Программу ведет Татьяна Валович. Принимают участие директор Фестиваля современного танца в Санкт-Петербурге Вадим Каспаров и корреспондент Радио Свобода в Санкт-Петербурге Татьяна Вольтская.

Татьяна Валович: Развитию и популяризации танца, как части современной культуры, посвящен проходящий в эти дни в Петербурге 8-й международный фестиваль современного танца «Открытый взгляд». Получившие большую популярность на Западе различные стили и техники современных танцев завоевывают и Россию.

Татьяна Вольтская: 7 лет фестиваль проходил на сцене театра «Станция» в Доме культуры Первой Пятилетки и в Театре юных зрителей. Дом культуры сломали, освобождая площадку для второй сцены Мариинского театра, и основные проекты фестиваля - мастер-классы - решили перевести в культурный центр «Троицкий» в Невском районе. Здесь, в четырех хореографических залах и на Малой сцене проходит ежедневно по пять мастер-классов фестиваля, которыми руководят американские, шведские и финские педагоги. Это и модерн, и джазовый танец, и особенно популярный сегодня среди молодежи хип-хоп, и современный европейский танец. Говорит представитель Генерального консульства США в Петербурге Татьяна Касмынина...

Татьяна Касмынина: В Петербурге второго такого проекта нет. Он совмещает сценическую деятельность с образовательной деятельностью. Это уникальная организация, которая совмещает школу, начиная со всех возрастов, и группу, которая выступает перед публикой, в общем, на очень профессиональном уровне. В Америке это очень и очень распространено, когда театральные коллективы - профессиональные и непрофессиональные, но высокого уровня - очень много времени посвящают образовательной деятельности. Я считаю, что в условиях современной России это очень хороший опыт. Современный танец в США развивается очень активно, и тот вклад, который делают американские педагоги и американские танцовщики, приезжая сюда и давая возможность российским зрителям познакомиться с этими техниками и увидеть что-то новое, мне кажется, это чрезвычайно важно.

Татьяна Вольтская: По сложившейся традиции, в фестивале участвуют одни из самых интересных компаний, представляющих разные танцевальные направления. Фестиваль открылся спектаклем «Янтарная комната» американской танцевальной компании Zvidance , посвященным утратам в сфере искусства - знаменитой русской Янтарной комнате. Впервые на фестивале появился хип-хоп-проект, американской компании Illstyle . Российский современный танец представлен петербургским театром «Игуан», театром Саши Кукина, москвичами Дарьей Бузовкиной и Тарасом Бурнашевым и гостем из Челябинска Владимиром Голубевым. На гала-концерте выступит труппа «Каннон данс» и приглашенные педагоги фестиваля.

Татьяна Валович: Сегодня у нас в гостях директор фестиваля, а также директор танцевальной компании «Каннон данс» Вадим Каспаров.

Фестиваль в разгаре. Все ли заявленные участники смогли приехать, все ли удалось, то, что планировалось?

Вадим Каспаров: Да, практически все участники приехали. Исключение составил, единственное, финская Routa Company , там по техническим причинам не удалось приехать коллективу. А так фестиваль идет по плану, строго по плану.

Татьяна Валович: А какое количество участников и откуда, кроме Соединенных Штатов Америки?

Вадим Каспаров: У нас фестиваль разделяется на две части: это перфоманс и спектакли, которые показываются в вечернее время, и мастер-классы. Поэтому в программе перфомансов у нас и выступления запланированы и уже состоялись двух американских компаний, это Zvidance и Illstyle , компания из Швейцарии Linga уже выступила, остались выступления таких исполнителей, как Nora Chipaumire , она из Зимбабве, российских участников. Как раз сегодня стартует питерский вечер, 6-го числа уже будет российский вечер, где будут и московские, и челябинские наши гости. В программе непосредственно мастер-класса педагоги, которые приехали в основном, конечно, в этом году из США, но также есть педагоги из Швеции и из Голландии.

