Ссылки для упрощенного доступа

Статистика коронавируса. Достаточно ли в России аппаратов ИВЛ?


Лечение больных в одном из реанимационных отделений Италии
Лечение больных в одном из реанимационных отделений Италии

Эпидемия коронавируса и связанное с ней единовременное нахождение в реанимации большого количества людей, которым требуется искусственная вентиляция легких и аппараты ИВЛ, заставляет подумать о том, сколько мест в отделениях интенсивной терапии есть в охваченных пандемией странах. От их количества и доступности зависит спасение болеющих COVID-19. Но даже в исследованиях, которые проводились в последние годы, отмечалось: ясности в том, каким количеством мест в реанимациях располагают те или иные страны, нет.

Многие страны Европы включают в статистику не только койки непосредственно в реанимациях, но и места в отделениях острой неотложной помощи. Там могут быть дефибрилляторы и реанимационное оборудование, но оно не рассчитано на каждого пациента, а используется в зависимости от проблемы, с которой сталкиваются в том или ином случае врачи. В таких отделениях, как правило, не размещают реанимационных больных: они предназначены для проведения анализов, исследований и диагностики, для стабилизации состояния (например, после операции), и обычно в течение 48 часов пациентов отсюда переводят в обычную больничную палату или выписывают домой.

Именно такие койки включает в статистику, например, Чехия, которая по показателям количества мест интенсивной терапии может сравниться с Францией – 11,6 койки на 100 тысяч населения. Количественно речь идет о приблизительно 1227 местах, но в это число входят как койки непосредственно в реанимациях, так и койки в отделениях промежуточной медицинской помощи, где оснащенность необходимым оборудованием для спасения критических больных ниже.

Пражская лаборатория, которая делает анализ на коронавирус
Пражская лаборатория, которая делает анализ на коронавирус

Можно сравнить и такие страны, как Россия и Германия. Если взглянуть на общие цифры, то, по данным Организации экономического сотрудничества и развития (OECD), в обеих странах приблизительно одинаковое количество имеющихся в распоряжении врачей мест в больничных отделениях. Россия даже немного опережает Германию по этому показателю. При этом Германия в Европейском союзе занимает первое место по количеству мест в реанимационных отделениях – на 100 тысяч человек здесь приходится 29,2 койки (для сравнения в Италии – 12,5, в Испании – 9,7). Но сколько больных коронавирусом в обеих странах могут спасти врачи?

Точного ответа на этот вопрос нет, но можно воспользоваться цифрами имеющегося медицинского оборудования. Оснащенность аппаратами магнитно-резонансной томографии, согласно OECD, в России – 4,9 на миллион жителей, Германия по этому показателю на третьем месте в мире (34,7 на 1 миллион жителей), аппаратов компьютерной томографии в России – 14 на 1 миллион жителей против 35 в Германии. В реанимационных отделениях Германии – почти 24 тысячи мест. В России в марте этого года, по данным издания "Медвестник", которое в своей статье опирается на итоги недавно проведенной оценки российского Минздрава, развернуты 12 тысяч реанимационных коек – при том что население России больше, чем население Германии.

Вот еще один пример. В последние недели довольно распространенным является мнение о том, что высокий уровень смертности от коронавируса в Италии связан с тем, что почти четверть населения этой страны – люди пожилого возраста. Однако в 2018 году средний возраст немцев был 46 лет, а итальянцев – 46,3. При этом показатели смертности от коронавируса в Италии – 124,16 на миллион населения, а в Германии – 2,48. Наряду со значительной разницей в количестве мест в реанимациях еще одним объяснением может быть то, что в Германии эпидемия началась приблизительно на неделю позднее.

"У нас – недостаток мест в реанимациях", – рассказал изданию The Moscow Times пульмонолог Василий Штабницкий. – Считается, что 10 процентов всех доступных в больницах коек должны быть в реанимационных отделениях. Но в России этот показатель около 5 процентов. Это означает, что больницы не готовы к резкому скачку числа пациентов в критическом состоянии". Об этом было известно еще в ноябре 2018 года. Тогда заместитель руководителя Росздравнадзора Ирина Серегина говорила, что в 51 субъекте РФ было недостаточное количество коек для стационарного лечения больных ОРВИ и гриппом, а в 60 регионах для таких пациентов не хватало мест в реанимациях для лечения осложнений. Аппараты для обогащения кислородом крови (ЭКМО), которые применяются для лечения тяжелых пациентов с COVID-19, в 22 субъектах страны тогда вообще отсутствовали. Через год после этого заявления, в октябре минувшего года, эксперты отмечали, что в России – недостаток специалистов, способных применять этот метод лечения. ЭКМО спасает 50% жизней при легочной недостаточности.

