Программу ведет Дмитрий Морозов. Принимает участие корреспондент Радио Свобода в Нью-Йорке Ян Рунов.
Дмитрий Морозов: Согласие Северной Кореи вернуться к шестисторонним переговорам каждый из участников пытается представить как собственную победу. Американские политологи отдают должное прежде всего китайской дипломатии, но согласны также и с тем, что твёрдая позиция Белого дома оказалась верной. Можно ли подобными методами вынудить Иран вернуться к переговорам об отказе от ядерной программы? На эти темы с американским экспертом беседует наш нью-йоркский корреспондент.
Ян Рунов: Американские политические наблюдатели выражают очень осторожный оптимизм по поводу сообщений, что шестисторонние переговоры с Северной Кореей могут возобновиться до конца этого года. Но даже если переговоры возобновятся, это не гарантирует успеха. Тем не менее, напряжение несколько снизилось. И это как нельзя кстати для президента Буша и Республиканской партии за несколько дней до выборов. Американская администрация видит в этом подтверждение правильности своей жёсткой позиции отказа от двусторонних переговоров. Вот что думает по этому поводу глава Центра по терроризму и антитерроризму при Институте внешнеполитических исследований в Филадельфии Майкл Раду.
Майкл Раду: Я не думаю, что кому-то одному можно приписать заслугу в согласии Пхеньяна сесть за стол переговоров. Руководство Северной Кореи, наконец, увидело, что Китай присоединился к санкциям, пусть даже слабым и больше символическим. Думаю, китайская делегация на высоком уровне сделала гораздо более внушительное предупреждение Пхеньяну из-за ядерных испытаний. Пекин не ограничился словами, а стал строить заграждения на китайской стороне Жёлтой реки. Раздражение Пекина было явным, и это произвело впечатление на северокорейских коммунистов. Но их согласие поговорить не кажется крупным прорывом, поскольку переговоры в очередной раз могут быть прерваны или могут опять зайти в тупик. Что же касается пропагандистской стороны дела, то Китай доказал, что имеет определённое влияние на Северную Корею. Но и президент Буш вправе сказать, что он сумел убедить Пекин всерьез заняться северокорейской проблемой.
Ян Рунов: Можно ли по такому же сценарию воздействовать на Иран?
Майкл Раду: С Ираном совершенно иная история. Прежде всего у Ирана есть то, чего нет у Северной Кореи это нефть. Затем рядом с Ираном нет такой же влиятельной страны как Китай, от которой бы Иран был зависим экономически. У Ирана гораздо больше инструментов давления и шантажа мирового сообщества. Это не только нефть, но и общие границы с Ираком и Афганистаном, контроль над Ормузским проливом... Так что аналогия не вполне правомерная, и очень ограниченная.
Ян Рунов: А какую роль Россия может сыграть в решении иранской проблемы?
Майкл Раду: Россия не намерена предпринимать сколько-нибудь серьёзные шаги в отношении Ирана. Это совершенно очевидно. Путин ясно сказал Ахмадинеджаду, что он за продолжение переговоров. Это означает, что Россия не будет голосовать за санкции против Ирана. С другой стороны, говорят, будто Россия может согласиться на какой-то беззубый вариант ограничений, из которых будет совершенно исключён ядерный комплекс в Бушере и всё, что с ним связано. А это лишит смысла даже малейшие санкции. Россия не откажется от экономических выгод, получаемых благодаря контрактам с Ираном, и от политических выгод, извлекаемых Кремлём из ирано-американского противостояния. Так что я не ожидаю от России никаких серьёзных шагов в отношении Ирана.
Ян Рунов: Это был Майкл Раду из филадельфийского Института внешнеполитических исследований.