Татьяна Валович: То, что вы теперь лишились сцены ДК Первой Пятилетки, где существовали многие годы, это наложило какой-то отпечаток на проведение нынешнего фестиваля и какова ваша дальнейшая судьба? Будет ли вам хоть какая-то предоставлена возможность Мариинским театром, который строит вторую сцену... потому что Гергиев всегда говорит о том, что он приветствует всякие новые направления. Обсуждалась ли эта тема, что, может быть, "Каннон данс" вернется в центр города?

Вадим Каспаров: Эта тема не обсуждалась. Я не знаю, будет ли она вообще когда-нибудь обсуждаться, но стоит, наверное, спросить. Дело в том, что комитет по культуре правительства Санкт-Петербурга активно поддерживает этот фестиваль. Фестиваль вошел в список значимых городских фестивалей. Он поддержан в том числе и финансово. Это дает возможность нам делать стоимость билетов достаточно доступную для зрителей, потому что бюджет фестиваля, если его сосчитать в целом (это и приезд танцевальных компаний из Америки), он очень большой. Без поддержки, скажем, американских, европейских фондов, без поддержки комитета по культуре, генерального консула США в Санкт-Петербурге, администрации Невского района, где в этом году проходит фестиваль, конечно, сложно было бы проводить такой фестиваль. Поэтому хочется сказать, что я не знаю, вернемся ли мы когда-либо на Театральную площадь, но мы по ней дико скучаем, а в первую очередь скучаем по театру, который там был, это так называемый "Блэк бокс театр", где было 250 посадочных мест. И на самом деле для многих проектов современного танца это оптимальный формат, когда создается некая камерная обстановка, без золотых колонн, без инкрустации. Вот эта простота пространства дает возможность зрителям сосредоточиться.

Татьяна Валович: То есть можно говорить, что сейчас в Петербурге такого рода театра нет постоянного?

Вадим Каспаров: Пространства такого, которое бы удовлетворяло всем требованиям современного танца, нет. Если бы оно было, то мы были бы там. Либо есть очень большие площадки с большим количеством посадочных мест, либо есть очень маленькие. Середины нет. И в том серьезная проблема, на мой взгляд. Я думаю, что она решится, конечно, потому что сейчас уже многие театры строят вторые сцены с учетом того, чтобы была и сцена достаточная для показа, перфоманса, и чтобы зрителям удобно было сидеть. Наверное, что-то произойдет в ближайшее время. Перенос фестиваля в Невский район - это, конечно, было сложное решение, оно было продиктовано именно тем, что в Невском районе культурный центр "Троицкий" сейчас открыт как раз после реставрации, это памятник архитектуры конструктивизма, 1929 год. Это красивое здание, на самом деле после реставрации оно заиграло. Там у нас есть четыре хореографических класса, отремонтированных - подчеркиваю! - что важно. Они чистые, с хорошими светлыми окнами. И там же - театр на 700 мест. Поэтому вот такая концентрация фестиваля в одном месте, я считаю, что это достаточно хорошо. Конечно, для горожан, может быть, мы создали некие неудобства, потому что когда мы находились в центре, было проще доехать. В настоящий момент нам в очередной раз "повезло" здесь, что метро "Пролетарское" закрыли на реконструкцию, а оно буквально в двух минутах от самого "Троицкого". Но мы решили эту проблему следующим образом: от метро «Ломоносовская», ближайшее метро, курсирует «шаттл» до театра, люди пользуются, зрители приезжают. Конечно, хочется, чтобы больше приехало народу, но все-таки лето, жарко, может быть, это тоже причина.

Татьяна Валович: Современное российское танцевальное искусство – что это такое, по каким законам живет и развивается и насколько оно, скажем, отличается от европейского, от американского?