Количество мест в больницах и реанимационных отделениях в Европе, по данным Всемирной организации здравоохранения, снижалось на протяжении последних десятилетий, несмотря на то что во многих исследованиях говорилось о необходимости их увеличения – из-за стареющего населения. В России с 1992 года число больничных коек снизилось на треть.

Больной COVID-19 в одной из московских клиник
Больной COVID-19 в одной из московских клиник

Недостаток мест в реанимациях пока больше всего ощутили Испания и Италия. В первой при общем объеме 5607 пациентов в критическом состоянии из-за COVID-19 (по состоянию на 31 марта. – Прим. РС) есть только 4479 реанимационных коек, во второй больных в критическом состоянии меньше (3981), чем количество мест в реанимациях (7750). Тем не менее, распространение вируса в разных регионах неодинаково, а задыхающимся больным требуется немедленное подключение к ИВЛ.

Аппарат искусственной вентиляции легких превратился в самое важное оборудование во время нынешней пандемии COVID-19. Во время недавней проверки российского Минздрава их насчитали 33 тысячи штук, при этом в некоторых регионах был недостаток еще в начале эпидемии. По данным издания "Проект", в Калужской области нехватка аппаратов ИВЛ составляет 86 процентов, в Тверской – 78 процентов, а в Воронежской, Костромской и Ростовской областях есть только половина необходимого количества. Лучше всего оснащены Алтай, Москва, Калмыкия и республика Коми.

В Италии, первой в Европе столкнувшейся с недостатком аппаратов ИВЛ, к их производству подключили армию, но даже благодаря этому в месяц удается произвести не более 500 штук.

Несмотря на очевидный недостаток мест в реанимациях и аппаратов для вентиляции легких и обогащения крови кислородом во многих странах Европы и мира, с коронавирусом можно бороться и другими способами. Пример тому – Южная Корея, которая располагает не таким уж высоким количеством коек в реанимациях, 10,6 – столько же, сколько в Италии. В этой стране снижения количества случаев заражения удалось достичь благодаря нескольким мерам. Практически с самого начала эпидемии проводилось повсеместное тестирование: анализы брали прямо на улице, в мобильных пунктах, появившихся в тех городах, где регистрировали больше всего случаев. Эпидемия коронавируса в Корее началась в феврале, но к 20 марта было сделано более 316 тысяч тестов.

Тестирование водителей на улице 24 марта этого года. Город Тэгу, Южная Корея
Тестирование водителей на улице 24 марта этого года. Город Тэгу, Южная Корея

Ношение медицинских масок в этой стране не было обязательным, но большинство людей использовали их добровольно в общественном транспорте, магазинах и в местах скопления людей. Правительство призывало жителей страны оставаться дома и участвовать в богослужениях онлайн. Врачи изолировали всех, контактировавших с больными, а их местонахождение во время карантина отслеживалось благодаря специальным онлайн-приложениям. Несмотря на то что эпидемия коронавируса в Южной Корее началась еще в феврале, благодаря этим мерам общее количество случаев заражения коронавирусом до сих пор не превышает 10 тысяч.

Южная Корея разработала эти превентивные меры для сдерживания распространения вируса давно. Впервые с подобной проблемой здесь столкнулись во время эпидемии подобного коронавирусу MERS. Местный предприниматель в 2015 году посетил три страны Ближнего Востока, а после возвращения ему долго не могли поставить диагноз и вынуждены были перевозить из одной больницы в другую, пока не выяснили наконец, чем он болен. За это время он один заразил 186 человек – персонал и посетителей больниц, других пациентов. 36 человек умерли, а в карантине тогда оказались 17 тысяч человек.

XS
SM
MD
LG