Программу ведет Андрей Шарый. Принимает участие московский политический эксперт, руководитель аналитического центра «Экспертиза» Марк Урнов.
Андрей Шарый : Яркую оценку способа передачи власти в России дал – в свойственной ему острополемической манере – опальный российский бизнесмен и последовательный противник Путина Борис Березовский. Вот что он заявил в интервью с обозревателем Радио Свобода Михаилом Соколовым.
Борис Березовский : Путин ведет себя как еврей. Вы помните, когда я уходил из Думы, я сказал, что англичанин уходит и не прощается, а еврей прощается и не уходит.
Андрей Шарый : Прокомментировать это заявление я попрошу известного московского политического эксперта, руководителя аналитического центра «Экспертиза» Марка Урнова.
Марк Урнов : Мне кажется, что Путин не уходит от власти. Более того, все напоминает усиление его позиций. Он становится формальным лидером партии, у которой есть конституционное большинство в парламенте, иными словами, напрямую контролирует законодательную власть. Меняется процедура отчетности региональных лидеров, которые раньше должны были отчитываться перед специальной комиссией в администрации президента, теперь они отчитываются перед правительством. Последний шаг остался – объявление о том, что появляется вице-премьер по силовым ведомствам. И это будет означать, что Путин оказывается полновластным канцлером, а президент – формально, по крайней мере, будет фигурой куда более слабой, чем премьер-министр. Это фактически означает, что у нас закончился цикл формирования авторитарного режима, когда главная фигура, концентрирующая у себя всю полноту власти, оказывается вне прямого воздействия избирателей. Потому что, как известно, премьер-министр может переназначаться сколько угодно долго. Его позиция, вообще-то говоря, зависит не от воли избирателей, выраженной на выборах, а от согласия баланса сил внутри элит.
Андрей Шарый : То, что вы мне говорите, напоминает Югославию времен Милошевича. Там тоже сколько бы постов он не занимал (и президентом был, и премьер-министром и Сербии, и Югославии), но при этом всегда оставался главным. Но если мы предположим сейчас, что Медведев и Путин (а я думаю, что, может быть, это и так) искренне болеют за интересы России, а не за свой карман. Они считают, что в таком тандеме построят какую-то процветающую новую Россию. Вы в это вообще не верите?
Марк Урнов : Нет, я, на самом деле, не хочу изначально строить какую бы то ни было модель на предположении, что вершина власти занимается исключительно своими личными делами. Проблема в структуре, а она на сегодняшний день такова. Другое дело, что структура эта не устойчивая просто потому, что каким бы образом Путин не концентрировал сейчас власть в своих собственных руках, все равно, так или иначе, зависимость его положения внутри элит парадоксальным образом зависит от его рейтинга популярности. Элиты не едины, они не сплочены. Там внутри происходит борьба. Путин до тех пор устраивает элиту как лидер, который может решать внутриэлитные конфликты, пока он высоко популярен. Тогда группы, которые, допустим, так или иначе, уязвлены его решениями, склоняют голову и не колеблются.
Но Путин оказывается премьер-министром. Даже если у него 11 вице-премьеров, даже если у него 25 или 45 вице-премьеров, все равно в общественном сознании он становится человеком, на котором лежит ответственность за вполне конкретные решения. Эти конкретные решения не могут быть популярными. Эти конкретные решения будут тяжелыми, да и ситуация, на самом деле, складывается таким образом, что популярным премьер-министр быть не может. Инфляция уже начинает раскручиваться. Удержать ее нельзя. Это только первые ласточки ухудшающегося экономического положения. Здесь недовольство будет оборачиваться отнюдь не на президента, а на того самого полновластного премьера, в котором нация привыкла видеть лидера. Может начать проседать рейтинг. Как только начинает проседать рейтинг, возобновляется внутриэлитная борьба. Тем более что есть возможность теперь к кому обратиться.
Медведев и Путин люди, допустим, настоящие друзья. Допустим, они преданы друг другу. Но они люди, а за ними стоят аппараты, а аппараты будут друг с другом конкурировать, безусловно. Это закон человеческой природы.
Андрей Шарый : Продолжим, Марк, эту линию параллелей, которую начали. Вот Милошевич сидел у власти 15 лет, и он там успешно все менял, и все-таки никакого кадрового переворота там не получилось. Он благополучно переходил с одной позиции на другую. Это-то он умел делать, и власть сохранял. Путин выглядит столь же таким изощренным менеджером?
Марк Урнов : Не исключаю такой ситуации, но это возможно только в условиях, если, скажем, Медведев говорит себе внутренне: «Я не претендую на реальное первое место. Я готов стать номер 2». Возможно это? Возможно.
Андрей Шарый : А если Медведев действует в интересах любимой России. Для него президентское кресло – это не главное?
Марк Урнов : Все возможно. Просто вот эти такие модели людей, которые никоим образом не затрагивают их внутренних амбиций, человеческих слабостей и делают из них некие идеальные фигуры носителя общественных интересов, они возможны. Но они, с моей точки зрения, не очень реалистичны. Проблема-то в том, что сейчас никто не может сказать, как это реально будет, потому что ситуация абсолютно непрозрачна, ничего непонятно. Как складываются отношения между ними реально, не знает никто. Вот мы и занимаемся здесь сейчас гаданием.