Вадим Каспаров: Дело в том, что современному танцу, если говорить о последних 10-15 годах, все-таки такой серьезный импульс, на мой взгляд, как раз дали американские танцевальные фестивали в Москве, которые были еще в 1991 году. Это действительно приоткрыло занавес такой, и позволило российским танцовщикам, хореографам начать общаться с зарубежными хореографами. Фестиваль «Открытый взгляд» - это как раз та площадка, то пространство, где мы соединяем Запад, американских, европейских профессионалов, и россиян. Для многих западных хореографов поехать, например, в Череповец или в какие-то глубинные города достаточно сложно, технически даже сложно. Поэтому собрать всех в Санкт-Петербурге – это была идея, так как Питер – это интересный, привлекательный город…

Татьяна Валович: А из российских регионов-то приехали к вам, чтобы посмотреть и потом у себя распространить?

Вадим Каспаров: Конечно. Во-первых, они давно ездят к нам на фестивали. Могу перечислить города, из которых приехали. У нас, например, более 100 участников мастер-классов из России. Это Владивосток, Ханты-Мансийск, Петропавловск-Камчатский, Волгоград, Архангельск, Саратов, Пермь, Екатеринбург, Челябинск. То есть люди приезжают из всех городов и приезжают в первую очередь профессионалы. Это, конечно, интереснее всего для профессионалов. И потом, что самое главное, между западными хореографами, западными коллективами и россиянами никто не стоит, нет посредников. Есть две составляющие, и они могут общаться.

Татьяна Валович: То есть открытое взаимопроникновение, как культур, так и различных техник. А если смотреть в более широком плане культурного восприятия публикой такого направления, как современный танец, насколько оно важно, насколько оно нужно, может быть? Некоторые воспринимают так, что – ну, это только молодежь занимается… Насколько, может быть, это неверно?

Вадим Каспаров: Современный танец в широком смысле – это часть искусства современного, это как современная архитектура, живопись, он является частью искусства. Другой вопрос, в связи с тем, что система образования в России до сих пор пытается взять современный танец, как часть образования высшего, допустим, частью какие-то пошли подвижки. А до этого информации не было никакой. Поэтому для многих людей мастер-классы, фестивали – это была единственная возможность познакомиться, что такое современная хореография. Задача фестиваля, которую мы ставим перед собой, – это показывать разные виды танцев. Это может быть, например, как в первые годы мы старались показать техники, которые связаны были больше с историей модерна, коллективы, которые работали в технике Марты Грэм или Мэрса Каннингема. Сейчас мы уже показываем… в этом году впервые показали хип-хоп-проект. Мы пытаемся показать разные точки зрения хореографов на хореографию. В прошлом году у нас был такой американский танцовщик, хореограф Мигель Гутиерос, он шокирует публику каждый раз своим появлением в Питере. Но что самое интересное, покажи мы его 10 лет назад, публика бы ничего не понимала, что происходит. Мы показывали его в прошлом году, и он очень многим понравился, потому что публика вместе с нашим фестивалем…

Татьяна Валович: Была подготовлена. То есть происходит вместе с фестивалем изменение, как, наверное, целей, так и задач.

Вадим Каспаров: В этой связи мы хотели бы представить наиболее широкий спектр танца современного.

Татьяна Валович: На ваш взгляд, каково влияние на молодежную среду современного танца, какой отпечаток накладывает и как можно использовать современный танец, скажем, в борьбе с наркотиками? Хотя некоторые говоря: о, хип-хоп, вы посмотрите, это уличный танец, он пришел к нам из Америки, вместе с ним пришли наркотики.

