- "Оптимизация" российского здравоохранения фактически превратилась в его разгром.
- "Почта России" может стать монополистом по взиманию пошлины на товары из зарубежных онлайн-магазинов.
- Независимым муниципальным депутатам объявлена война: их избивают, им угрожают, на них оказывают давление.
На этой неделе в Новгородской области пенсионеры перекрыли федеральную трассу - так жители поселка Шимск протестовали против закрытия круглосуточного стационара в районной больнице. Митинговали и жители города Струнино Владимирской области, отстаивая свое право на качественную медицинскую помощь, которой они рискуют лишиться после слияния струнинской больницы с другим медучреждением.
А жители московского района Зюзино собирают подписи против ликвидации роддома – единственного на весь район, где проживает около 130 тысяч человек.
Ситуацию комментирует оргсекретарь Московской организации профсоюза медработников "Действие" Алексей Гусев.
Алексей Гусев: Это не имеет никакого отношения к оптимизации. Я был накануне в этом учреждении: все это похоже на отъем собственности.
Марьяна Торочешникова: Рейдерский захват?
С 2013 года численность медицинских работников в стране сократилась на 540 тысяч человек
Алексей Гусев: Это классические схемы из 90-х: так тогда захватывали промышленные предприятия. Но если мы будем понимать под оптимизацией не улучшение чего бы то ни было, а экономию на сфере здравоохранения и вывод оттуда ресурсов в какие-то другие сферы, то и это тоже одно из проявлений оптимизации. У нас оптимизация иногда связана даже с околокриминальными вещами.
Марьяна Торочешникова: Часто вместе с этим оптимизируется чей-то личный бюджет? Больницы закрываются, а кто-то получает...
Алексей Гусев: Конечно. Хотя изначально, в 2012 году, когда это слово вошло в оборот, руководство на федеральном и региональном уровне, принимая программы модернизации системы здравоохранения, говорило, что оптимизация ведет к улучшению качества и доступности оказания медицинской помощи и не ведет к потере кадрового потенциала. На самом деле это совсем не так. Я заглянул в официальную статистику по численности медицинских работников. В 2016 году по сравнению с 2010 годом количество работников в государственных и частных учреждениях сократилось где-то на 120 тысяч. А доля частных учреждений выросла за тот же период примерно с 2-х до 10%.
Марьяна Торочешникова: Сегодня РБК частично опубликовал составленное Контрольно-счетной палатой Москвы заключение о состоянии медицины и здравоохранения в Москве. Аудиторы пришли к выводу, что власти пытаются скрыть реальное состояние дел – сведения о кадровом "голоде" и о состоянии системы здравоохранения. "Согласно выводам аудиторов, количество врачей и медсестер в Москве сокращалось в течение последних пяти лет, и в результате уже в 2017 году медиков в российской столице было меньше, чем оговорено в государственных гарантиях бесплатного оказания медицинской помощи". Можно предположить, что в 2018 году их стало еще меньше.
Кроме того, подчеркивают московские аудиторы, в столичной программе "Здравоохранение", которая действовала с 2011 года, сейчас осталось только четыре контрольных пункта, и по ним никак нельзя оценить, насколько доступна медицина.
Алексей Гусев: Там исключен показатель именно кадровой обеспеченности, по которому легче всего оценить, какова тенденция в целом. И я добавлю к статистике: если мы посмотрим период реализации майских указов, то есть с 2013 года по 2018 год, и возьмем только государственные учреждения, то тут ситуация еще "лучше". Получается, что численность медицинских работников по стране за это время сократилась на 540 тысяч человек, в том числе: врачей – где-то на 20 тысяч, среднего медицинского персонала – примерно на 120 тысяч, санитарок – практически на 400 тысяч.
Марьяна Торочешникова: То есть людям предлагают фактически и лечить себя самим, и ухаживать за собой самим, если вы вдруг окажетесь в больнице, и то если вам повезет и ближайшую рядом с вами больницу не закроют. А кто от этого выигрывает?
