Во Франции отмечается столетие со дня выхода в свет одной из классических книг ХХ века — «Творческой эволюции» философа Анри Бергсона.

Что такое предмет искусства?

Если бы реальность могла бы напрямую воссоединяться с нашими чувствами и замыкаться на нашем сознании; если бы мы могли входить в немедленный контакт и с вещами, и с самими собой, в таком случае, я думаю, искусство было бы ненужным. Потому что в таком случае мы все были бы художниками, творцами, так как наши души постоянно бы вибрировали в унисон с природой.

Голос самого влиятельного французского философа первой половины двадцатого века, Бергсона можно услышать на единственной существующей записи, сделанной для «Музея Слова» 3 июля 1936 года.

Анри-Луи Бергсон появился на свет 18 октября 1859 года в родительском доме на улице Ламартин, что рядом с Дворцом Гарнье, как называют парижане столичную Оперу. Отец его был из польских евреев (первоначально фамилия его читалась, как Берексон), мать английских и ирландских кровей. Сразу же после рождения сына семья переехала в Лондон и английским — стал его вторым языком практически с самого детства. Когда Анри исполнилось девять лет семья опять пересекла Ла Манш и будущий философ получил (через натурализацию) — французское гражданство.

Замечу, что его сестра, Мина Бергсон, вышла замуж за британского писателя — оккультиста Самуэля Лиддела МакГрегора Мазерс, главу Тайного Ордена Золотого Рассвета. Мина и Самуэль также поселились в Париже.

Подростком Анри Бергсон учился в знаменитом лицее «Фонтен», более известном, как лицей «Кондорсе», среди выпускников которого Верлен и Пруст, Лабиш и Кокто, Рено, Ситроен, Лотман, Леви-Стросс, Тулуз-Лотрек, Боннар, Пуленк, Надар, Картье Брессон, три президента Франции и даже такие (практически наши) современники, как Серж Гинзбур и Жак Дютрон.

Анри Бергсон, будучи лицеистом, был удостоен двух премий лицея «Кондорсе». Вторая премия была получена им в 1877 году, когда ему исполнилось 18 лет за решение неразгаданной математической проблемы. Журнал «Анналы Математики» опубликовал эту статью Бергсона, которая и стала его, исторически первой, публикацией.

В 19 лет Анри Бергсон должен был принять решение: чем заниматься дальше — математикой, точными науками или же науками гуманитарными?

Выбор пал на гуманитарные науки и Анри Берсон с Правого берега, с улицы Гавр попал на Левый берег на улицу Юльм в аналогичную по репутации Высшую Школу — Ecole Normale Superieure. Диплом он получил по литературе и философии, и (не как в наши времена) был отправлен преподавать в древнюю столицу графства Анжу — Анже. Через два года он уже преподавал в Клермон-Ферране, столице Пюи-де-Дом, в городе более известном первыми автомобильными покрышками Michelin и автогонками.

Именно здесь, в тишине провинциального городка чудеснейшего региона Франции Оверни, он в 1884 году и написал свою первую книгу, которая до сих пор считается практически учебником: исследование творчества, поэзии и философии Тута Лукреция Кара, его основного труда «О природе вещей» (De rerum natura).

Через пять лет он выпустил свой первый оригинальный труд, дававший уже представление о будущих путях развития мыслителя. Это была диссертация «Время и свободная воля».

Докторская диссертация Бергсона была исследованием «Идеи места у Аристотеля» и была написанная на латыни, что дало ему возможность вернуться назад, в Париж и занять университетскую кафедру Сорбонны.

Профессором Коллеж де Франс он стал в 1914 году; членом Академии Моральных и Политических наук, а затем и ее президентом в 1901 году.

Членом французской Академии — в 1914 году и лауреатом Нобелевской премии по литературе в 1927-м.

