В Сербии арестован Горан Хаджич – последний обвиняемый Гаагским трибуналом по бывшей Югославии в совершении военных преступлений. 52-летний бывший президент самопровозглашенной республики Сербская Краина в Хорватии семь лет скрывался от Гаагского трибунала.
Сербские сепаратистские государственные образования на территории Хорватии в начале 1990-х годов представляли собой три изолированных друг от друга территории. Формально существовала общая так называемая Республика Сербская Краина, состоявшая из Книнской Краины, Западной Славонии и Восточной Славонии. Эти зоны – в целом – соответствовали особенностям структуры населения Хорватии: там исторически селились сербы, и вот так вышло, что части самопровозглашенной республики сообщались между собой фактически через сербские территории в Боснии, такова конфигурация границ. Политическим центром РСК был город Книн, а та область, где разворачивалась основная деятельность Горана Хаджича, Восточная Славония, представляет собой относительно небольшой участок территории на границе Сербии и Хорватии в придунайской зоне.
Хаджич не занимал сколько-нибудь важных политических и военных должностей во время первого, самого кровавого этапа сербско-хорватского вооруженного конфликта. Он был по большей части, что называется, "на хозяйстве". Восточная Славония - одна из немногих областей бывшей Югославии, где есть нефтяные месторождения, в районе Джелетовац. Судя по всему, Хаджич был "посажен" на должность лидера РСК из Белграда в первую очередь для того, чтобы контролировать распределение нелегальных финансовых потоков и криминальный бизнес.
В первой половине 1990-х годов Восточная Славония была зоной сплошного беззакония, в основном, конечно, из-за действий сербских вооруженных формирований, хотя там совершались преступления и хорватской стороной. Международному Гаагскому трибуналу предстоит кропотливая работа: надо выяснять, каким образом Хаджич был вовлечен в сложную механику военно-политико-экономических отношений. В республиках бывшей Югославии таких людей, как Хаджич, называют ratne profitere - это люди, которые получали свою экономическую выгоду от войны, свой профит. Ключевой роли в развитии военной и политической ситуации Хаджич никогда не играл, одно время с ним пытались вести какие-то локальные переговоры хорватские власти, но его быстро заменили белградские хозяева. В 1996 году Восточная Славония была мирным путем реинтегрирована в состав Хорватии, Хаджич вообще ушел из политики, а после объявления в уголовный розыск скрывался, судя по всему, на территории Сербии.
В то время, когда на свободе оставалось много обвиняемых в военных преступлениях, его арест, конечно, не был никаким приоритетом. Но так случилось, что в определенной степени Хаджичу не повезло - он оказался последним из тех, кто был объявлен в розыск, и на нем в конце концов сфокусировался интерес сербских правоохранительных органов. Довольно странно выглядит история с его побегом: было известно его местонахождение, и когда Гаагский трибунал выдал ордер на арест Хаджича, он исчез. Судя по всему, был информатор, который сообщил о том, что арест близок. Мне доводилось в середине 1990-х годов встречаться с Хаджичем в Восточной Славонии. Он не произвел на меня сколько-нибудь яркого впечатления. Довольно, как мне показалось, мелкая личность, волею судеб оказавшаяся в центре политических событий.
Розыск и выдача Международному Гаагскому трибуналу всех обвиняемых в совершении военных преступлений - одно из главных условий для продвижения Сербии по пути евроинтеграции. Поэтому когда арестовали генерала Ратко Младича, тут же Белграду напомнили и о Хаджиче. Никто не был заинтересован в том, чтобы помогать ему скрываться – еще и потому, что он никогда не был крупной и влиятельной фигурой.
Конечно, на территории Восточной Славонии совершались военные преступления. Самое известное из них - это осада сербскими силами города Вуковар, который был сильно разрушен. В ходе этой кампании случился один из самых злодейских эпизодов югославской войны – расстрел сербами почти 300 пациентов городской больницы. Это тяжелейшее военное преступление. Хаджич, насколько известно, к нему прямого отношения не имеет, в то время он не был формально главным начальником Восточной Словонии. Однако, будучи членом коллективного руководства, он несет свою долю ответственности. В период его пребывания у власти сербы провели в Славонии этническую чистку, так что, очевидно, факты о его причастности к военным преступлениям прокуратура Гаагского трибунала собрала.
Любопытно, что несколько недель назад был привлечен к судебной ответственности Томислав Мерчеп - это один из командиров хорватских паравоенных формирований, которые действовали тогда в Восточной Словонии. Это откровенный националист, в первой половине 1990-х годов - довольно яркий персонаж хорватской политики, такой простоватый защитник родины, местный Рэмбо. В свое время о Мерчепе говорили, как об одном из возможных лидеров неонационалистического движения, но на Хорватию стали оказывать сильное международное давление, и волей-неволей Загреб вынужден был отодвинуть Мерчепа в тень. Его одиозная идеология – с довольно отчетливым усташеским душком, и как гражданский политик, он был совершенно неприемлем. Гаагский трибунал объявил Мерчепа в розыск, однако потом по договоренности (а существует такая система между международным правосудием и национальными органами судебной власти) расследование его дела было передано под юрисдикцию Хорватии.
