- Приговор по делу врачей-репродуктологов.
- В российских регионах вводят штрафы за склонение к аборту.
- Чем живут вигиланты в России.
ВРАЧИ – В ТЮРЬМЕ, ДЕТИ – В ПРИЮТЕ
Суд в Москве приговорил шестерых фигурантов дела о "торговле детьми" к срокам от 4 до 19,5 лет лишения свободы. Среди них – ведущие российские врачи-репродуктологи. Это дело длилось почти три года. А дети иностранцев, рожденные от суррогатных матерей в России, стали в нем заложниками, некоторые до сих пор находятся в детских домах и приютах. У них есть родители, и результаты генетических тестов подтверждают родство. И есть даже решения российских судов, требующие передать малышей в биологические семьи. Но дети остаются в России.
Мы созвонились с Константином Свитневым, руководителем компании "Росюрконсалтинг", которая специализируется на юридическом сопровождении программ суррогатного материнства. В России он объявлен в розыск.
Решение принимали люди с большими золотыми звездами на погонах
Как так вышло, что врачей, юристов, курьеров, суррогатных матерей и других людей, которые совершенно законно занимались своим делом, обвинили в торговле детьми и приговорили к чудовищным срокам?
Константин Свитнев: Если людей посадили, значит, кто-то преследовал совершенно конкретные цели. Я не верю в недоразумение, которое произошло по недосмотру какого-нибудь лейтенанта. Решение принимали люди с большими золотыми звездами на погонах, как минимум на уровне руководства Следственного комитета РФ. Александр Бастрыкин несет личную ответственность за весь этот беспредел, который продолжается более трех с половиной лет, за то, что невиновные люди все это время находятся в тюрьме, а ни в чем не повинные дети разлучены со своими родителями.
Я полагаю, что смерть этого малыша на арендованной квартире в Одинцове после операции на мозге в Морозовской больнице для устранения последствий родовой травмы была использована некими силами для того, чтобы как минимум отрапортовать на самый верх (а первому лицу, я достоверно знаю, об этом было доложено) и представить в самом лучшем свете свою работу: раскрыли некую шайку детоторговцев, которые якобы продавали русских детей за рубеж каким-то якобы одиноким мужчинам. Но с течением времени выяснилось, что никаких "русских" детей не было. Были дети, которые родились в результате реализации абсолютно законных программ суррогатного материнства в двух лучших клиниках ЭКО в Москве: это Европейский медицинский центр и клиника "Петровские ворота". Еще 24 апреля 2020 года подтверждена прямая генетическая связь между всеми родителями и детьми, которые фигурируют в так называемом "обвинительном заключении".
Марьяна Торочешникова: А почему следствие отказывается обращать на это внимание?
Константин Свитнев: Следствие прекрасно это видит. Но сказав "А", нужно говорить "Б". Они на всю страну объявили, что раскрыли банду, торговавшую русскими детьми. Обратного пути нет. Если признать свою вину, значит, придется отпустить всех невиновных людей из тюрьмы и на освободившиеся нары должны сесть те, кто инспирировал всю эту вакханалию, от следовательницы Смирновой, которая из майора стала подполковником, и вплоть до вышестоящих ее начальников, вплоть до Бастрыкина, который должен не Следственным комитетом руководить, а сидеть в тюрьме. Он объявил на всю страну, что это дело находится на его личном контроле. Тут два варианта: или он редкостный мерзавец, или он полностью некомпетентен. И в том, и в другом случае в тюрьме должен сидеть он, а не невиновные люди.
Марьяна Торочешникова: Как вы оцениваете шансы на апелляцию?
Если отпустить всех невиновных, на освободившиеся нары должны сесть те, кто инспирировал эту вакханалию
Константин Свитнев: Приговор пока не вступил в законную силу. Судьбу этих людей будет решать Мосгорсуд. Если он опять пойдет на поводу у следствия, то мы дойдем до Верховного суда. Рано или поздно мы добьемся справедливости. Нельзя продать ребенка его собственным родителям! Подавляющее большинство из этих 24 детей уже находятся дома, со своими родителями. И только пять детей незаконно удерживаются в детдомах по милости СК РФ и лично его бессменного главы Бастрыкина.
ОТГОВАРИВАТЬ НЕЛЬЗЯ
За склонение к аборту "уговорами, предложениями, подкупом или обманом" в Тверской области будут штрафовать на сумму от 3 до 200 тысяч рублей. Соответствующий закон на днях приняли депутаты Тверского законодательного собрания. Это второй подобный региональный закон в России. Первый, частично списанный из пабликов активистов, выступающих против абортов, летом приняли в Мордовии. Его автором стала основательница антиабортного фонда, сотрудники которого временами врут женщинам о последствиях прерывания беременности.
Вот комментарий врача, медицинского юриста Анны Крюковой.