Алексей Гусев: Выигрывает государственная статистика. Если мы посмотрим основные показатели результатов здравоохранения – смертность, доступность и так далее, по которым обычно отчитываются чиновники, то они у нас в достаточно хорошем состоянии, и заболеваемость снижается. А должны были бы выигрывать пациенты и медицинские работники, но это не так.
Марьяна Торочешникова: Конечно, если в Новгородской области люди вынуждены перекрывать федеральные трассы для того, чтобы у них оставили больницу, а в Москве врачам высшей категории предлагают работать кассирами в супермаркете...
Реформа российской системы здравоохранения началась в 2010 году после принятия закона об обязательном медицинском страховании. Одной из целей реформы чиновники назвали "оптимизацию" – то есть ликвидацию неэффективных медицинских учреждений. Но то, что происходит, - фактически разгром, а не реформа.
Алексей, если описывать ситуацию по России, можно ли сказать, где хуже всего?
Алексей Гусев: Пожалуй, это сельское здравоохранение, больше всего потерпевшее в результате "оптимизации" с 12-го года: маленькие городки и даже районные центры. В столицах – в Москве, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге – получше ситуация и с доступностью, и с качеством, и с выбором врачей и учреждений, в которых можно получить качественную помощь. Но эту ситуацию тоже не назовешь идеальной, она даже местами ухудшается. Вот в Москве в очередной раз закрыли роддом, в 2015-2016 годах закрывали психиатрические больницы. Эти процессы продолжаются. Да и в Санкт-Петербурге, если судить по сообщениям членов нашего профсоюза, ситуация тоже далека от благополучной.
Марьяна Торочешникова: А как вышло, что оптимизация фактически превратилась в ликвидацию? И что теперь делать людям? Правительство периодически предлагает какие-то совершенно фантастические проекты, вроде консультаций врача по Skype... Но укол же никто не сможет сделать по Skype и давление бабушке измерить: в деревне все равно нужен какой-то фельдшер. Однако фельдшерские пункты закрываются, а врачей отправляют работать в "Магнит". Что происходит?
Алексей Гусев: При проектировании этой "реформы" задача была поставлена примерно так: "Мы понимаем, что у нас не будет возможности финансировать здравоохранение на том уровне и в таких объемах, как в европейских странах. Но здравоохранение уже в какой-то степени изношено предыдущим длительным периодом недофинансирования. Поэтому мы постараемся ужать его до такой степени, чтобы в каких-то точках у нас было достаточно качественное здравоохранение, и это позволило бы хоть как-то обеспечить доступную и качественную медицинскую помощь".
Марьяна Торочешникова: Довольно странная логика!
Алексей Гусев: Это логика роста нагрузок на медицинских работников и сокращения сети, потому что при таком подходе трудно оплачивать большое количество медучреждений.
Марьяна Торочешникова: При таком развитии событий и при том, что триллионы рублей тратятся на национальную безопасность и оборону, и оборонять-то скоро будет некого.
Алексей Гусев: Это вопрос к власти. А вообще, это глобальная тенденция к сокращению гарантий и бесплатного оказания медицинской помощи в мире. И в развитых странах типа США, Франции, Англии система государственной помощи в последние десятилетия, так или иначе, подвергается нападкам. И везде, особенно там, где есть развитые профсоюзные движения и пациентские организации, удается либо добиться каких-то улучшений в этой сфере, либо сохранить существующие достижения в сфере здравоохранения путем борьбы. А у нас организации, способные заставить власти прислушаться к мнению пациентов и работников, пока еще относительно слабы.
Марьяна Торочешникова: И сами работники не особенно возмущаются. Я помню только два-три более-менее крупных митинга врачей в Москве. А врач из закрывающегося роддома в Зюзино говорит, что им уже угрожают: "Будете выступать – вас вообще никуда не возьмут на работу по специальности". И люди этого боятся, то есть не чувствуют свою силу.
Алексей Гусев: "Оптимизация" начиналась с введения новой системы оплаты труда: до 50% зарплаты медицинских работников стали состоять фактически из премий, из негарантированных выплат. И работники знают, что если они вступят в спор с руководством, то будут получать только оклад, а на эти деньги чаще всего достаточно трудно прожить.