Все это показывает: сейчас органы власти и Сербии, и Хорватии накопили достаточно мужества и политического опыта для того, чтобы сотрудничать с международным правосудием в расследовании военных преступлений. Случаи Хаджича и Мерчепа - тому хорошее подтверждение.
Сербские сепаратистские государственные образования на территории Хорватии в начале 1990-х годов представляли собой три изолированных друг от друга территории. Формально существовала общая так называемая Республика Сербская Краина, состоявшая из Книнской Краины, Западной Славонии и Восточной Славонии. Эти зоны – в целом – соответствовали особенностям структуры населения Хорватии: там исторически селились сербы, и вот так вышло, что части самопровозглашенной республики сообщались между собой фактически через сербские территории в Боснии, такова конфигурация границ. Политическим центром РСК был город Книн, а та область, где разворачивалась основная деятельность Горана Хаджича, Восточная Славония, представляет собой относительно небольшой участок территории на границе Сербии и Хорватии в придунайской зоне.
Хаджич не занимал сколько-нибудь важных политических и военных должностей во время первого, самого кровавого этапа сербско-хорватского вооруженного конфликта. Он был по большей части, что называется, "на хозяйстве". Восточная Славония - одна из немногих областей бывшей Югославии, где есть нефтяные месторождения, в районе Джелетовац. Судя по всему, Хаджич был "посажен" на должность лидера РСК из Белграда в первую очередь для того, чтобы контролировать распределение нелегальных финансовых потоков и криминальный бизнес.
В первой половине 1990-х годов Восточная Славония была зоной сплошного беззакония, в основном, конечно, из-за действий сербских вооруженных формирований, хотя там совершались преступления и хорватской стороной. Международному Гаагскому трибуналу предстоит кропотливая работа: надо выяснять, каким образом Хаджич был вовлечен в сложную механику военно-политико-экономических отношений. В республиках бывшей Югославии таких людей, как Хаджич, называют ratne profitere - это люди, которые получали свою экономическую выгоду от войны, свой профит. Ключевой роли в развитии военной и политической ситуации Хаджич никогда не играл, одно время с ним пытались вести какие-то локальные переговоры хорватские власти, но его быстро заменили белградские хозяева. В 1996 году Восточная Славония была мирным путем реинтегрирована в состав Хорватии, Хаджич вообще ушел из политики, а после объявления в уголовный розыск скрывался, судя по всему, на территории Сербии.
В то время, когда на свободе оставалось много обвиняемых в военных преступлениях, его арест, конечно, не был никаким приоритетом. Но так случилось, что в определенной степени Хаджичу не повезло - он оказался последним из тех, кто был объявлен в розыск, и на нем в конце концов сфокусировался интерес сербских правоохранительных органов. Довольно странно выглядит история с его побегом: было известно его местонахождение, и когда Гаагский трибунал выдал ордер на арест Хаджича, он исчез. Судя по всему, был информатор, который сообщил о том, что арест близок. Мне доводилось в середине 1990-х годов встречаться с Хаджичем в Восточной Славонии. Он не произвел на меня сколько-нибудь яркого впечатления. Довольно, как мне показалось, мелкая личность, волею судеб оказавшаяся в центре политических событий.
Розыск и выдача Международному Гаагскому трибуналу всех обвиняемых в совершении военных преступлений - одно из главных условий для продвижения Сербии по пути евроинтеграции. Поэтому когда арестовали генерала Ратко Младича, тут же Белграду напомнили и о Хаджиче. Никто не был заинтересован в том, чтобы помогать ему скрываться – еще и потому, что он никогда не был крупной и влиятельной фигурой.
Конечно, на территории Восточной Славонии совершались военные преступления. Самое известное из них - это осада сербскими силами города Вуковар, который был сильно разрушен. В ходе этой кампании случился один из самых злодейских эпизодов югославской войны – расстрел сербами почти 300 пациентов городской больницы. Это тяжелейшее военное преступление. Хаджич, насколько известно, к нему прямого отношения не имеет, в то время он не был формально главным начальником Восточной Словонии. Однако, будучи членом коллективного руководства, он несет свою долю ответственности. В период его пребывания у власти сербы провели в Славонии этническую чистку, так что, очевидно, факты о его причастности к военным преступлениям прокуратура Гаагского трибунала собрала.
Любопытно, что несколько недель назад был привлечен к судебной ответственности Томислав Мерчеп - это один из командиров хорватских паравоенных формирований, которые действовали тогда в Восточной Словонии. Это откровенный националист, в первой половине 1990-х годов - довольно яркий персонаж хорватской политики, такой простоватый защитник родины, местный Рэмбо. В свое время о Мерчепе говорили, как об одном из возможных лидеров неонационалистического движения, но на Хорватию стали оказывать сильное международное давление, и волей-неволей Загреб вынужден был отодвинуть Мерчепа в тень. Его одиозная идеология – с довольно отчетливым усташеским душком, и как гражданский политик, он был совершенно неприемлем. Гаагский трибунал объявил Мерчепа в розыск, однако потом по договоренности (а существует такая система между международным правосудием и национальными органами судебной власти) расследование его дела было передано под юрисдикцию Хорватии.
Все это показывает: сейчас органы власти и Сербии, и Хорватии накопили достаточно мужества и политического опыта для того, чтобы сотрудничать с международным правосудием в расследовании военных преступлений. Случаи Хаджича и Мерчепа - тому хорошее подтверждение.
