Программу ведет Андрей Шарый. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Вероника Боде.
Андрей Шарый: В Москве в издательстве "Независимая газета" вышла книга нашего коллеги Петра Вайля "Карта родины". На презентации побывала Вероника Боде.
Вероника Боде: "Карта родины" получилась яркой и объемной. "Ночлежка в Нижнем", "Чуйский тракт", "Копетдаг, Каракумы", "Батумский чай", "Беспокоящий огонь", "Чечня, весна 95-го", "Узбекские древности", "Долгота Риги" – все это названия глав. "Заметки о странствиях, предпринятых в поисках родины и себя самого. О неясном пути большой и растерянной во всех смыслах страны". Эту книгу Петр Вайль писал семь лет. По его собственному признанию, единым целым она стала, когда автор понял, что уже сам является частью истории. "Я родился в первой половине прошлого века – так выглядит 1949-й год из наших дней", - пишет Вайль в предисловии. Слово Ольге Морозовой, директору издательства "Независимая газета".
Ольга Морозова: Эта книга мне ценна прежде всего тем, что описан сегодняшний день России. Потому что мы теряемся в каком-то пространстве. С одной стороны, каждый средний человек России пытается выжить и ему уже не до того, чтобы наблюдать за чем-то. Эта книга соединяет возможность сопереживания и наблюдательности. Поэтому, мне кажется, в наше сложное время, в России оно всегда сложное, это особенно важно, потому что мы думаем, что когда-то потом, когда-то потом успеем, все это опишем, Петя это сделал сегодня.
Вероника Боде: Гости, пришедшие на презентацию, о Петре Вайле и его книгах.
Григорий Явлинский: Петр Вайль – человек очень приятный, умный. У него есть редко встречающееся сейчас качество – Петр Вайль человек смелый и не только в политическом смысле, когда нужно что-нибудь сказать открытое, точное, умное и дерзкое в эфире, но и еще в мужском, в человеческом. Он может просто взять и поступить как мужчина, которому 18 лет, а не 50 или 55. Мужественно, без оглядки на конъюнктуру, на обстоятельства, на начальство, просто потому, что так ему велит представление о достоинстве, о чести, о дружбе. Петр Вайль такой редкий человек.
Виктор Шендерович: Я не критик, я читатель и почитатель Петра. Когда-то его имя было составной частью парного имени Вайль-Генис, как Ильф-Петров, через какое-то время образ Петра Вайля отлип как бы от этого имени, они оказались вполне самодостаточными, сильными и интересными литераторами, эссеистами. Самое главное в нем – немыслимое человеческое обаяние, он очень гармоничный человек, очень цельный человек. Многие живут не свою жизнь люди – это самая большая драма, под каким-то углом к своей судьбе. Вайль живет соврешенно очевидно свою жизнь. Он пишет то, что хочет, делает то, что хочет, делает очень талантливо. И это тот нечастый случай человеческой профессиональной гармонии, на мой взгляд. Его книги очень равны ему. Очень часто бывает, что к писателю не стоит близко подходить, потому что он гораздо хуже того, что он пишет. Петр - довольно редкое исключение, чем ближе к нему подходите, тем больше проникаетесь этим обаянием и поразительной широты человечности.
Владимир Познер: Как журналист, я его гораздо ближе знаю. Я считаю, что это человек довольно редкой породы. Это человек, который не себя видит в политике, не себя считает центральной фигурой, а считает журналистику главным в своей жизни. Я не говорю о стиле, о языке, пожалуй, более всего совестливость, точность, какое-то я бы сказал, внутреннее содрогание при мысли о том, что может быть неточное, непроверенное. Это все есть в его журналистике. Не только у нас, таких людей в мире вообще очень мало.