Вадим Каспаров: На самом деле это неправильная позиция. Дело в том, что современный танец оказывает огромное положительное влияние, и это я говорю не потому, что я теоретически знаю. Мы проводили большое количество мастер-классов в общеобразовательных школах для детей. То есть приходят педагоги, которые владеют современным танцем – это и джазом, и хип-хопом тем же самым, и проводили классы вместо уроков физкультуры сначала, как пробные. Потом мы проводили концерты, был один спектакль «Сага о джазе», где мы рассказывали об истории джаза от афро до хип-хопа, то есть прослеживали историю, как из смешения стилей произошел сегодняшний хип-хоп и брейк-данс. Мы показывали эту линию через свинг, через спиричуэлс, через джаз-модерн, через бродвей-джаз, как это все происходило. И все вот эти проекты показали, что дети активно хотят чем-то заниматься, но им важно показать красоту танца, показать, что вы несовершенны, родные… Сегодня, к сожалению, спорт ушел несколько на второй план для многих детей по многим причинам – многие секции закрыты или это уже стало дорого, поэтому танец является той формой активности для детей, которая, с одной стороны, интересна для них и привлекательна, а с другой стороны, она очень полезна.

Татьяна Валович: Но ведь, с другой стороны, занятия танцами тоже стоят достаточно недешево. Это и специальная обувь, и оплата классов, а костюмы сколько стоят!

Вадим Каспаров: Я думаю, что вы говорите в первую очередь про бальные танцы. Бальные танцы – это все-таки профессиональные вид спорта, в конечном итоге. Я в данном случае говорю о массовых видах танца, которые на самом деле стоят не так дорого, и во многих районах Петербурга существуют студии в подростковых клубах. Найти недорогие студии можно. Ну, стоимость, скажем, 400-500 рублей в месяц, я думаю, не криминальна для родительского кошелька. Есть студии, которые стоят очень дорого, но каждый выбирает по своим возможностям. Но в целом современный танец, тот же самый хип-хоп, сейчас достаточно широко распространен. Появляются другие направления, другие течения, куда стремятся попасть и взрослые люди, например. То есть это и тот же танец живота, и латиноамериканские танцы.

Татьяна Валович: Сейчас ирландские очень популярны.

Вадим Каспаров: Ирландские. С одной стороны, может быть, это будет такой временный подъем на этапе эйфории от того, что увидели, например, « Riverdance », потому что когда люди начинают заниматься, для многих это не становится стилем жизни, все-таки они уходят из танцевального мира. Наш опыт показывает положительное влияние современного танца. Мы просто занимаемся конкретными очень направлениями. Мультифункциональность - можно научиться испанскому танцу и танцу живота, и всем-всем видам и направлениям - в нашей школе не приживается. Все-таки нашу школу знают, как более профессионально ориентированную. Мы преподаем на высоком уровне и джазовый танец, и модерн-танец, и фанки, и все, что связано с контемпорари-дэнс, но при этом социальные танцы у нас не так сильно представлены.

Татьяна Валович: То, что в современных танцах очень часто используются какие-то этносоставляющие, это и латино, и афро, вот вы упомянули, что будет у вас коллектив из Зимбабве… А вы в своей практике насколько используете, может быть, российский этно-фолк или есть какие-то направления такие в российской школе современного танца?

Вадим Каспаров: Дело в том, что в России одно время, скажем, лет пять назад как раз очень многие хореографы взялись использовать русские мотивы, это фольклорный материал, которым, кстати, у нас очень хорошо владеют многие хореографы, учитывая, что они обучались в высших учебных заведениях. Народный танец был большой составляющей частью обучения. Но мы не использовали никогда русскую народную музыку или даже обработку. Мы использовали армянскую народную музыку. Я по национальности армянин, а моя супруга, хореограф и художественный руководитель танцевальной компании, русская. Мы были в Армении в 1998 году, и ее поразила красота армянской народной музыки. Спустя какое-то время очень многие в Питере начали увлекаться тем же самым – музыкой Дживана Гаспаряна…

Татьяна Валович: А ложится ли она на современные темпы ритма?

Вадим Каспаров: Идеально. Мы показывали спектакль «Песни Комитаса», поставленный на духовную армянскую музыку и на музыку Комитаса, современная пластика совершенно по-другому зазвучала. Дело в том, что у нас и ученики, и люди, которые смотрели спектакль, а это мы по России объехали городов десять, и в Новосибирске, в Екатеринбурге, в Красноярске были, четырежды показывали этот спектакль в Америке, во Фрезно, это Калифорния…

Татьяна Валович: Как там принимали?

