Фразеологизмы в нашей повседневной речи употребляются сплошь и рядом. Порой мы даже не замечаем, что произносим эти устойчивые выражения, — настолько они привычны и удобны. Здесь сказывается один из основных лингвистических законов – закон экономии средств. Можно произнести целую тираду, что-нибудь вроде «мы занимаемся бессмысленным и малоэффективным делом. Силы затрачиваем большие, а результат будет ничтожным». А можно обронить короткое — артель «Напрасный труд», — и всем все станет понятно.
Впрочем, фразеологизмы с формальной точки зрения бывают и длиннее. «Не видно ни зги» — это тоже самое, что темно. Однако, фразеологизм энергичнее, эмоциональнее, то есть, прибегая к нему, человек, помимо прочего, сообщает еще и о своем отношении к событию, предмету или собеседнику.
Тема эта практически неисчерпаема, говорит Юлия Сафонова, член редакционного совета справочно-информационного портала «Грамота.ру»: «О фразеологизмах можно говорить много. Теория фразеологизмов заложена была в начале ХХ века. В России эти теорию стал развивать и написал ряд интересных работ Виктор Владимирович Виноградов. Фразеологизмы отличаются образностью, картинка эта не перестает быть красочной, и никогда не нуждается в реставрации. Всякий раз это какой-то образ, возникший из той старой истории, которая была когда-то положена в основу».
— Да, и почему-то всем с раннего детства понятно, о чем идет речь.
— Потому что это как слово. Фразеологизм действует как слово. Сколько угодно компонентов, но один образ и как одно слово. Поэтому всегда понятно. Правда, деткам иногда, может быть, и непонятно. Но опять-таки, наверное, непонятно, если недостаточная языковая среда. Скажем, мне рассказывали о мальчике, у которого мама русская, а папа не носитель русского языка. Но мама старается и заботится о том, чтобы сын хорошо знал русский язык. Этого мальчика отдали в русский детский сад. Там няня ему сказала: «Почему ты кашу не доел? За тебя что, Пушкин будет доедать кашу?» На что ей мальчик очень резонно ответил: «Нет, Пушкин не может доедать кашу, он писал стихи, поэмы и сказки. Он — поэт». Мальчик вот этой образности не понял. Он воспринял буквально. Буквально всегда воспринимают только те, у которых не хватает так называемых фоновых знаний, контекста. А фоновые знания — это всегда среда, в которой ты живешь. Потому что то, что понятно русскому выражение «траур под ногтями», никогда не будет понятно японцам — там цвет траура белый. В этом смысле фразеологизмы, может быть, лучше, чем другие какие-то лексические единицы показывают особенность языкового менталитета и вообще менталитета того или другого народа. Именно поэтому их очень трудно переводить на другой язык. Очень трудно. Практически иногда невозможно. Подбирают какой-то аналог. Буквальных переводов и буквального восприятия фразеологизмов быть не может. Если мы обращаемся к фразеологизму, это значит, что мы становимся художниками языка.
— И в совершенстве им владеем.
— Да, и те краски, которые у нас под руками в нашем лексиконе, в нашем лексическом репертуаре, из этой краски мы выбираем какую-то одну, чтобы придать образность нашей речи.
— Самый известный, наверное, политический пример использования фразеологизма – это знаменитая хрущевская «кузькина мать». Переводчик лишь на минуту задумался, а потом перевел это как «мы покажем вам мать Кузьмы». Происходило это все отнюдь не в Советском Союзе. Собеседники так и остались в недоумении, какого же Кузьму и какую мать имел в виду лидер государства. А встречаются ли фразеологизмы, допустим, в художественной литературе, скажем XIX века, которые сейчас уже ушли из языка?
— Конечно. Кстати, именно поэтому при всех текстах, особенно тех, которые изучают в школе ( «Евгений Онегин», к примеру), обязательно будет приведено толкование, как это понимать, будут даны комментарии. Если это связано с бытом, то это очень часто уходит. Что такое «записные кокетки», что это за «записные туры вальсов» — это теперь объясняют. Потому что сегодня уже такого нет.
Ну что ж, объясним и мы. В былые времена существовал такой непременный бальный аксессуар — крошечная записная книжка, в которую дамы и барышни записывали, кто и на какой танец их пригласил, чтоб не запутаться. «Разрешите пригласить на мазурку», — говорил кавалер. Прелестница перелистывала странички и либо обещала этот танец, либо отказывала. Тех, в чьей записной книжечке оказывалось больше всего записей, то есть самых обольстительных, пользовавшихся наибольшим успехом, и называли записными кокетками.
Происхождение этого фразеологизма прозрачно, здесь ни у кого из исследователей сомнений нет, что не так уж часто встречается, подчеркивает Юлия Сафонова: «Фразеологизмы отличаются недостоверной этимологией. Иногда, может быть, ее стоит поискать, но только для того, чтобы еще раз обнаружить, насколько язык сложен. Будучи один раз зафиксированным, это передается из поколения в поколение, и живет».
«Мать Кузьки»
Так, живет себе уже упоминавшаяся нами с Юлией Сафоновой «кузькина мать». Все отлично понимают: когда ее обещают показать, это угроза, причем, нешуточная. Но все-таки, почему эта самая мать так страшна? Здесь много версий. Есть лингвисты, которые считают, что истоки фразеологизма следует искать в пословичных выражениях, где Кузька традиционно выступает как совершенно затурканный персонаж. Так, в достаточно давней уже публикации Владимира Сергеева «Из биографии Кузьки» читаем:
Кузька (полное имя — Кузьма, Козьма) был некогда бедным, обиженным судьбой человеком. Об этом свидетельствуют народные поговорки: Кузьма — бесталанная голова; горькому Кузеньке — горькая долюшка; Кузенька — сиротинушка и другие. Возможно, Кузьма был приемным сыном или вскормленником и проживал с названой матерью, женщиной крутого нрава. Наказывая виновных, именно она, по-видимому, первая произнесла слова: «узнаешь (попомнишь), будешь помнить кузькину мать!»
Мать Кузьки вела себя так, что на глаза ей лучше было не попадаться. Обещание устроить встречу с ней, показать ее разгневанной не сулило ничего хорошего и приводило многих в трепет.
Эту цитату я разыскала в статье Игоря Добродомова «Кто такая кузькина мать?», опубликованной в журнале «Русская речь». Толкование Сергеева он считает ошибочным и ведет свой поиск в темных глубинах времени и в других (финно-угорских) языках, из которых в русский и попало заимствование, вовсе не являвшееся именем собственным. То есть кузька, по версии ученого, – это отнюдь не уменьшительная форма имени Кузьма.
Коми-зырянское и коми-пермяцкое существительное кузь, кузьö – это черт, леший. Более того, в пермских языках (коми-зырянском и удмуртском) слово это когда-то имело общую форму *kuz'a.
В конце статьи Игорь Добродомов приходит к такому выводу:
Возможно, знакомство с матерью лешего, черта, действительно, открывает неприятную перспективу и намек на такое потенциальное знакомство, представляло довольно действенную угрозу.
Фразеологизмы принято называть жемчужинами языка. Однако следует помнить: даже самые стертые от частого употребления, вроде «с глазу на глаз», несут в себе память о том, что они родом из речевой стихии. Порой фразеологизмы грубоваты, порой слишком экспрессивны, поэтому в официально-деловой речи, к примеру, ими следует пользоваться с большой осторожностью.
