Компаниям невыгодно работать с женщинами, уходящими в декрет, и будущие мамы часто сталкиваются с ситуациями, когда их буквально выживают с работы, применяя различные юридические уловки и психологическое давление. По данным судебного департамента Верховного суда России, в стране рассматривается в год 590 тысяч трудовых споров, большинство из которых связано с невыплатами зарплаты. Нарушения трудовых прав беременных женщин или женщин с малолетними детьми, по словам юристов, тоже связаны с невыплатами зарплаты, но носят, скорее, латентный характер.

Несмотря на довольно прогрессивное законодательство в части защиты беременных женщин и женщин с малолетними детьми, работодатели всевозможными способами и под разными предлогами стараются избавиться от сотрудниц, которые с появлением детей будут часто находиться на больничном. Как показывает практика, прессингом беременных занимаются и в крупных международных компаниях, и в госучреждениях.

Елена (Алена) Литвин в московском офисе международной компании Knight Frank работает с 2006 года. Она занимает должность операционного директора, это третье лицо в компании, входит в совет директоров. И все в ее жизни было хорошо, ей регулярно повышали зарплату и давали премии, пока в 2012 году она не сообщила, что ждет ребенка.

– Хотя у меня был бессрочный трудовой договор, мне предложили подписать еще один договор, гражданско-правовой, на время декрета. Под предлогом, что законодательство в плане охраны беременных очень жесткое, и они не хотят нарваться на неприятности, потому что хотят, чтобы я работала и дальше. Я подписала, потому что на словах мы договорились, что это ничего по факту не меняет, и все будет как прежде, – рассказывает Алена. – Мне даже водителя тогда выделили, чтобы я ездила на работу, в общем, я была очень нужна работодателю и все было хорошо. Еще в пятницу я была на совете директоров, а в воскресенье родила ребенка, без отрыва от производства, так сказать. Потом я продолжала работать из дома и через две недели уже полностью была в строю, выполняя все свои трудовые функции. Постепенно все вернулось обратно на свои места и так продолжалось до 2015 года – все было, как всегда, жизнь шла, работа кипела.

Но потом в московском офисе был назначен новый управляющий партнер, и он с порога заявил, что работать будет только со своими людьми, а с Литвин он не сработается и даже не собирается, и поэтому с ней надо расстаться. Началась "чистка" прежней команды.

– Мне так и не смогли сказать, какие ко мне претензии, а просто предложили уволиться по-хорошему, – вспоминает Алена. – На тот момент я снова была беременна, о чем сказала, а значит, увольнять меня по закону нельзя. Тогда мне предложили шесть окладов, в качестве компенсации, я отказалась. "Значит, мы будем тебе трепать нервы, пока сама не уйдешь", – пообещали мне.

– Мне было очень обидно, очень больно, у меня ухудшилось здоровье, и я улетела в Америку, где потом родила второго ребенка, – продолжает Литвин. – До родов и еще месяц после них я работала дистанционно из Америки в режиме 11-часовой разницы во времени. А в январе 2016 года мне сказали, что на мое место нашли другого человека. И подчиненные в ответ на запрос обычной информации сообщили мне, что больше мне не подчиняются.

Для начала обыскали ее кабинет, личные вещи перетряхнули и опечатали. Потом пустили по компании слух, что ее увольняют "в связи с утратой доверия", якобы она украла деньги. Всем охранникам раздали ее фото, чтобы не пускали внутрь, отключили доступ к рабочей почте, аннулировали пропуск. Ее водителю перестали платить зарплату, отключили телефон и топливную карту.

Литвин написала заявление, что хочет работать дома, как это было с первым ребенком. Ей в этом отказали и в одностороннем порядке изменили условия договора в худшую сторону.

Тогда она написала заявление о предоставлении ей отпуска по уходу за ребенком, но никаких социальных пособий не получила. Оказалось, что ее решили уволить за прогулы, и начали оформлять незаконные акты о ее отсутствии на рабочем месте.

Все случившееся с ней Алена Литвин считает "абсолютной непорядочностью" со стороны руководства: "Мне передали слова шефа: платить кому угодно, только не ей". И если так себя ведут с топами в крупной международной фирме, то что ждать от контор попроще, спрашивает она.

– Они делали все, чтобы я психанула и ушла, – говорит Алена. – Но самое смешное, что управляющего, ради которого мне устроили весь этот дикий прессинг, в мае прошлого года уволили. Чуть позже уволили и человека, которого взяли на мое место.

Литвин обратилась в Тушинский районный суд, который не увидел трудовых отношений в гражданско-правовом договоре, сейчас это решение обжалуется. В АО "Найт Фрэнк" на вопросы Радио Свободы не ответили, пояснив лишь, что трудовой договор с Литвин не расторгнут. Английская компания Knight Frank (акционер АО "Найт Фрэнк"), которой непосредственно подчинялась Литвин, неожиданно "забыла" о существовании такого работника и в суде указала, что не имела с ней никаких отношений.