Вадим Каспаров: На ура. Но Фрезно – это вообще армянский город, там 60-70% живут армян. Для них это был шок. Когда после спектакля к нам подошел пожилой мужчина, он сказал: я родился и вырос в Америке, всю жизнь не любил современный танец, мне вообще танец не был интересен, а сегодня, когда я прочитал в газете «Комитас», я пошел смотреть, слушать музыку, увидел такое прекрасное действие, мне понравилось, я хочу дальше больше что-то узнавать.

Татьяна Валович: То есть можно как раз говорить о взаимопроникновении, как культур в танце, так и об изучении, наверное, истории других народов. И вот тут как раз возникает та тематика воспитания толерантности, может быть, с помощью танца.

Вадим Каспаров: Какие пути распространения культуры той или иной нации? Можно об этом рассказывать, можно об этом писать, можно убеждать, можно что-то еще делать. Но достаточно показать один спектакль «Песни Комитаса», чтобы люди, которые сидят в зале, сразу же ощутили богатство армянской культуры, с которой они не знакомы. Через такие проекты гораздо проще рассказать о национальной идентификации и о богатстве той или иной культуры. Поэтому, когда мы показываем такие спектакли, мы тем самым как-то знакомим людей и с другой культурой, и отношение меняется сразу, потому что после спектакля очень многие сразу подходят: а где можно найти эту музыку? То есть начинается интерес, начинаются какие-то основы знания о народной культуре.

Татьяна Валович: Тем более это важно для молодежи, когда вот такие «крючочки» появляются, потому что ведь действительно не загонишь ребят, не посадишь слушать скучные лекции, а тут в таком интересном сочетании показываются достоинства других культур.

Вадим Каспаров: Да, я думаю, что здесь важно вот это смешение и образования, и взаимопроникновения культур, так что молодежи, в общем, это нравится.

Слушатель: Танцы – это очень здорово, конечно. В связи с тем, что в нашей стране это и политика большая, мы нигде не увидим ни «Березку», ни другие танцы, а с недавних пор у нас все отсрочки отменены от армии, и Иванову наплевать на талантливых балалаечников и скрипачей, тем более, наверное, на танцоров. Сычев, наверное, никогда уже не сможет сплясать. Как вы бережете своих талантливых артистов от того, чтобы они не удостоились «чести» Сычева? Что вы посоветуете другим?

Татьяна Валович: Первую часть я прокомментирую. Выступление «Березки» и знаменитых российских ансамблей можно увидеть по-прежнему. Может быть, немножко изменился подход. В советское время у нас была только «Березка», а сейчас можно выбрать, в этом-то и прелесть сегодняшнего дня. Ну, а по поводу того, как уберечь талантливую молодежь…

Вадим Каспаров: Сложный вопрос. На самом деле талантливую молодежь можно уберечь только тем, чтобы они, что бы ни случилось в этой жизни, не уходили из сферы танцев. В этом, кстати говоря, сегодняшняя проблема. Это серьезный вопрос. Молодежь сейчас четко ориентируется на материальные ценности – новые телефоны, новая одежда. К сожалению, многие талантливые ребята, которые могли бы принести огромную пользу современной хореографии, уходят в коммерческий танцевальный шоу-бизнес, это работа в клубах и так далее, в местах, где быстро можно получить деньги.

Татьяна Валович: Ну, за это нельзя осуждать, каждый человек может и должен выбирать то, что ему близко. Хорошо, если бы достигнув хоть какого-то благосостояния, они возвращались и начинали самосовершенствоваться.