И самое главное: пока нет достаточного опыта по организованному отстаиванию своих прав и интересов. И в этом плане один из результатов этой "оптимизации" – рост у людей потенциала для защиты своих прав.
Марьяна Торочешникова: А чего ожидать в течение ближайшего года? Путин же подписал новые майские указы.
Алексей Гусев: Прежде всего, еще будут сказываться результаты предыдущих майских указов. Начиная с прошлой весны, нам стало поступать больше звонков от медицинских работников. Мы заметили, как активизировались люди. И это связано, конечно, с тем, что решили дальше не держать эту планку.
Триллионы рублей тратятся на национальную безопасность и оборону, но оборонять-то скоро будет некого
Марьяна Торочешникова: Пообещали и обманули.
Алексей Гусев: Наш анализ показывает, что возможности учреждений даже для того, чтобы на текущем уровне выплачивать зарплату и при этом сохранять кадровую сеть, часто недостаточны. Поэтому, скорее всего, под прессингом со стороны федеральной власти во исполнение майских указов и при реализации новых майских указов противоречия будут нарастать. И мы, скорее всего, увидим увеличение активности медицинских работников и пациентов по защите своих прав и интересов.
Марьяна Торочешникова: Логика примерно такова: "Вы как-нибудь лечитесь боярышником, а мы отчитаемся, что все хорошо, что медицина оптимизирована".
На этой неделе "Почта России" объявила, что будет удаленно взимать пошлины на товары из зарубежных онлайн-магазинов, что кажется вполне удобным – лимит беспошлинного ввоза товаров в этом году заметно снижен.
В "Почте России" пока не уточняют, при оформлении заказов на сайтах каких ритейлеров можно будет оплатить пошлину, но рассчитывают, что к проекту постепенно присоединятся все крупнейшие игроки рынка. Между тем, появились опасения, что новые полномочия сделают "Почту России" монополистом на рынке доставки из-за рубежа. В результате цены на международные отправления вырастут, а качество и скорость доставки ухудшатся.
Вот комментарий президента Национальной ассоциации дистанционной торговли Александра Иванова.
Александр Иванов: Трансграничная посылочная торговля – это единственный вид торговли, который прогрессирует невероятными темпами. Каждый год его объем в мире растет процентов на 30-40. Величина налога может быть любой, если это не вызывает каких-то дополнительных осложнений у покупателя.
Самое главное в этой ситуации было - сделать сервис для потребителей. Раньше получить такую посылку было очень сложно, а сейчас, когда появилась возможность оплачивать пошлину онлайн, это очень удобно, то есть сама эта мысль умная и правильная. Но мне принципиально не нравится то, что у нас этим занимается один-единственный оператор – "Почта России", ведь посылки в Россию доставляют и другие компании. Я слышал разговоры: " Это эксперимент: мы сейчас попробуем, а потом допустим всех". Но на самом деле то, что произошло сейчас, - это некое юридическое обоснование уже сложившейся практики.
Если есть конкуренция, мы получаем недорогой высококачественный продукт. Если конкуренции нет, мы получаем какой угодно продукт по любой цене. Любой элемент монополизма неизбежно делает услуги дороже и хуже. Мне непонятно, что будут делать остальные компании. Мы зададим этот вопрос антимонопольному ведомству и Минфину, который инициировал этот документ.
В Москве избит муниципальный депутат Кирилл Чиркин. В последнее время он получал многочисленные угрозы. Ему говорили, что он "слишком смелый" и "не знает, во что влезает". Чиркин борется с незаконными действиями чиновников и московских коммунальных служб. Давление на независимых муниципальных депутатов в Москве заметно усилилось в последние полгода. Им угрожают расправой, портят автомобили. Иногда от угроз переходят к действиям.
О ситуации - муниципальный депутат Московского района Измайлово Надежда Загордан. Ей тоже подбрасывали свиную голову и портили машину.
