26 декабря 2011 года в 23 часа по московскому времени в программе Александра Гениса – Шерлок Холмс для ХХI века; мастер перевода Владимир Харитонов; стихи года.
Несмотря на то, что Путин находится у власти уже 12 лет, мир знает о нем лишь то, что он о себе рассказывает с помощью успешного, нейтрального или нелепого пиара. Путин остается столь же непрозрачной фигурой, какими были его советские предшественники. Виной тому – особенности (мягко говоря) избирательной системы, которая упразднила состязательное начало демократии. Выборы ведь, помимо всего остального, – еще и рентгеновский снимок кандидата, его карьеры, души и кошелька.
С Путиным все по-другому. Даже массовые протесты, связанные с фальсификацией выборов, которые пока и отчасти заменяют России избирательную борьбу, не проявили его личность. Путин – плод догадок западных кремлеведов и манипуляций восточных пиарщиков. В этом контексте фигура Медведева кажется еще менее доступной наблюдению. Характерно, что на всех демонстрациях протеста было множество плакатов "Путин – вор", но никто ни в чем не обвинял Медведева, видимо считая президента недостойным даже выпада.
В определенном смысле, Медведев – тень Путина. И не только потому, что неотделим, но и потому, что играет роль послушной антитезы. Во всяком случае, в глазах интеллигенции и до недавних событий. В сердцах многих Медведев занимал, так сказать, обычное место. Это тоже давняя, идущая из советских времен традиция раздвоения власти, которая создает впечатление либеральной альтернативы и заменяет реальную политическую борьбу ее видимостью.
А также 26 декабря в 23 часа по московскому времени в программе "Поверх барьеров. Американский час":
Новый старый Шерлок Холмс
У праздничного кино в Америке два амплуа. К Рождеству идут старые и новые сентиментальные фильмы, к Новому году – приключенческие ленты с налетом ностальгии и доброго юмора. В этом, как и в прошлом году, самый соблазнительным фильм такого рода – старый Шерлок Холмс для нового, XXI века.
Величие Конан-Дойля в том, что он создал героев, навсегда поселившихся в читательском воображении. Настоящий герой – от Одиссея до Чапаева – затмевает и книгу, и автора. Дон-Кихот, уверял Борхес, не изменится, если окажется персонажем другого романа С легкостью преодолев эту "планку Борхеса", Холмс и Уотсон выходят из своего сюжета, как показал успех нового киносериала, который уже второй год покоряет нью-йоркцев накануне праздников.
Искусство перевода
Книгой года "Американский час" назвал сборник переводов Владимира Харитонова с английского. Том под названием "Зарубежные дела" вышел через год после смерти Харитонова, положив начало новой книжной серии "Мастера художественного перевода". У Харитонова американские авторы говорят по-русски, не позволяя нам забыть об иностранном оригинале, ибо он переводил не только смысл, но и звук. В поисках уникального, как пульс, ритма Харитонов прислушивался к автору и умел сохранить чужой голос на своей странице.
Стихи года
И лишь тогда возможно жить,
когда за пазухой есть стих:
он тόркается, как птенец,
и перьями щекочет грудь, –
его почти смешно нести
и страшно вслух произнести.
Несмотря на то, что Путин находится у власти уже 12 лет, мир знает о нем лишь то, что он о себе рассказывает с помощью успешного, нейтрального или нелепого пиара. Путин остается столь же непрозрачной фигурой, какими были его советские предшественники. Виной тому – особенности (мягко говоря) избирательной системы, которая упразднила состязательное начало демократии. Выборы ведь, помимо всего остального, – еще и рентгеновский снимок кандидата, его карьеры, души и кошелька.
С Путиным все по-другому. Даже массовые протесты, связанные с фальсификацией выборов, которые пока и отчасти заменяют России избирательную борьбу, не проявили его личность. Путин – плод догадок западных кремлеведов и манипуляций восточных пиарщиков. В этом контексте фигура Медведева кажется еще менее доступной наблюдению. Характерно, что на всех демонстрациях протеста было множество плакатов "Путин – вор", но никто ни в чем не обвинял Медведева, видимо считая президента недостойным даже выпада.
В определенном смысле, Медведев – тень Путина. И не только потому, что неотделим, но и потому, что играет роль послушной антитезы. Во всяком случае, в глазах интеллигенции и до недавних событий. В сердцах многих Медведев занимал, так сказать, обычное место. Это тоже давняя, идущая из советских времен традиция раздвоения власти, которая создает впечатление либеральной альтернативы и заменяет реальную политическую борьбу ее видимостью.
А также 26 декабря в 23 часа по московскому времени в программе "Поверх барьеров. Американский час":
Новый старый Шерлок Холмс
У праздничного кино в Америке два амплуа. К Рождеству идут старые и новые сентиментальные фильмы, к Новому году – приключенческие ленты с налетом ностальгии и доброго юмора. В этом, как и в прошлом году, самый соблазнительным фильм такого рода – старый Шерлок Холмс для нового, XXI века.
Величие Конан-Дойля в том, что он создал героев, навсегда поселившихся в читательском воображении. Настоящий герой – от Одиссея до Чапаева – затмевает и книгу, и автора. Дон-Кихот, уверял Борхес, не изменится, если окажется персонажем другого романа С легкостью преодолев эту "планку Борхеса", Холмс и Уотсон выходят из своего сюжета, как показал успех нового киносериала, который уже второй год покоряет нью-йоркцев накануне праздников.
Искусство перевода
Книгой года "Американский час" назвал сборник переводов Владимира Харитонова с английского. Том под названием "Зарубежные дела" вышел через год после смерти Харитонова, положив начало новой книжной серии "Мастера художественного перевода". У Харитонова американские авторы говорят по-русски, не позволяя нам забыть об иностранном оригинале, ибо он переводил не только смысл, но и звук. В поисках уникального, как пульс, ритма Харитонов прислушивался к автору и умел сохранить чужой голос на своей странице.
Стихи года
И лишь тогда возможно жить,
когда за пазухой есть стих:
он тόркается, как птенец,
и перьями щекочет грудь, –
его почти смешно нести
и страшно вслух произнести.