Вадим Каспаров: Уходят. Когда начинаешь разменивать себя именно на коммерцию, то обратной дороги практически нет. Я думаю, что как раз здесь, чтобы уберечь талантливую молодежь, и нужна государственная программа, государственная поддержка. Когда признают официально во всех инстанциях, что да, современная хореография в России есть, да, нужно разрабатывать какую-то систему учреждений, которые бы занимались селекцией и популяризацией образования в сфере современного танца, внедрить это в систему высшей школы, уже на таком серьезном участке… Сейчас, кстати, такие тенденции уже появились, в принципе все к этому идет. Но, например, в Петербурге сложная современная хореография, потому что профессиональные коллективы, которые существуют на сегодняшний день, - театр Саши Кукина, театр танца «Игуан», наша танцевальная компания, другие коллективы - на самом деле не имеют здесь своего дома. Недавно я читал интервью с руководителем «Дерева» Антоном Адасинским, который пытался безуспешно полтора года найти свой дом, он опять уехал в Германию, где ему это все предоставили, где у него это все есть. Биться с ветряными мельницами просто у кого-то есть силы, а у кого-то нет. То, что я хочу и пытаюсь делать, это вопрос жизни или смерти, особенно после того, как мы лишились пространства, доступного по деньгами пространства, ДК Первой Пятилетки, которое у нас было. Надо строить новое пространство для современной хореографии. Оно может быть в культурном центре «Троицком», может быть в любом другом месте, это не имеет значения, где оно будет, но оно должно быть. И здесь без поддержки города, без поддержки комитета по культуре это просто сложно сделать.

Татьяна Валович: Не просто сложно, невозможно.

Вадим Каспаров: Да, я думаю, уже невозможно.

Татьяна Валович: Хорошо, а та проблема, которой тоже коснулся наш слушатель. Ну, хорошо, вот молодой человек действительно талантлив. Что будет с ним, если его «выдернут» в армию? Хорошо, если он вернется оттуда здоровым, счастливым, но ведь для танцовщика ношение кирзовых сапог противопоказано.

Вадим Каспаров: Сложно сказать. На самом деле могу другой пример привести. Я не считаю, что служба в армии является чем-то опасным или криминальным. Я поступил в институт Лесгафта физкультурный после армии. Я два года готовил себя к этому в армии – бегал, прыгал. Когда я пришел после армии, я был готов поступить и учиться. Для танцовщиков, которые имеют возможность занимать до армии и потом вдруг попали в армию - ну, это происходит. К сожалению, у нас еще нет профессиональной армии, поэтому этот вопрос сложно решить. Убегать от армии? Моя точка зрения – это неправильно. Если у него есть цель, если у него есть желание танцевать, он придет и будет танцевать. Хочу пример привести американских танцовщиков. Большая половина людей, которые к нам приезжают, педагогов, они начали танцевать после 20 лет. Где-то к 40 годам они танцевали модерн…

Татьяна Валович: То есть вот тут как раз кроется отличие, например, классической хореографии, когда ты обязан заниматься с 5-6 лет… Современный танец предполагает, наверное, хорошую физическую подготовку и хоть какую-то минимальную подготовленность, но развитие можно получить после 15-20 лет.

Вадим Каспаров: Обязательно. И это как раз даже лучше, может быть, если человек имеет какую-то общую физическую подготовку, если он не больной по жизни. Что далеко ходить, у нас выпускница психфака университета нашего начала заниматься, как любитель, в школе три года назад, она сейчас уехала в Москву и там в профессиональной танцевальной компании работает, имея первое высшее образование, как психолог. Это нормально. Я считаю, что человеку даже в 17 лет тяжело определиться, кем он хочет быть по профессии, это сложно, то есть большинство идет наугад.

Татьяна Валович: А как вы считаете, чем обусловлен интерес к тому или иному направлению в современном танце, который вдруг возникает в массе. Открылись латиноамериканские танцы, которые хлынули на российские просторы, стала популярно это. Сейчас – танец живота. По-моему, количество школ, обучающих этому, зашкаливает уже.

