Ссылки для упрощенного доступа

Яков Кротов: «Дистрибутономика»


«Не надо политизировать хозяйственную проблему», – эти слова обронил недавно хозяин Москвы, реквизируя несколько частных домов. Сказал, потому что на него посмели тявкнуть несколько газет – видимо, по команде кого-то, кто Лужкова не боится, хотя и не настолько силён, чтобы просто взять и конфисковать Москву в свою пользу.

«Не надо политизировать хозяйственную проблему», – классический советский новояз. Взяли Зимний дворец? Хозяйственная проблема! Голодомор? Хозяйственная проблема! Чечня? Ну, нефть же, так что…


Высказывание московского мэра любопытно своим продолжением. Когда ему напомнили, что реквизируемые дома – частная собственность живущих в них (что большая редкость), мэр отрезал: «В Москве нет жителей, есть пользователи». Весьма похоже, что мэр оговорился – или проговорился. Логично было бы сказать «нет собственников». «Нет жителей» – это уж как-то слишком того-с… Почти как «нет живых»…


Слишком откровенно и слишком верно. Не только в Москве – во всей России после конфискации того самого дворца нет ни собственников, ни жителей, а есть лишь пользователи. Экономика ликвидирована как система. Жалкие остатки экономики возведены в ранг политики. Идиома «спор хозяйствующих субъектов» обозначает именно то, что во всём мире называется политикой. Ведь политика по определению и есть спор между различными экономиками, различными домовладельцам, владельцами городов и государств. «Экос» – это ведь в переводе с греческого «дом». «Экономика» – «домоводство». «Полис» – это город, состоящий из нескольких домов, и «политика» – умение улаживать конфликты между «экономиками». Политика и есть спор хозяйствующих субъектов.


Сообщество людей без экономики – явление не новое. Любая армия, любая школа находятся вне экономики. Солдаты и учащиеся освобождены от производства, зато они порабощены чужой воле – и распределение есть самый мощный инструмент этого порабощения. Рабы не живут – они обеспечивают жизнь рабовладельца. Солдаты не живут – они ожидают, когда их пошлют отнимать жизнь у других.


Новое в социализме то, что распределение товаров, которое в нормальной ситуации всегда носит дополнительный, вторичный характер, становится основным содержанием жизни. Тень садится на трон. Дом, «экос» превращается в казарму. Такое «хозяйствование» можно назвать «дистрибутономикой». Не путать с дистрибуционизмом, этой довольно редкой и благородной формой анархизма, которая подразумевает ограничение рынка не в пользу генералов в штатском и без, а в пользу высокого личного самосознания.


Не социалистическое учение превратило Россию в страну, где на месте экономики – распределение, экономика – на месте политики, а политики нет вообще. Россия польстилась на казарменный социализм и военный коммунизм, потому что в ней и до революции было слишком много казарм и военных. Социализм и коммунизм ушли, а дистрибуномика осталась – ведь страна по-прежнему заточена на войну, все надежды, программы и проекты следуют не по пути жизни, а по запасному пути, где стоит всё тот же бронепоезд.


Наличие частного сектора в дистрибутономике не превращает её в экономику, лишь помогает дистрибуномике существовать, угнетать и убивать. Стать нэпманом или олигархом – дело нехитрое. Перестать быть солдатом, «пользователем», не жильцом, нежитью – и тогда пирамида военной России просядет на одну человеческую душу. Для дистрибуномики одна душа – это ничто, это не житель и не собственник, а пользователь. Для настоящей же экономики одна душа – это всё, это альфа и омега, без которой Солнце если и всходит, то невесело и без толку – то есть, без прибыли.


XS
SM
MD
LG