Ссылки для упрощенного доступа

Берлинская стена - символ разделения двух миров


Программу ведет Андрей Шароградский. Принимает участие корреспондент Радио Свобода в Берлине Юрий Векслер.



Андрей Шароградский: 45 лет назад всего за одну ночь власти Восточной Германии возвели крупнейшую, самую сложную в ту пору в мире систему пограничных укреплений, известную под названием Берлинская стена. Стена стала символом разделения двух миров и просуществовала почти три десятилетия.



Юрий Векслер: До 13 августа 1961 года в разделенном на сектора Берлине существовала уникальная возможность перехода от капитализма к социализму и обратно. Прогнозы классиков марксизма о преимуществах социалистической системы оказались явно завышенным, и люди, видевшие это наглядно, голосовали "ногами". С этим, по мнению руководителей ГДР, надо было что-то делать. За два месяца до сооружения стены руководитель ГДР Вальтер Ульбрихт на пресс-конференции произнес нечто неожиданное и странное...



Вальтер Ульбрихт (архив): Я понимаю ваш вопрос так, что в Западной Германии есть люди, которые хотят, чтобы мы мобилизовали строителей столицы ГДР для построения стены. Мне не известно ничего о подобном намерении. Строители нашей столицы заняты своим главным делом - жилищным строительством, их силы расходуются на эту деятельность полностью. Никто не намерен сооружать стену.



Юрий Векслер: Но никто из журналистов и не спрашивал ни о какой степени. Таким образом, это слово впервые прозвучало из уст Ульбрихта. Ульбрихт своей оговоркой ненамеренно или, как считают некоторые, намеренно предупредил имевших уши. Так или иначе, после этого высказывания Восточный Берлин успели покинуть еще несколько тысяч человек. И вот в ночь на 13 августа началась хорошо подготовленная акция по закрытию границы ГДР и Восточного Берлина с Западным.


Вспоминает свидетель тех событий, родившийся в Берлине и выучивший русский в эмиграции в Харбине, в течение многих лет первая скрипка Берлинского филармонического оркестра Хельмут Штерн.



Хельмут Штерн: Весь Западный Берлин был на ногах, конечно, и я поехал к Бранденбургским воротам. Там масса людей была, все смотрели. Сегодня, мне кажется, все смотрели не туда, не на Восток, а больше на Запад. Потому что все ждали, что союзники, американцы, англичане и французы, не позволят этого сделать, и мы все ожидали, что вот-вот приедут машины. Если бы они приехали, мы сегодня знаем, то есть мы уже после этого знали, что винтовки этих солдат, восточных солдат, не были заряжены. И значит, мы ожидали вмешательства союзников, и это было бы их право. Все знали, что гэдээровцы делают это, и все согласились.



Юрий Векслер: В эти дни было опубликовано исследование, согласно которому число убитых при попытке бежать из Восточного Берлина в Западный оказалось явно меньшим, чем считалось ранее. Доказать можно гибель 125 людей. В ГДР документация по этому поводу или не велась, или была предварительно тщательно уничтожена, поэтому все понимают, что число жертв было гораздо больше. А по всей ГДР, согласно версии Музея Чек Пойнт Чарли, погибло 1065 человек. Но кроме жертв, гибели смелых и отчаянных людей, была обычная жизнь города, перегороженного стеной, и постоянное присутствие в сознании разных ужасов этой обыденности периода "холодной войны", страха возникновения новой войны, страха перед шпионами и так далее. У живших в Западном Берлине была все же возможность навещать своих родственников по ту сторону стены.


Это всегда было сопряжено со страхом и с ожиданием подвоха. Вспоминает Хельмут Штерн.



Хельмут Штерн: Это было в 70-х годах. У моей жены были родственники в Восточной Германии. В данном случае в этот день я один ездил, без жены, и ее двоюродный брат хотел проводить меня. Перед границей, это было тогда так, что восточникам конечно нельзя было перейти известный пункт, мы попрощались с ним, и я проехал очень медленно к этому пункту, где я должен был выйти из машины, конечно, они обыскивали всю машину. После того, как они обыскали все, прошло примерно 20 минут, и вдруг выходит какой-то офицер и говорит: "Пройдите сюда, в помещение". Мне это немножко не понравилось, потому что обыкновенно они этого не делали. Потом пришел офицер и начал допрашивать: то, что, откуда, куда - такие вопросы, как бы невинные такие. Он так уставился на меня и говорит: "Это что такое?" И показывает мне бумажник. Я говорю: "Я не знаю, что это". Он, открывает, а там не только деньги, если бы восточные деньги вывез, это было бы уже преступлением, но там все бумаги моего двоюродного брата. Очевидно было, у него это выпало из кармана и лежало в машине. Я говорю: "Слушайте, во-первых, я не знал, ему же это все равно нужно". В то же самое время он уже уехал домой и тут заметил, что у него нет кошелька своего. Он сейчас же вышел и приехал назад. Ему еще хуже было, пройти ему не давали на границе, но подозрение было громадное, и его взяли. Допрос, конечно. Но для него это было бы страшно, это была бы тюрьма, конечно, на много лет, потому что это шпионаж. Все зависит от того, поверят ли нам эти офицеры, которые допрашивали нас. Меня держали примерно до двух утра. Наконец-то они решили поверить мне и отпустили.



Юрий Векслер: Берлинская стена, простояв 28 лет, пала поздним вечером 9 ноября 1989 года. 76-летний Вилли Брант, бывший бургомистром Западного Берлина в момент сооружения стены, был счастлив. 10 ноября он выступил в Берлине с речью, в которой в частности сказал...



Вилли Брант (архив): Ветры перемен, веющие над Европой, не обошли Германию. Я был всегда убежден, что бетонированный раздел города был движение против течения истории. Я написал несколько месяцев назад, Берлин будет жить, а стена исчезнет. Я считаю, что часть этого мерзкого сооружения мы можем оставить стоять, как напоминание об этом монстре истории.


Несчастья немцев начались с террористическим нацистским режимом и с развязанной им войны. Ужасной войны, которая превратила Берлин и другие немецкие и не немецкие города в пустынные развалины. Из-за войны и разногласий стран-победителей выросло разделение Европы, Германии и Берлина. И сейчас мы переживаем, и я благодарен жизни за то, что мне было дано дожить до этого, переживаем начало срастания частей Европы в единое целое.



Юрий Векслер: Ныне Берлинская стена, некогда протяженностью в черте города более 40 километров, осталась в основном в памяти переживших этот период, а немногие сохраненные фрагменты стены превратились в туристские аттракционы. Напоминает о стене и выложенная камнями в городском асфальте линия - своего рода шрам истории.


XS
SM
MD
LG