Между 1911 и 1915 годом Анри Бергсон читал курсы лекций в США, Англии и Испании. В 1922 году он стал первым президентом Комиссии Лиги Наций по интеллектуальному сотрудничеству (комиссия эта со временем превратилась в ЮНЕСКО). А во время второй мировой войны, когда правительство Виши предложило философу не проходить обязательную для евреев регистрацию в префектуре, он отказался. Он умер в оккупированном нацистами Париже 4 января 1941 года…

Двадцать шесть лет спустя, под куполом государственной усыпальницы, под куполом Пантеона, раздался голос:

Господин Министр! Дамы и Господа. Вот текст декрета, объявляющего о решении отдать hommage, дань общественного уважения Анри Бергсону:

— «Официальный Журнал», четверг 23 февраля 1967 года. Министр культуры 23 февраля 1967 года провозглашает декретом Дань Уважения Анри Бергсону. Президент республики, исходя из доклада премьер-министра и министра культуры, основываясь на пунктах 58-118 декрета от 6 февраля 1958 года об отдании общественной Дани Уважения, и после согласования с Советом Министров, постановляет:

— Пункт первый: установить в Пантеоне мемориальную доску в память об Анри Бергсоне. Пункт второй: поручить исполнение этого решения премьер-министру и министру культуры. Подписи: Шарль де Голль, Жорж Помпиду, Анри Мальро.

Теперь я должен вам сообщить, что мне выпала честь снять покрывало с этой мемориальной доски в память об Анри Бергсоне.

Я попрошу Андре Вилье прочитать вслух эту надпись для тех, кто находится слишком далеко и не видит надпись, или для тех, кто нас отсюда плохо слышит:

— «Анри Бергсону: 1858 — 1941, философу, чья жизнь — это произведение, оказавшее честь Франции и человеческой мысли».

Андре Мальро и Андре Вилье под куполом Пантеона при открытии мемориальной доски в память об Анри Бергсоне.

Вилье, что трудно не заметить, скорее всего, от волнения, делает ошибку, называя 58-й год, а не 59-й, годом рождения Анри Бергсона.

Несколько слов о творчестве философа:

Его рассуждения выявили контраст между теориями и понятиями, то есть результатами опытов познания — и самой живой действительностью. Он стремился, как он сам писал, «дополнить теорию познания — теорией жизни».

Жизнь он считал подлинной и первоначальной реальностью. Он предполагал, что то, что мы называем «жизнью», ускользает от нас из-за неверных методов, из-за того, что мы пытаемся проанализировать ее интеллектуальными средствами, а это, по его словам, «похоже на попытку зачерпнуть воду решетом».

Он был абсолютно уверен в том, что реконструировать теоретически «жизнь» невозможно. Сущность жизни — и в том была главная его идея — постигается лишь с помощью интуиции, потому что жизнь — внутри нас, мы ее «переживаем», а, значит, способны воспринимать непосредственно.

Непосредственное, без помех, постижение жизни, по Бергсону, и есть интуиция. Она и должна ответить на все вопросы, издревле считавшиеся философскими. Отсюда и название его теории — интуитивизм.

Философия Анри Бергсона оказала непосредственное влияние на прагматизм, экзистенциализм, персонализм, на католический модернизм и философию истории Арнольда Тойнби, Пьера Тейяра де Шардена, Эдуарда Леруа, Xосе Ортеги-и-Гассета.

Произведения философа неизменно попадали в черный список католической церкви.

В России труды Анри Бергсона по-настоящему стали доступны после перестройки. В 1992 году в Москве вышел четырехтомник философа.

Я предлагаю напоследок заглянуть в тексты самого мыслителя. Вот несколько цитат:

• Наш жизненный путь усеян обломками того, чем мы начинали быть и чем мы могли бы сделаться.
• Наше Я, непогрешимое в своих непосредственных констатированиях, чувствует себя свободным и заявляет это.
• Наши восприятия, ощущения, эмоции и идеи предстают нам в двойной форме: в ясной, точной, но безличной — и в смутной, бесконечно подвижной и невыразимой, ибо язык не в состоянии ее охватить, не остановив ее, не приспособив ее к своей обычной сфере и привычным формам...
• Ощущения и вкусы предстают мне в виде вещей, как только я их изолирую и даю им названия; в человеческой же душе есть только процесс постоянного развития.
• Промежуток времени существует только для нас в силу взаимопроникновения состояний нашего сознания.
• Человек чувствует свой долг лишь в том случае, если он свободен.
• Чистая длительность есть форма, которую принимает последовательность наших состояний сознания, когда наше «я» просто живет, когда оно не устанавливает различия между наличными состояниями и теми, что им предшествовали; для этого оно не должно всецело погружаться в испытываемое ощущение или идею, ибо тогда оно перестало бы длиться. Но оно также не должно забывать предшествовавших состояний: достаточно, чтобы, вспоминая эти состояния, оно не помещало их рядом с наличным состоянием, наподобие точек в пространстве, но организовывало бы их так, как бывает тогда, когда мы вспоминаем ноты какой-нибудь мелодии, как бы слившиеся вместе…