Против видеоблогера из Воронежской области Павла Сычева возбудили административное дело по статье 20.3.1 КоАП (возбуждение ненависти либо вражды) после того, как он записал ролик, призывающий к деанонимизации сотрудников силовых структур, и разместил его на своем YouTube-канале. Павел в эмоциональной форме выразил свое отношение к действиям полицейских, которые избивали участников московских протестов, и предложил аудитории выйти на согласованную акцию “Вернем себе право на выборы” 10 августа в Москве. В ролике блогер поддержал петицию за обязательное ношение сотрудниками полиции идентификационных номеров во время работы на массовых акциях. В интервью Радио Свобода блогер рассказал, как под влиянием Russia Today вернулся в Россию из Испании и почему сейчас не собирается эмигрировать из страны, несмотря на преследование за политические взгляды.

– Я окончил Воронежский медицинский университет, учился в общей сложности 8 лет. Когда я начал работать хирургом в одной из государственных больниц, то получал зарплату 6400 рублей. Я не понимал, как, работая врачом, смогу содержать семью. Кроме того, меня очень раздражали встречи с администрацией города, когда мне приходилось под угрозой увольнения врать о своей зарплате, преувеличивая ее в несколько раз. Я не видел перспектив в сфере медицины и расстраивался, что столько лет учебы в медицинском вузе пошло коту под хвост. Друзья, которые жили в Испании, предложили мне там работу, не связанную с медициной. Мы с женой уехали, и все у нас было хорошо. Но нас замучила ностальгия по России. Мы очень скучали по родителям – хотелось больше проводить с ними времени. В Испании мы смотрели сюжеты на Russia Today, как Россия поднимается с колен, и задумались о возвращении. Этот телеканал часто рассказывает о проблемах западных стран. Они в самом деле есть, мы видели это своими глазами. Сейчас я понимаю, что мы не были психологически готовы к эмиграции: менталитет российских людей сильно отличается от западного. В общем, мы вернулись. То, что мы увидели в России, очень сильно отличалось от телевизионных картинок. Правдивую информацию можно было найти только в интернете. Мне тоже захотелось рассказывать правду о том, что происходит в нашей стране, поэтому я завел YouTube-канал.

– Вы в одном из роликов рассказали, что когда создали канал, то понимали, что рано или поздно к вам придет полиция?

– Да, я знал, что так случится, но не был к этому готов. В середине декабря мне пришла повестка из прокуратуры. Я поехал туда без адвоката. Сейчас я понимаю, что совершил ошибку. В прокуратуре мне сказали, что 12 ноября командир воинской части 6943 Федеральной службы национальной гвардии написал в “Центр социокультурных экспертиз” запрос, чтобы мой ролик проверили на предмет возбуждения ненависти по отношению к социальной группе “сотрудники Росгвардии”. Прокурор во время допроса попытался расположить меня к себе, играл в хорошего дядю, который на моей стороне. Я, к сожалению, не взял 51-ю статью Конституции и вступил с сотрудником прокуратуры в разговор. В частности, сказал ему, что мой ролик – проявление гражданской позиции. Сотрудники прокуратуры пытались взять у меня признательные показания, обещали, что мне это зачтется на суде, но я вину не признал. Во время первого допроса они пересказывали мне экспертизу своими словами, не давая ее в руки. Многое из сказанного ими не совпало с написанным в экспертизе. Например, сотрудники прокуратуры говорили, что в ролике были призывы к бунту. После допроса с помощью "ОВД-Инфо" я нашел адвоката. На последний допрос я пришел уже с ним. Нам выдали постановление о возбуждении уголовного дела, и мы узнали, что прокуратура заказала новую экспертизу.

– С какой целью?

– У меня и адвоката создалось впечатление, что они хотят возбудить на меня дело по более тяжким статьям. На эту мысль нас навели вопросы для экспертизы. Один из них звучит так: имеются ли в видеоролике признаки призыва к свержению Конституционного строя РФ? Мы заявили ходатайство против подобной постановки вопросов, потому что они требуют от эксперта правовой оценки содержания ролика.

– Но пока вы только предполагаете, что вас могут обвинить по другим статьям?

– Да, сейчас это лишь наши предположения. Они основаны на том, что прокуратура крайне необъективно оценивает мое дело. Экспертиза, которую они сделали, признала меня виновным. Но мне очевидно, что не было даже попытки оценить мои высказывания беспристрастно. Например, в видеоролике была вставка – кадр телеканала "Настоящее Время", на котором сотрудники силовых структур избивают участников митинга. Эксперты сделали вывод, что на видео полицейские, выполняя служебный долг, разнимают двух человек. По моему мнению, они черное называют белым.

– Почему вас, жителя Воронежа, интересуют протесты в Москве?