– Сейчас я понимаю, что не было никакой необходимости в этом договоре и мне не надо было его подписывать, – уверена Алена. – Когда женщина приносит из женской консультации больничный лист по беременности и родам, то это не означает автоматически, что она не должна работать, если, допустим, она чувствует себя хорошо и готова трудиться дальше. Это значит лишь, что она может не работать, и если она хочет, то ей обязаны предоставить отпуск. Я считаю, что надо на законодательном уровне запретить работодателям заключать ГПД с женщинами на время беременности и декрета, поскольку он лишь "прикрытие" для трудового договора, при этом ущербный для женщины, поскольку работодатель не несет социальных обязательств по отношению к работнику. И так же законодательно закрепить, что мама может работать дистанционно, если это не отражается на результате.

С аналогичным предложением – разрешить женщинам с детьми работать дистанционно, если это "вызвано семейными обстоятельствами и не снижает качество результатов" – на прошлой неделе выступила и уполномоченный по правам человека в России Татьяна Москалькова, назвав эту меру "целесообразной". Так же, по словам омбудсмена, нужно включить уход за детьми в трудовой стаж женщин. Иначе все призывы властей о том, чтобы женщины больше рожали, а отрицательная демографическая ситуация вновь стала положительной, так и останутся лишь лозунгами. Ибо в реальности молодые мамы работодателям не нужны. А оказание психологического давления, чтобы беременная "сама ушла", – классика жанра, говорят юристы, и надо быть очень хорошо подкованной юридически, чтобы ему противостоять.

– Беременные женщины и сотрудницы с маленькими детьми – лишняя головная боль для работодателя, поскольку в соответствии с медицинским заключением и по их заявлению им по закону должны снизить нормы выработки, нормы обслуживания либо их надо перевести на другую работу, исключающую воздействие неблагоприятных производственных факторов, с сохранением среднего заработка по прежней работе, – говорит адвокат Елена Таркова. – Если же другую работу ей не предоставят, она может вообще не работать, но при этом зарплату ей все равно надо платить. То же самое с женщинами, имеющими детей до полутора лет: в случае невозможности выполнения женщиной прежней работы ее обязаны перевести на более легкую, но с сохранением зарплаты.

Лучший способ прекратить давление – сразу же написать жалобы в прокуратуру и трудовую инспекцию, тогда, как правило, трепать нервы беременной или маме с маленьким ребенком перестают и закон больше не нарушают, говорят юристы.

– Существуют и специальные СанПиНы для беременных, которые работодатель должен соблюдать. Например, на рабочем месте должно быть естественное дневное освещение и вентиляция, но без сквозняков. Женщине в положении нельзя постоянно работать на ногах и проводить за компьютером больше трех часов в день. Кроме того, рабочее место будущей матери должно быть оборудовано креслом с изменяющейся под углом спинкой и так далее, – объясняет Таркова. – Многие ли работодатели соблюдают все эти требования? Да о них вообще мало кто знает.

Актриса Оксана Скоропад проработала в Московском государственном театре киноактера десять лет, играла главные роли, например, принцессу Мари в "Щелкунчике" или Лулу в спектакле "Ах, эти женщины". Ее уволили, как только узнали, что она беременна, оставив с дочкой (Оксана – мать-одиночка) вообще без социальных пособий и средств к существованию.

– Я долгое время работала по срочному договору, который перезаключали каждый год, потому что на бессрочный договор в то время уже никого не брали. Моя трудовая книжка лежала в театре, мой репертуар постоянно расширялся, мне всегда платили зарплату и различные надбавки, я вообще из-за договора не беспокоилась, как теперь понимаю – совершенно напрасно (в соответствии с ч. 6 ст. 58 ТК РФ запрещается заключение срочных трудовых договоров в целях уклонения от предоставления прав и гарантий, предусмотренных для работников, с которыми заключается трудовой договор на неопределенный срок. Многократное перезаключение срочного трудового договора на непродолжительный срок для выполнения одной и той же трудовой функции является незаконным. – РС), – рассказывает Скоропад.

– В театре ничего не скроешь – там сразу узнали, что я беременна, но замены мне не искали, все мои спектакли стояли в плане, были напечатаны афиши. Срочный договор со мной уже был заключен, 6 марта был сбор всей труппы, где нам говорили, что будут новые проекты и спектакли. А 28 апреля всем артистам выдали уведомление об увольнении. Мне тоже сказали зайти за трудовой книжкой.

В трудовой книжке Оксана увидела, что следом за записью N8 от 1 февраля 2017 года о том, что она принята на должность актрисы драмы 2-й категории, появилась новая запись, без даты – "запись N8 недействительна, внесена ошибочна" (орфография сохранена. – РС).

Оксана судится уже два года. Она приводила на процесс свидетелей, приносила афиши, но все равно проиграла в двух инстанциях и теперь надеется лишь на Верховный суд.

– Конечно, нужно было сразу забирать свой трудовой договор, чтобы он обязательно был на руках, но Оксана так никогда за все время не делала. И сразу предоставить справку о беременности, чтобы на копии поставили штамп, что приняли, – говорит юрист Ксения Михайличенко. – На практике суды очень формально рассматривают такие дела и так же формально подходят к оценке доказательств. И, несмотря на то что трудовое законодательство на стороне беременных женщин, у работодателя гораздо больше вариантов, например, оформить необходимые документы задним числом. Или, как в случае с Оксаной, вообще заявить, что взяли ее на работу по ошибке.