Надежда Загордан: В моем случае есть уголовное дело - наверное, пока единственное. А у депутата Александры Парушиной была фиксация причинения вреда здоровью. Когда она защищала какой-то кусок земли от незаконной стройки, ее повалили в траншею, и она покалечила ноги. Органы, которые должны заниматься расследованиями, ими не занимаются. Я не могу сказать, что это связано именно с депутатами: есть ощущение, что система в принципе не работает.
Марьяна Торочешникова: А если бы это были депутаты от "Единой России", думаете, все развивалось бы так же?
Надежда Загордан: Но на депутатов от "Единой России" пока никто не нападает.
Год назад мы составляли перечни районов, где есть независимые депутаты, а сейчас составляем инфографику: где было испорчено имущество депутатов, причинен вред здоровью. Есть у нас и другие случаи – это давление на депутатов со стороны органов власти. Можно сказать о случае с Юрием Волновым, депутатом Преображенского района: он во время заседания неосторожно назвал оппонента "уголовником". Была лингвистическая экспертиза, которая не обнаружила в данной фразе ни оскорбления, ни клеветы, однако рассматривается возбуждение уголовного дела. И если действительно будет признано, что он виновен в данном правонарушении, тогда с него снимут депутатский статус и, возможно, назначат штраф до двух миллионов.
У депутата Академического района Левона Смирнова было несколько судов. Во время избирательной кампании мэра он в МФЦ взорвал плакат с мэром Собяниным, который висел в стене (шла избирательная кампания, во время которой не должно быть никакой агитации) и попытался выйти. Охранник МФЦ (женщина) держала дверь, а он пытался ее открыть. После чего охранник подала в суд на причинение ей телесных повреждений, хотя экспертиза не зафиксировала у нее повреждений. Тем не менее, у Левона Смирнова уже есть судимость по административной статье "Нанесение побоев". Сейчас он идет в Верховный суд, потому что он не согласен с решением суда.
Мы видим, какая тут разница. Александра Парушина, у которой были зафиксированы побои, просила провести следственные действия, но получала отказ. А когда обращается сотрудник МФЦ без фиксации побоев, независимый муниципальный депутат получает судимость.
Марьяна Торочешникова: Надежда, чем же вы мешаете-то? Ведь говорят, что муниципальные депутаты – это самое слабое звено самоуправления в России, что у них фактически нет никаких полномочий. То есть полномочия есть, но нет бюджетов, нет механизмов. Конечно, вы можете на что-то повлиять, но это настолько несущественно… И зачем за это избивать, портить машины?
Надежда Загордан: Такие меры применяются не только к муниципальным депутатам. У нас есть и активисты, просто депутаты несколько более подсвечены.
Марьяна Торочешникова: Вы чуть-чуть защищены статусом.
Надежда Загордан: Я бы так не сказала. Защищены статусом члены Совета Федерации и депутаты Госдумы - неприкосновенность есть только у них. А депутатам из органов представительной власти по факту разрешается только высказывать свое мнение и не быть за это преследуемыми. Еще у нас административные и уголовные дела должны рассматриваться в особом порядке. На этом все наши гарантии заканчиваются. Даже у членов участковой избирательной комиссии с правом решающего голоса гораздо больше гарантий, чем у муниципального депутата. Но когда я обзванивала депутатов, которые подверглись каким-то противоправным действиям...
Марьяна Торочешникова: А сколько это человек?
Надежда Загордан: Если говорить об этом созыве, то у меня получается порядка десяти человек. А из прошлого созыва… Например, на Ларису Соломатину, депутата от Преображенки, вылили ведро фекалий. Есть ряд депутатов: помимо Волнова и Смирнова есть еще Барков и Алексеев (это Кунцево), им были присуждены штрафы по 150 тысяч рублей каждому за дырку в заборе ПИК, когда они защищали территорию от застройки.
Марьяна Торочешникова: Вот Чиркин хотел, чтобы поставили фонари - это же хорошо. Почему это должно кого-то возмущать?