Александр Иванов: Для меня книги Вайля являются такими книгами, где отстаивается одна очень серьезная идея, что весь лежащий перед нами мир, будь какие-то экзотические страны или знакомые нам родные просторы, являются миром, в котором приоритетно культурно-архивное отношение к реальности. Это очень культурный писатель. Но для меня антиподом в этом смысле Вайлю является Лимонов, который полагает, что реальность существует постольку, поскольку я в этом месте, где я нахожусь, могу пережить нечто подобное или совершенно новое, и вот этот опыт будет оправданием этой реальности. Я не могу прибегать, считает Лимонов, к опыту, например, предшественников культурной памяти, какому-то символическому ряду и так далее. Вайль в этом отношении очень традиционный и в каком-то смысле по хорошему консервативный писатель. Он уютный, после чтения его книг хочется поехать в эту страну, потому что понимаешь, что тебя не убьют, не ограбят, не изнасилует. Здесь была чудовищная история, какой-то сохраняется беспорядок в настоящем, но в целом страна такова, что и в ней можно найти свою дозу туристического удовольствия. И поэтому эту книгу я воспринимаю как одну из лучших книг, агитирующих иностранцев за поездку в Россию.
Рустам Ибаргимбеков: Книгу получил только что, заглянул в главу, связанную с Баку, восхитился нескольким строчкам и подумал о том, как же замечательно живет Вайль. В Баку он подарил нам очень много приятных минут и умудрился, ведя себя достаточно легкомысленно и никак не обращая внимания на то, что при этом работает, написать так точно и емко об этом городе. Вообще, если хочешь увидеть хороших людей – общайся с Вайлем. Надо прожить очень интересную и честную жизнь, чтобы собрать таких людей на презентации своей книги.
Андрей Макаревич: Он восхитительный, он невероятно образован, невероятно наблюдателен и обладает дивным чувством юмора. Я очень его люблю. Первое, что я прочитал, это была "Русская книга в изгнании", что мне было тогда близко, потому что я как раз затевал программу "Смак". Потом замечательная книга про 60-е годы. Еще более близкая мне - "Гений места". И от этой я жду очень много.
Вероника Боде: "Родину уважать очень трудно, не получается. Любовь – другое дело, она дается без усилий, она просто есть", - так кончается книга Петра Вайля.
Андрей Шарый: В Москве в издательстве "Независимая газета" вышла книга нашего коллеги Петра Вайля "Карта родины". На презентации побывала Вероника Боде.
Вероника Боде: "Карта родины" получилась яркой и объемной. "Ночлежка в Нижнем", "Чуйский тракт", "Копетдаг, Каракумы", "Батумский чай", "Беспокоящий огонь", "Чечня, весна 95-го", "Узбекские древности", "Долгота Риги" – все это названия глав. "Заметки о странствиях, предпринятых в поисках родины и себя самого. О неясном пути большой и растерянной во всех смыслах страны". Эту книгу Петр Вайль писал семь лет. По его собственному признанию, единым целым она стала, когда автор понял, что уже сам является частью истории. "Я родился в первой половине прошлого века – так выглядит 1949-й год из наших дней", - пишет Вайль в предисловии. Слово Ольге Морозовой, директору издательства "Независимая газета".
Ольга Морозова: Эта книга мне ценна прежде всего тем, что описан сегодняшний день России. Потому что мы теряемся в каком-то пространстве. С одной стороны, каждый средний человек России пытается выжить и ему уже не до того, чтобы наблюдать за чем-то. Эта книга соединяет возможность сопереживания и наблюдательности. Поэтому, мне кажется, в наше сложное время, в России оно всегда сложное, это особенно важно, потому что мы думаем, что когда-то потом, когда-то потом успеем, все это опишем, Петя это сделал сегодня.
Вероника Боде: Гости, пришедшие на презентацию, о Петре Вайле и его книгах.
Григорий Явлинский: Петр Вайль – человек очень приятный, умный. У него есть редко встречающееся сейчас качество – Петр Вайль человек смелый и не только в политическом смысле, когда нужно что-нибудь сказать открытое, точное, умное и дерзкое в эфире, но и еще в мужском, в человеческом. Он может просто взять и поступить как мужчина, которому 18 лет, а не 50 или 55. Мужественно, без оглядки на конъюнктуру, на обстоятельства, на начальство, просто потому, что так ему велит представление о достоинстве, о чести, о дружбе. Петр Вайль такой редкий человек.
