Александр Генис: Чего я не люблю в Нью-Йорке, так это путаницы со временами года. Их тут на одно меньше, чем положено: осень, зима - и сразу лето. Не успеешь снять плащ, как надо надевать шорты. Переход от холода к жаре совершается за несколько часов. Даже цветы торопятся распуститься, как сумасшедшие. Но в этом году после непривычно долгой, прямо как в России, зимы, истосковавшиеся по теплу ньюйоркцы встретили внезапный летний зной с восторгом и тут же бросились на природу. Для этого вовсе необязательно покидать города. Пожалуй, только в Нью-Йорке дикая природа прекрасно чувствует себя в самом центре мегаполиса – в Централ-парке.
Об этом рассказывает сегодняшний гость “Американского часа” Мари Уинн (Marie Winn), автор любопытной книги "Центральный парк ночью: еще о тайнах городского животного мира". С Мари Уинн беседует корреспондент “Американского часа” Ирина Савинова.
Ирина Савинова: Чем Центральный парк Нью-Йорка отличается от других его парков?
Мари Уинн: Он был спланирован парой известных архитекторов, Воксом и Холмстедом, в середине 19-го века. Они также были дизайнерами Проспект-парка, парка в Париже и многих других, по всему свету. Все городские парки напоминают нам о природе, но, с другой стороны, они похожи на сценическую постановку с декорациями для сцен из жизни дикого животного мира. В Централ-парке все привезено и посажено с целью напоминать именно неукрощенную природу. Конечно, я не говорю о парке в целом. В нем есть много площадок для спортивных игр, много аллей для прогулок. Однако, мы с нашей группой сделали центром наших исследований именно дикую часть парка.
Ирина Савинова: И кого же можно встретить в такой дикой местности? Какие виды животных живут в парке?
Мари Уинн: В лесистой местности Центрального парка, да и в других городских парках, живет больше представителей животного мира, чем мы догадываемся. Конечно, самые заметные — крупные существа, млекопитающие. Енотов чаще других можно встретить. Такое красивое животное. Их отдаленные родственники есть в других странах, но наш енот — местный, североамериканский. Я пока не говорю о ночных существах. Днем в парке много белок. Наших, североамериканских, серых. Ночью можно видеть летучих мышей, они тоже млекопитающие, но люди забывают об этом и считают их птицами. В парке четыре вида летучих мышей. Их трудно увидеть ночью и услышать тоже, но у нас есть специальный прибор, регистрирующий звук выше той частоты, которую улавливает человеческое ухо. Этот прибор превращает звуки, издаваемые летучими мышами в пощелкивание. Если выходить в парк после захода солнца, прибор начинает трещать — значит, есть летучие мыши, да и можно заметить их темно-серые силуэты, в особенности возле фонарей, где они любят охотиться на ночных бабочек, прилетевших на свет.
Ирина Савинова: Если говорить о ночных животных, нельзя забыть сов...
Мари Уинн: В парке совы занимают особенное место. Они — самое интересное в его ночной жизни. Есть невероятно красивые совы, которые появляются в парке после того, как заканчивается сезон спаривания. Это большая рогатая сова, одна из двух самых крупных в Северной Америке, длинноухая сова, с кисточками на ушах, и небольшой сычик. Обнаружить их в парке легко — у нас есть помощники, птицы. Сойки и даже небольшие певчие птички при виде силуэта отдыхающей днем на дереве совы начинают устраивать страшный гам. И орнитологи-любители знают, что если есть стайка во всю орущих птиц, нужно взять бинокль, поискать в гуще веток и, пожалуйста вам — сова. Но в парке есть другая разновидность сов, которая появилась не сама собой, а была специально завезена. Это ухающая сова. Когда-то давно в парке жили ухающие совы, но потом почему-то исчезли. В этот раз они прижились. Это маленькие птицы размером с европейского дрозда или малиновки. Важность роли, которую играет парк в глобальной экологической ситуации, трудно переоценить. Вот вам один пример. Дважды в год парк предоставляет свою территорию миллионам певчих птиц для отдыха в пути из мест, где они размножаются, в места, куда они мигрируют в поисках источников пищи. Путь очень-очень долгий, и им необходимо передохнуть, подкрепиться и попить воды. И пища, и вода у нас в парке к их услугам. При том, что везде каменные джунгли, не будь у птиц такого места для отдыха, как парк, они просто погибли бы. Миграция — очень тяжелая часть жизни птиц. Поэтому городские парки, где птицы переводят дух, имеют огромное значение.
Ирина Савинова: Как животные в парке и люди сосуществуют друг с другом?
Мари Уинн: По-разному. Возьмем енотов. Отношения с людьми пошли в неправильном направлении. Множество людей приходит в парк с сумками и даже ведрами полными еды для енотов. И еноты очень расхрабрились, они выходят даже до наступления сумерек, ожидая раздачи вкусных вещей, таких, как спагетти с соусом, пицца и много чего другого. Енотов развелось столько, что скоро парк не сможет справляться с их поголовьем. На самом деле, этих зверей незачем кормить — вокруг и так много еды: они ловят небольших рыбок и раков в озерах и ручьях, едят ягоды, наконец питаются птенцами и бельчатами — они ведь всеядные. С этой точки зрения роль людей отрицательная.
Зато совам люди могут помочь. Совы часто погибают под колесами автомобилей. Мы можем добиться сокращения числа часов, во время которых разрешен проезд по парку. Особенно - в то время, когда совы вылетают на ночную охоту. Мне бы хотелось, чтобы в это время на дорогах парка машин не было.
Ирина Савинова: Ваша книга о парке ночью. Чем интересен именно ночной парк?
Мари Уинн: Пожалуй, самое интересное в наблюдении парка ночью — это таинственная жизнь насекомых. То, что происходит ночью, никогда не увидишь днем. На выставленный нами свет слетаются невиданной красоты ночные мотыльки, облепливают деревья, выделяющие привлекательный для них сок. Я видела только несколько видов ночных насекомых, а их десятки тысяч. Цель у нас — опознать как можно больше. Некоторые из них - красивые и большие, как бабочки.
Ирина Савинова: Но, пожалуй, самые известные жители парка - семья краснохвостых ястребов, свивших гнездо над окном дома в роскошном районе Пятой авеню.
Мари Уинн: Вкратце дело было так. В 1992 году, когда ястребов у нас еще не было, в парке поселился один самец. Орнитологи-любители стали за ним наблюдать. Потом у него появилась подруга. И все мы следили за развитием их интимных отношений. Они свили гнездо не на дереве, как это принято у этого вида птиц, а на карнизе - над окном квартиры на 9-м этаже. Дом смотрит на Центральный парк, и сидя на лавочке можно было наблюдать жизнь в гнезде. Удачи и не удачи при зачатии. Последних было меньше — ястреб стал отцом 24 детей. Мы видели, как они высиживают птенцов, учат их летать и жить. Его успехи с разными партнершами. Не то, что он был Дон Жуан, просто одна попала под машину, другая съела отравленную ядом крысу и умерла. Потом он сошелся с Лолой, и так с ней и остался. Всем им мы дали имена: сначала была Первая любовь, потом появилась Первая мама, наконец - Лола.
Ирина Савинова: Считаете ли Вы возможным заселять парки новыми видами животных?
Мари Уинн: Нет, не думаю. Животный мир сам приходит в парк. Особенно птицы: сами прилетают и улетают. В этот процесс не нужно вмешиваться.
