Нобелевская премия по литературе присуждена немецкому писателю Гюнтеру Грассу. Он родился в 1927 году в Данциге, служил в нацистской армии и был взят в плен американцами. Изучал изобразительное искусство в Дюссельдорфе и Берлине, зарабатывал на жизнь художественным и литературным творчеством. Известен своей политической активностью на левом фланге партийного спектра. В числе его романов - "Жестяной барабан", "Кошка и мышь", "Камбала" и "Крыса". Человека дня представляет Алексей Цветков.
Алксей Цветков:
Спорить с Нобелевским комитетом подчас так же трудно, как и соглашаться. Противоположностью произвола может быть выбор настолько очевидный, что комментатор оказывается в затруднении: пенять не на что, но и повод для восторга давно исчерпан.
Гюнтер Грасс - крупнейший представитель современной немецкой литературы, ее живой классик. В этом качестве он долгие годы был одним из самых очевидных кандидатов на Нобелевскую премию, одним из имен в обязательной обойме. В нынешнем году его очередь наконец подошла. Ему 72 года - промедли шведская академия еще несколько сезонов, и могло бы оказаться слишком поздно.
Но человеческая жизнь и творческая биография устроены иначе, чем очередь в нобелевские ворота. При всей многосторонности дарования Грасса, поэта, прозаика, драматурга, скульптора и графика, его главный триумф - давно позади. Это роман 1959 года "Жестяной барабан", скандальная сенсация, жизнеописание карлика в эпоху нацизма, притча о мировом зле. С тех пор написано собрание сочинений, произнесены обличительные речи против капитализма и в защиту курдов, но в литературе Гюнтер Грасс для большинства читателей остался писателем одной книги.
Заслуживает ли "Жестяной барабан" Нобелевской премии? Сомнений почти нет, особенно если сравнить его с некоторыми из справедливо забытых финалистов шведского розыгрыша. Эта книга - своеобразный центр тяжести послевоенной немецкой литературы, точка отсчета вперед и назад. Но беда в том, что ей как раз исполнилось 40 лет, и премия, которая могла увенчать триумф, превратилась в именные часы пенсионера.
Нобелевская премия этого года досталась литературе, а не политической корректности, как нередко бывало раньше. Но все чаще, вместо того, чтобы поощрить талант, она закрывает за ним дверь. Следуя этой логике, можно предложить вручать ее посмертно.
Алксей Цветков:
Спорить с Нобелевским комитетом подчас так же трудно, как и соглашаться. Противоположностью произвола может быть выбор настолько очевидный, что комментатор оказывается в затруднении: пенять не на что, но и повод для восторга давно исчерпан.
Гюнтер Грасс - крупнейший представитель современной немецкой литературы, ее живой классик. В этом качестве он долгие годы был одним из самых очевидных кандидатов на Нобелевскую премию, одним из имен в обязательной обойме. В нынешнем году его очередь наконец подошла. Ему 72 года - промедли шведская академия еще несколько сезонов, и могло бы оказаться слишком поздно.
Но человеческая жизнь и творческая биография устроены иначе, чем очередь в нобелевские ворота. При всей многосторонности дарования Грасса, поэта, прозаика, драматурга, скульптора и графика, его главный триумф - давно позади. Это роман 1959 года "Жестяной барабан", скандальная сенсация, жизнеописание карлика в эпоху нацизма, притча о мировом зле. С тех пор написано собрание сочинений, произнесены обличительные речи против капитализма и в защиту курдов, но в литературе Гюнтер Грасс для большинства читателей остался писателем одной книги.
Заслуживает ли "Жестяной барабан" Нобелевской премии? Сомнений почти нет, особенно если сравнить его с некоторыми из справедливо забытых финалистов шведского розыгрыша. Эта книга - своеобразный центр тяжести послевоенной немецкой литературы, точка отсчета вперед и назад. Но беда в том, что ей как раз исполнилось 40 лет, и премия, которая могла увенчать триумф, превратилась в именные часы пенсионера.
Нобелевская премия этого года досталась литературе, а не политической корректности, как нередко бывало раньше. Но все чаще, вместо того, чтобы поощрить талант, она закрывает за ним дверь. Следуя этой логике, можно предложить вручать ее посмертно.