Когда все тихо и спокойно, это больше устраивает власти
Надежда Загордан: Вряд ли это послужило причиной его избиения. Он же интересовался ценами у ресурсоснабжающих компаний... Мы имеем больший доступ к информации и можем делать ее публичной. В моем случае это благоустройство Измайловского проспекта, где должно было быть потрачено 250 миллионов. Все было сделано без проекта, с существенным завышением объемов работ. И, конечно, никому не нравится, когда мы делает это достоянием общественности.
У нас есть еще и конфликты интересов, когда власти покупают каких-то депутатов. Это предоставление аффилированным с депутатами фирмам помещений, которые находятся в собственности Москвы, передача им капремонтов. Видимо, с какими-то депутатами проще справиться, покупая их, а с какими-то – путем угроз...
Марьяна Торочешникова: То есть вы – как занозы.
Надежда Загордан: Да, конечно. Когда все тихо и спокойно, это больше устраивает власти.
Марьяна Торочешникова: И на что вы рассчитываете в этой ситуации? Это будет нарастать, или власти все-таки скажут: "Оставьте вы их в покое"?
Надежда Загордан: Это во многом зависит от людей и их реакции. Мой случай примечателен тем, что за меня вступились жители, начали собирать подписи, чтобы дело расследовали. Депутаты Госдумы и Мосгордумы написали письма. Когда происходит консолидация, гражданское общество взбудоражено, и все это развивается, власти стараются не идти на прямой конфликт. А если будет продолжаться в том же духе, как у большинства депутатов... Да, у них нет времени, они не освобождены от основной работы, у них есть семьи, которые надо кормить, и многие просто бросают борьбу. Конечно, если общество не будет их защищать, если это не будут подхватывать другие активисты, это будет продолжаться.
Марьяна Торочешникова: А насколько люди в Москве охотно и активно поддерживают независимых муниципальных депутатов? Известно, что явка на муниципальные выборы всегда критически низкая, небольшой процент участвует во всей этой истории и знает, кто депутат в районе.
Надежда Загордан: Да, тут проблема, особенно с учетом того, какие средства тратит Москва на СМИ (а там заложены и те средства, которые будут расходоваться на троллинг, например). Сегодня я опубликовала информацию о том, что мы собираемся устроить ряд пикетов по поводу мусора, во всех наших группах в Facebook и сразу получила ряд троллей, которые начали говорить, что я призываю к несанкционированному выходу людей на улицы, что прокуратура все это мне припомнит.
Хочу еще привести ситуацию Влади Горшковой. Она защищала от застройки Крылатские холмы, потом стала депутатом в Крылатском. Также она работает в Департаменте здравоохранения, в детской городской поликлинике. Мы знаем, какова ситуация в медицине, и нарушения там, по словам Влади, достаточно большие. Из-за сокращения количества медперсонала невозможно обеспечить качественное предоставление услуг. Она все это описывала, приходили проверки. Такие люди не устраивают работодателя, и Владю уволили по очень странным причинам, хотя Трудовой кодекс не позволяет увольнять мать-одиночку, которая кормит трех несовершеннолетних детей. Владя подала в суд.
Марьяна Торочешникова: То есть ее фактически уволили за излишнюю активность?
Надежда Загордан: Да. Раньше ей предлагали какие-то должности, но она не пошла на эти сделки, а честно продолжила свою деятельность муниципального депутата. И вот она уже шесть месяцев без работы. Суд ей отказал. Сейчас будет апелляция.
Но Владе помогала поддержка жителей, а боротьсяпри отсутствии понимания, что это кому-то нужно, конечно, невозможно.
Марьяна Торочешникова: Все ваши примеры демонстрируют, что излишняя активность идет только во вред. И можно только предполагать, что происходит в городах поменьше, где и народа меньше, и интересы больше пересекается.
Надежда Загордан: Есть ряд случаев, когда наша активность сказывалась положительно. Например, в 2017 году мы устроили одновременно 15 пикетов и на тот момент отстояли строительство капитального транспортно-пересадочного узла у метро "Измайловская". Есть и другие примеры. Результат во многом зависит от активности жителей.
Марьяна Торочешникова: Хорошо, что есть, кому представлять интересы людей. А вам я желаю поддержки со стороны ваших избирателей.