Виктор Шендерович: Я не критик, я читатель и почитатель Петра. Когда-то его имя было составной частью парного имени Вайль-Генис, как Ильф-Петров, через какое-то время образ Петра Вайля отлип как бы от этого имени, они оказались вполне самодостаточными, сильными и интересными литераторами, эссеистами. Самое главное в нем – немыслимое человеческое обаяние, он очень гармоничный человек, очень цельный человек. Многие живут не свою жизнь люди – это самая большая драма, под каким-то углом к своей судьбе. Вайль живет соврешенно очевидно свою жизнь. Он пишет то, что хочет, делает то, что хочет, делает очень талантливо. И это тот нечастый случай человеческой профессиональной гармонии, на мой взгляд. Его книги очень равны ему. Очень часто бывает, что к писателю не стоит близко подходить, потому что он гораздо хуже того, что он пишет. Петр - довольно редкое исключение, чем ближе к нему подходите, тем больше проникаетесь этим обаянием и поразительной широты человечности.
Владимир Познер: Как журналист, я его гораздо ближе знаю. Я считаю, что это человек довольно редкой породы. Это человек, который не себя видит в политике, не себя считает центральной фигурой, а считает журналистику главным в своей жизни. Я не говорю о стиле, о языке, пожалуй, более всего совестливость, точность, какое-то я бы сказал, внутреннее содрогание при мысли о том, что может быть неточное, непроверенное. Это все есть в его журналистике. Не только у нас, таких людей в мире вообще очень мало.
Александр Иванов: Для меня книги Вайля являются такими книгами, где отстаивается одна очень серьезная идея, что весь лежащий перед нами мир, будь какие-то экзотические страны или знакомые нам родные просторы, являются миром, в котором приоритетно культурно-архивное отношение к реальности. Это очень культурный писатель. Но для меня антиподом в этом смысле Вайлю является Лимонов, который полагает, что реальность существует постольку, поскольку я в этом месте, где я нахожусь, могу пережить нечто подобное или совершенно новое, и вот этот опыт будет оправданием этой реальности. Я не могу прибегать, считает Лимонов, к опыту, например, предшественников культурной памяти, какому-то символическому ряду и так далее. Вайль в этом отношении очень традиционный и в каком-то смысле по хорошему консервативный писатель. Он уютный, после чтения его книг хочется поехать в эту страну, потому что понимаешь, что тебя не убьют, не ограбят, не изнасилует. Здесь была чудовищная история, какой-то сохраняется беспорядок в настоящем, но в целом страна такова, что и в ней можно найти свою дозу туристического удовольствия. И поэтому эту книгу я воспринимаю как одну из лучших книг, агитирующих иностранцев за поездку в Россию.
Рустам Ибаргимбеков: Книгу получил только что, заглянул в главу, связанную с Баку, восхитился нескольким строчкам и подумал о том, как же замечательно живет Вайль. В Баку он подарил нам очень много приятных минут и умудрился, ведя себя достаточно легкомысленно и никак не обращая внимания на то, что при этом работает, написать так точно и емко об этом городе. Вообще, если хочешь увидеть хороших людей – общайся с Вайлем. Надо прожить очень интересную и честную жизнь, чтобы собрать таких людей на презентации своей книги.
Андрей Макаревич: Он восхитительный, он невероятно образован, невероятно наблюдателен и обладает дивным чувством юмора. Я очень его люблю. Первое, что я прочитал, это была "Русская книга в изгнании", что мне было тогда близко, потому что я как раз затевал программу "Смак". Потом замечательная книга про 60-е годы. Еще более близкая мне - "Гений места". И от этой я жду очень много.
Вероника Боде: "Родину уважать очень трудно, не получается. Любовь – другое дело, она дается без усилий, она просто есть", - так кончается книга Петра Вайля.