Насилием невозможно ограничить человека в реализации такого решения
Анна Крюкова: Необходимо четко понимать, что конкретно подразумевается под "склонением". Если пациенту дается информация о том, что есть условия для прерывания беременности, каким образом они сформулированы в законодательстве, то мы можем назвать это только информированием, но никак не склонением. Информирование о праве на прерывание беременности и иных правах пациентов, связанных с этим, не может считаться преступлением. Насилием невозможно ограничить человека в реализации такого решения, поскольку причиной тому часто являются негативные условия жизни. И ограничения, создаваемые таким образом, способствуют тому, что это все равно будет произведено, но в крайне неблагоприятных для женщины условиях. Это может повлечь за собой и невозможность в дальнейшем иметь детей, и неблагоприятные последствия для здоровья, вплоть до инвалидизации, ограничения дальнейших возможностей.
Способствовать тому, чтобы женщина воздержалась от прерывания беременности или принимала меры по профилактике, может только качественная, правильная профилактическая информационная работа. Но на практике запретительные меры носят в России более популярный характер, нежели подходы профилактического характера.
Марьяна Торочешникова: По мнению адвоката Мари Давтян, в текущей ситуации заметно возрастает вероятность того, что вслед за региональными законодателями подтянутся и депутаты Госдумы. 30 октября там обсуждали предложения, связанные с ограничением абортов.
Мари Давтян: Сейчас мы видим только первые робкие попытки ограничить разговор об абортах. И здесь на стороне женщин, наверное, будет то, что это административное региональное законодательство, которое на практике применяется крайне редко. Но это очень значимый месседж; скоро мы можем увидеть нечто подобное на федеральном уровне, и вот это уже будет совсем плохо.
Мы говорим о праве женщин самостоятельно распоряжаться собственным телом, решать свою судьбу, вопросы семейной жизни
Говоря о праве на аборт, мы говорим о праве женщин самостоятельно распоряжаться собственным телом, решать свою судьбу, вопросы семейной жизни, о праве на личную неприкосновенность. Это основополагающие личные права человека. Любое несоразмерное их ограничение приводит к тому, что мы встречаем большое количество личностных, социальных и половых последствий, как это происходит в других странах, где аборты ограничены. Это и криминальные аборты, и вопрос, связанный с насилием над детьми и новорожденными, и достаточно большое количество уголовных дел в отношении женщин, сделавших аборты в других странах. Это огромный пласт социальных проблем.
С юридической точки зрения наше право на личностную неприкосновенность возникает с рождения и заканчивается с нашей смертью. Никаких ограничений этого права по биологическим причинам нет. Зародыш, эмбрионы – это та биологическая часть, которая целиком и полностью зависит от тела матери. Именно на нее в основном возлагается все основное бремя материнства: вынашивание ребенка, после рождения – уход, воспитание, забота. Поэтому пусть уж женщины самостоятельно решают, как и когда им это бремя нести.
Марьяна Торочешникова: Кстати, этим летом Минздрав России опубликовал статистику абортов: согласно ей, число искусственных прерываний беременности в 2022 году незначительно, но снизилось.
БОРЦЫ ЗА "ПОРЯДОК И НРАВСТВЕННОСТЬ"
Полиция завалена сообщениями от SERBа и НОДа, и она тратит на это время
"Профессиональные доносчики" – так называют себя "доброхоты", которые сначала мониторят соцсети, эфиры и сайты изданий, а потом пишут доносы на комментаторов и героев публикаций. Например, несколько участников нашей программы получили ультиматумы с требованием отказаться от комментариев для Радио Свобода, в противном случае – ждать привета от Минюста, который по пятницам пополняет списки иностранных агентов, а то и вовсе возбуждения уголовных дел – о "дискредитации армии" или о "фейковых новостях". Автор этих писем – некая Анна Коробкова, она себя называет "профессиональной доносчицей, действующей на общественных началах".
Еще таких людей называют вигилантами. Некоторые из них объединяются в группы, вроде движений НОД или SERB, некоторые, как та же Коробкова, – одиночки-альтруисты. Есть и те, кто действует, что называется, за зарплату, как Екатерина Мизулина, основательница так называемой "Лиги безопасного интернета".
Марьяна Торочешникова: С нами эксперт Фонда "Общественный вердикт" Асмик Новикова.
Откуда берутся такие инициативные доносчики? Почему их называют вигилантами?
Асмик Новикова: Откуда берутся – не знаю. Чего только не родит земля русская!.. А "вигиланты" – это термин, который обозначает людей, самостоятельно берущих на себя какие-то полномочия, которые обычно должны быть у властей. Эти люди решили наводить порядок в отдельно взятой области и саму эту область для себя придумали.
Все это выглядит как некий клинический идиотизм, но эти люди сделали себе имя
Марьяна Торочешникова: В России доносчиков, мягко говоря, не приветствуют: их называют "стукачами", в школе таких детей буллят. Зачем это надо взрослым людям? Вот Анна Коробкова, по ее собственным словам, написала уже больше 1300 доносов и говорила, что цель – создание атмосферы страха.