Вадим Каспаров: Я думаю, что здесь в первую очередь реклама сильно работает. Почему танец живота, на мой взгляд, стал популярен? Используется два аспекта. Это огромное количество желающих поехать в Турцию и Египет, где они это могут посмотреть и купить, кстати говоря, наряды там. И второй момент, то, что там был использован мотив положительного влияния на здоровье женщин конкретно, для многих это стало аргументом. Но сейчас происходит спад. Для меня было большим удивлением, когда я обнаружил огромное количество танцевальных школ в этом направлении. Я просто не понимаю, где успевают готовить педагогов. Для меня это самый болезненный вопрос, потому что я считаю, что педагог – это единичный продукт.

Татьяна Валович: Должен быть профессионал.

Вадим Каспаров: Должен быть профессионал высочайший.

Татьяна Валович: Иначе будет вред.

Вадим Каспаров: Иначе может быть очень серьезный вред, это могут быть такие травмы, которые потом будет сложно лечить. Есть такая техника пилатес, она сейчас стала достаточно популярной в фитнес-клубах. Но понимаете, я, честно говоря, задумываюсь всегда, когда педагог говорит: «Я преподаю пилатес». «А где ты учился?» «А три дня на курсах повышения квалификации в Москве». Это неправильно. Пилатесу учатся шесть лет. Ну как можно за три дня научиться тому, чему учат шесть лет? У нас в академии физкультуры три года существует кафедра современной хореографии, танцевальной терапии, и мы готовим специалистов. И это очень сложно. Педагог должен владеть знанием анатомии, биомеханики, физиологии, психологии, педагогики, и тогда это будет преподаватель по танцам, преподаватель по танцевальной терапии, например. Наши выпускники (первого выпуска еще не было) – это будущие педагоги, то есть это те люди, которые обладают системными знаниями. Невозможно на мастер-классе за три дня научиться тому, чему учат годами. Поэтому это серьезный вопрос. Я думаю, что для тех людей, которые начинают выбирать, куда им пойти, всегда важно думать. Знаете, очень много стоматологических клиник. Я всегда сомневаюсь, я всегда говорю: ну, неужели так много у нас отличных стоматологов, что в каждой клинике работают суперпрофессионалы?

Татьяна Валович: Когда выбираете, на что обращаете внимание – на рекомендации своих знакомых? Как выбрать если не серьезную, то безопасную школу, если я, например, хочу отдать туда своего ребенка? Что проверять в первую очередь

Вадим Каспаров: Я думаю, что надо проверять в первую очередь историю школы, откуда она появилась, ее создателей – что у них есть, какое образование, потому что, к сожалению, я так отмечаю, очень много открывается школ по принципу коммерческому – вот сейчас набрать группу и сделать какие-то деньги и не важно… За два месяца научим танцевать. Не научите вы за два месяца танцевать. За два года – да, может быть. Но когда используются рекламные штампы такие, что - приходите, через день вы уже начнете танцевать… Не бывает такого. Это надо понимать.

Татьяна Валович: Просто самому человеку, наверное, нужно понимать, для чего он идет заниматься танцами – получать только удовольствие или же хочет самовыражения или еще чего-то достичь.

Вадим Каспаров: У танцев есть одно огромное преимущество, в отличие, скажем, от фитнеса: все-таки, когда человек танцует, еще идет творческая работа внутри него. Бывает, многие школы делают отчетные концерты, и люди серьезных профессий – менеджеры, финансисты – выходят и танцуют, вот это самое значимое, на мой взгляд, что людям дают возможность творчески воплотиться не только в своей профессии, но еще и в творчестве. Чего, на мой взгляд, не хватало в последние годы многим взрослым людям? Творческой реализации.

Татьяна Валович: Да, наверное, можно привести в пример замечательный фильм «Давайте потанцуем» с Дженнифер Лопес и Ричардом Гиром, когда как раз серьезные люди начинают заниматься танцами. А кроме того, достаточно любопытное исследование было проведено в Англии в 2003 году. Оказывается, занятия танцами способствуют тому, что в старости развитие слабоумия снижается на 76%, то есть танцевать – это полезно.