– Москва – это часть нашей страны. Она, как лакмусовая бумажка, проявляет происходящее в регионах. Я выступаю за законные способы изменения положения в стране. И считаю, что люди должны использовать легальные механизмы, которые позволят нам выбрать чиновников, способных действовать в интересах народа. Именно к этому я призываю свою аудиторию. Выборы в Москве показали, что люди хотят видеть во властных структурах независимых кандидатов. Им удалось собрать подписи, которые забраковали нечестным образом. А людей, которые вышли на мирные акции протеста, жестоко избили. Меня очень сильно возмутила эта ситуация, и я высказал свое мнение. Я считаю, что именно анонимность позволяет силовикам хватать всех подряд и бить. В ролике я сказал, что полицейские не должны на митингах прятать нагрудные значки. Кроме того, я призвал выйти на согласованную акцию за право на выборы. Вот и все, что я сделал. Но сейчас каждый человек, у которого есть политическая позиция, не совпадающая с официальной, может стать объектом преследования со стороны силовых структур. За любым гражданином с независимыми взглядами могут прийти.

– Вы приезжали в Москву на митинги против недопуска независимых кандидатов Мосгордуму?

– Я хотел, но из-за напряженного рабочего графика не смог. В Воронеже я выхожу на акции протеста. Участвовал в акциях “Бессрочки”, митингах против пенсионной реформы и против застройки яблоневого сада. На протестные акции в Воронеже выходит мало людей. К сожалению, жители в России очень равнодушны. Это то, что в первую очередь бросилось в глаза после того, как я вернулся из Испании. Там я жил с ощущением, что, если я упаду, меня поднимут. А в России люди слишком тяжело живут, чтобы смотреть по сторонам. У всех кредиты, ипотека, нет уверенности в завтрашнем дне и нет сил обращать внимание на окружающих. Блог я завел в том числе для того, чтобы объединять людей.

– Вы будете вести блог после того, как на вас возбудили дело?

– Сначала я решил, что приостановлю блог, потому что я боялся навредить себе дальнейшими действиями. Через сутки эмоции улеглись и я понял, что если меня так просто сбить с пути, то грош цена моей позиции. Я решил, наоборот, больше записывать роликов, улучшить качество видео и звука. Я собираюсь выходить на протестные акции. Недавно я познакомился со многими оппозиционерами. Меня поддержала команда Навального в Воронеже. Они предложили юридическую помощь. “Агора” предоставила мне своего адвоката, я сейчас общаюсь с участниками “Открытой России” и команды Егора Жукова.

– Хотите вернуться в Испанию?

– Сначала я думал, что возвращение в Россию было ошибкой. Сейчас я решил, что буду жить в моей стране. Я хочу ее изменить. В первую очередь, для своего сына, которому полтора года. Я хочу, чтобы он рос в нормальной среде, где верховенствует закон, чтобы мне не приходилось говорить ребенку “отступающие” фразы. Например, "ты имеешь на это право, но старайся этого не делать, потому что есть люди, которым закон не писан". Я не хочу готовить сына к жизни по законам лицемерия и двойной морали. Я думаю, что сейчас россияне делятся на тех, кто живет сегодняшним днем и трясется от страха, и на тех, кто думает о будущем, о детях. И я очень надеюсь, что любовь к детям и ответственность перед ними станет для нас сильнее страха.

В конце июля правозащитники анонсировали общественную кампанию "Правопорядковый номер". Активисты призвали росгвардейцев на протестных митингах носить на форме легко читаемый номер. По мнению инициаторов кампании, это позволит идентифицировать силовиков. Правозащитник и один из участников кампании Дмитрий Макаров дал комментарий Радио Свобода:

– Сотрудники силовых структур и до протестов против недопуска независимых кандидатов Мосгордуму регулярно применяли чрезмерную силу во время разгона массовых акций.​ Кампанию мы запустили во время московских протестов, но ее идея возникла раньше. Деанонимизация полиции – это один из шагов в сторону меньшей безнаказанности полиции. Мы создали петицию, которая собрала больше 200 тысяч подписей. В Госдуму был внесен законопроект об обязательном размещении на амуниции росгвардейцев и полицейских хорошо различимых идентификационных номеров. Но он был отклонен. Сейчас мы пытаемся понять, по каким причинам его отклонили и кто может этот законопроект поддержать. Нам кажется важным собрать экспертные мнения по поводу тех вариантов нормативных актов, которые регулируют анонимность росгвардейцев.

– Вы знаете, как сотрудники силовых структур реагируют на эту инициативу?

– У нас нет диалога с Росгвардией на эту тему. Росгвардия – одна из самых закрытых структур. Мы пытались обсуждать нашу кампанию с предыдущим созывом СПЧ, но это было до того, как председатель этой организации поменялся. Мы не видим внятной позиции власти по проблеме, о которой мы говорим. Мы наблюдаем набор иррациональных страхов. Не случайно появляются дела против блогеров, которые призывают к деанонимизации силовиков и говорят, что жестокое поведение полицейских на митингах может привести к тому, что люди будут брать правосудие в свои руки. Дела блогера Владислава Синицы и воронежского блогера Павла Сычева отчасти про это. Эта нервная реакция власти на слова показывает ее неадекватное отношение к проблеме. Ненормально, когда полицейские совершают правонарушения, а не то, что люди комментируют в гневных выражениях их действия.