Асмик Новикова: Может быть, она сумасшедшая. А может быть, человек так понимает гражданскую активность. Доносы – это, в их понимании, гражданский активизм, соответственно, человек уверен, что работает на некое общественное благо. Меня интересует не столько их мотивация, сколько реакция властей. Полиция завалена сообщениями от SERBа и НОДа, и она их так или иначе процессирует, тратит на это время, хотя ничто не мешает отбросить часть сообщений из-за их очевидного безумия. Все это выглядит как некий клинический идиотизм, тем не менее, эти люди сделали себе публичное имя.
Марьяна Торочешникова: Есть еще "Сорок сороков", которые тоже довольно ярко активничают. А как изменилась, по вашим наблюдениям, активность вигилантов после полномасштабного вторжения России в Украину?
Асмик Новикова: Скорее активность стала ниже. Но вот сейчас, по прошествии уже полутора лет войны, некоторые вигилантские группы реанимировались. Тот же "Лев против": в начале войны лидер движения был замечен на российско-грузинской границе, а сейчас мы опять видим его на рейдах в Москве, и рейды вернули себе прежнюю зрелищность. Но изменился профиль деятельности. Теперь вигиланты ходят и там, где видят какие-то конфликты, драки, пытаются вмешаться. И желательно, чтобы стороной в этой драке был кто-то, кто, с точки зрения "Лев против", является фашистом или нацистом.
"СтопХам" тоже реанимировался в Москве, теперь он борется с кафе и ресторанами, потому что они "захватывают парковки". Это тоже зрелищные ролики: вигиланты приезжают на красивых машинах, добиваются места на парковке... Все это стало напоминать пародию на их же собственную деятельность. А SERB вообще выглядит как сборище очень странных людей. Но мы видим, что власти их используют: Петра Верзилова осудили, а ключевой свидетель обвинения – "сербовец".
Это просто "полезные идиоты"
Марьяна Торочешникова: Одна из последних новостей: движение "Сорок сороков" нажаловалось в Следственный комитет на разжигание ненависти и вражды Центробанком, потому что на новой тысячной купюре они недосчитались крестов на куполах. И вообще сказали, что все эти новые деньги больше сделаны для мусульман, а все скрепное и православное попирается. А почему сами власти не подуспокоят "Сорок сороков", SERB, НОД?
Асмик Новикова: Это просто "полезные идиоты": ну, если огромное количество уголовных дел возбуждается по заявлениям того же SERBа и показания ложатся в основу обвинения… Я далека от мысли, что внутри прокуратуры или следствия есть единомышленники этих людей. Просто это удобно.
Марьяна Торочешникова: Но когда "Мужское государство", вероятно, совсем уже достало власти, эту организацию признали экстремистской и запрещенной в России. Это что ж такое должны устроить вигиланты, чтобы...
Асмик Новикова: Перейти некую границу насилия. Все эти "Оккупай-педофиляй" и прочие "оккупаи" в конечном итоге перешли эту границу, и их прекрасным образом посадили.
Марьяна Торочешникова: "Общественный вердикт" занимается мониторингом активности вигилантов в России. Чем они отличились в последнее время?
Асмик Новикова: У Булатова возник явно выраженный тренд на антисемитизм, в частности на использование в каких-то визуальных вещах, которые он делает, надписей, которые использовались нацистами на концлагерях. Степень абсурдизма продолжает нарастать. И все то, что происходит с "Последним адресом" (исчезновение табличек, внезапные и труднообъяснимые исчезновения памятников жертвам политических репрессий), мы тоже решили отнести к вигилантским практикам, потому что в этом есть какая-то партизанщина. Это какой-то идеологический виджилантизм – борьба с неудобным прошлым. Но это организованные акции, которые совершаются подпольно, что противоречит виджилантизму: обычно они работают на публичность.
Тренд на появление парамилитарных и прокси-полицейских групп, пытающихся контролировать ситуацию
Марьяна Торочешникова: Будет ли возрастать активность вигилантов?
Асмик Новикова: Я думаю, да. Более того, есть новые практики, и они связаны с насилием. Это типичные группы наведения порядка, что опасно. Есть тренд на появление различных парамилитарных и прокси-полицейских групп, которые пытаются контролировать ситуацию. Это очень естественное развитие нашего общества, учитывая, что насилие разгоняется и культивируется, и давно, а особенно в течение этой агрессивной войны.
Марьяна Торочешникова: Связываете ли вы появление таких групп с возвращением из зоны так называемой "специальной военной операции" людей, которые там воевали, "вагнеровцев" и прочих?
Асмик Новикова: Мы отдельно занимаемся этим и будем изучать сценарии социальной карьеры людей, которые возвращаются с войны. Но ветераны (назовем их так) этих военных действий в Украине пока еще не замечены в создании каких-то вигилантских практик. Очень многие возвращаются малоресурсными (я имею в виду способность что-либо делать) и не очень находят себя в мирной жизни. Мы видим все эти новости. Там всегда вопрос: кого он быстрее убьет – сам себя или того человека, который рядом. Но это не имеет отношения в виджилантизму.
