Программу ведет Кирилл Кобрин. Принимает участие музыкальный обозреватель некоторых московских бумажных и сетевых изданий Ирина Ролдугина .
Кирилл Кобрин : В шотландском городе Эдинбурге уже неделю идет 62-й ежегодный международный театральный фестиваль. Фестиваль - очень важное событие в мире искусства, особенно, учитывая, что параллельно в том же городе идет экспериментальный театральный фестиваль Fringe . В Эдинбурге работает наш специальный корреспондент, музыкальный обозреватель некоторых московских бумажных и сетевых изданий Ирина Ролдугина.
Ира, уже фестиваль практически идет неделю. Уже мы можем говорить о том, прежде всего, состоялся ли он, скажем так, содержательно?
Ирина Ролдугина : Если судить не по количеству представлений, а по их значимости и музыкальной ценности, то эдинбургский фестиваль, точнее его музыкальная программа миновала экватор. Состоялись два важнейших концерта. Во-первых, Гетеборгского симфонического оркестра с дирижером Густаво Дудамелем, и оратория «Израиль в Египте» Генделя под управлением Эммануэль Аим.
Сперва о Дудамели, которого все ждали и случился полный аншлаг. В программе Равель и Берлиоз. Но столь ожидаемым этот концерт был не из-за музыкальных номеров, а из-за фигуры дирижера. Как пишет «Гардиан», Дудамель сейчас определяет лицо классической симфонической музыки. Он действительно фигура примечательная. Ему всего 26 лет. Он родился и вырос в Венесуэле, и сейчас является самым востребованным дирижером в мире. Он уже дебютировал с Берлинской филармонией, Израильской, играл в Ла Скало. А со следующего года Дудамель назначен главным дирижером Лос-анджелесского филармонического оркестра. Но свою любовь и известность он завоевал с оркестром имени Симона Боливара, в котором играют молодые венесуэльцы из бедных и неблагополучных семей. Как сказала про них Наталья Гутман, которая играла с ними, каждый в отдельности может и не так уж гениален, но все вместе они играют блестяще. На этот раз Дудамель играл с Гетеборгским симфоническим оркестром. Он носил титул Национального оркестра Швеции. В этом коллективе он также является главным дирижером.
Он оправдал ожидания публики. За пультом этот маленький венесуэлец с копной кудрявых волос настоящий зверь. Он обладает замечательной мануальной техникой, которую дополняют прыжки, ужимки и даже шипение. Но все это на пользу музыке. Шведов он раскрепостил настолько, что главный номер симфонии Берлиоза была сыграна невероятно мощно. А на бис последовала «Кукарача». Тут уже зал вовсю ревел, галерка топала ногами, дирижер Дудамель управлял публикой, а все медная секция пустилась в пляс. Словом, концерт удался.
Кирилл Кобрин : Это скорее зрелищное мероприятие. Но вы сказали о двух событиях.
Ирина Ролдугина : Да, да. Вторым важным концертом фестиваля стала оратория Генделя «Израиль в пустыне». Исполняли ее Эдинбургский хор, хор фестиваля, шотландский камерный оркестр под управлением знаменитой француженки Эммануэль Аим. Она не только дирижер, но в первую очередь клавесинист и знаток барочной музыки. И на этот раз представление было заявлено как исторически информированное, то есть в стиле аутентизма, значит струны играли на жильных струнах. Использовались старинные инструменты. И все вышло превосходно. Замечательными оказались и солисты, особенно блистали женщины – обе уроженки Англии – Люси Кроу и Клэр Дебана. Я уверена, что эти имена вы еще услышите.
И вообще, когда пишешь о московском концерте, добрую часть рецензии посвящаешь недостаткам исполнения – фальшивые духовые, недотягивающие солисты. А здесь все было идеально. И это отличительная черта всего фестиваля. Все очень ровно, и каждая деталь замечательно подогнана друг к другу.
Кирилл Кобрин : Ира, здесь немножко уточнения потребуется. А чем отличается звучание, вы сказали, жильных струн, как в аутентичной музыке положено относительно барокко, от, скажем, современных струн?
Ирина Ролдугина : Современные струны – это естественно железные струны. А в XVII – XVIII веках использовались только жильные. Поэтому считается, что и музыка этого периода должна играться именно на жильных струнах. Звучание отлично. Это довольно слышно. Звук более полетные и округлый и, если так можно сказать, бестелесный, более камерный, более мягкий.
Кирилл Кобрин : Параллельно с Эдинбургским главным фестивалем идет несколько фестивалей, в частности, театральный экспериментальный фестиваль Fringe . Это, скажем так, без эмоциональное или, может быть, такое без краев гармоничное совершенство главного фестиваля оттеняется этим фестивалем Fringe ( fringe в переводе с английского «край»). Как это происходит в этом году?
Ирина Ролдугина : Тут все говорят о проблемах, которые сопровождают в этом году Fringe . Во-первых, распроданы все билеты, так выяснилось еще, что сбой в компьютерной системе привел к перепродаже билетов, которые были уже проданы. Поэтому толпы людей ходят с билетами, но, к сожалению, не могут попасть ни на один спектакль. Насколько я понимаю, довольно часто какие-то происшествия случаются. По крайней мере, вечером без конца носятся полицейские машины с сиренами.
Кирилл Кобрин : Но это же край – естественно. Это эксперимент. А эксперимент театральный… Эксперимент в искусстве есть эксперимент и в жизни, так ведь.
Ирина Ролдугина : Действительно. Поэтому фестиваль выплескивается на улицы. Так и было запланировано. Но в виду того, что публике не хватает зрелищ, многое происходит на улице, На главных площадях города артисты работают под открытым небом.
