Программу ведет Андрей Шарый. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Максим Ярошевский.

Андрей Шарый: Лидер КПРФ Геннадий Зюганов сегодня назвал инициативу представителя Московского патриархата об осуждении коммунистического режима опасной для общества провокацией. Некоторые политологи считают, что заявление о том, что российским властям на деле пора осудить коммунистический режим, прозвучало их уст представителя церкви неслучайно. Политологи видят в этом подтверждение разговора о том, что Кремль строит двухголовую систему политической власти.

Максим Ярошевский: Священник Георгий Рябых заявил, что нынешняя российская власть должна не только на словах, но и на деле осудить коммунистический режим. "Настала пора, когда в обществе должна состояться более детальная дискуссия о советском наследии и преступлениях советской власти", - заявил священник. Он определил необходимый минимум мер, которые должны быть осуществлены. Начинать надо с возвращения улицам и городам их исконных исторических названий, перемещения памятников советским вождям в менее людные места, избавления от советской символики. И, в конце концов, пора уже убрать кладбище у кремлевской стены. "Осуждения коммунизма началось в 90-е годы, но так и не было доведено до конца", - подводит итог Георгий Рябых.

В Компартии к этим призывам отнеслись спокойно. На сайте Компартии приведена цитата лидера российских коммунистов Геннадия Зюганова: "Переписывание истории - это недостойное дело, тем более для человека, посвятившего себя служению Богу".

Член Компартии Олег Смолин считает инициативу Русской православной церкви недальновидной.

Олег Смолин: Инициатива при всем моем уважении к православию, уважении к Русской православной церкви, мягко говоря, недальновидная. Если мы сейчас пытаемся порвать с нашим советским прошлым, мы должны порвать со статусом России в качестве наследницы Советского Союза, и значит, в качестве великой державы. Ну, например, окончательно отказаться от того, что нам еще осталось в наследство от Ялтинской системы, от места в Совете безопасности, от претензий на "большую восьмерку" и от много чего еще другого. И окончательно согласиться с претензиями той же самой Литвы и других государств, в том числе, возможно, и на российскую территорию. Короче говоря, Россия может сохранить свой международный статус только в качестве наследницы Советского Союза, сама она для этого еще, кроме подарков от природы и Господа Бога в виде нефтедолларов, ничего не сделано.

Максим Ярошевский: Некоторые политологи заговорили о том, что нападки на компартию - это своего рода идеологическое наступление. Результат у него один: постепенно уничтожить КПРФ как политическую силу. Вслед за этим можно начать строить двухпартийный парламент, состоящий из единороссов и эсеров. Именно на этой неделе "Справедливая Россия" официально подтвердила, что в нее вливается Партия социальной справедливости Алексея Подберезкина.

О происходящих вокруг Компартии событиях последней недели рассуждает политолог Святослав Каспе.

Святослав Каспе: Я думаю, что все это не столько звенья какого-то скоординированного плана. Все это симптомы некой перемены, происходящей сейчас в российской политике вообще. Начинается серьезный поиск ценностных оснований самого существования того политического организма, который мы называем Россией. Этот поиск требует одновременно и достижения определенного консенсуса и относительно исторического прошлого, и относительно современного формата российской политики. При Ельцине такого консенсуса не было. Его не было и при Путине, вот что важно. Происходили решения по национальной символике. Происходило механическое впряжение в одну телегу всех возможных коней и ланей. Это не решение проблемы.

Проблему можно было действительно не решать какое-то время, поскольку все гражданские упования сосредотачивались исключительно на сегодняшнем дне. И массам, и элитам нужен был немедленный порядок, немедленная стабильность и немедленное потребление. И надо сказать, что они все это получили. Однако вопрос о глубинных и долгосрочных основаниях всего этого не ставился. Все эти замечательные вещи обеспечивались исключительно режимом ручного управления. Как всякий персоналистский режим, это чрезвычайно зыбкая и неустойчивая конструкция, и очень разумно, что власть отказалась от сценария его искусственного продления через третий срок и тому подобные вещи. А раз отказались, раз сказали А, значит, приходится говорить и Б, значит, приходится всерьез думать о тех самых ценностных, нормативных основаниях политической солидарности и, кстати, о вытекающих из них основаниях институциональных. И вот тут действительно на первый план выходит так и не разрешенный вопрос о том, чем был для России ее ХХ век и чем, соответственно, являются те политические силы, которые выводят из него свою идентичность.

Это вопрос очень острый, и неболезненных ответов на него, видимо, быть не может. Нельзя одновременно прославлять царей и цареубийц. Относительной, конечно, нормой можно считать либо досоветский строй, либо советский, но не тот и не другой одновременно. И это, конечно, вопросы природы всего нашего государства, но это и более частный вопрос: можно ли, в частности, считать нормальным политическим субъектом КПРФ, которая, в отличие от своих восточноевропейских аналогов, от советского, в том числе, сталинского наследства совершенно не отреклась и гордо себя позиционирует как его полноправная наследница.

Максим Ярошевский: Можно ли сейчас предполагать, что Россия стремится к некой системе двухпартийного парламента?

Святослав Каспе: В реальности эту двухпартийность мы если и увидим, то не скоро и совершенно не обязательно в том формате, в котором о ней можно было бы поговорить сейчас. Но здесь происходит как бы соединение двух тенденций. Попытки подобрать мелких левых или, по крайней мере, мелких не правых, и они, собственно, происходили и раньше. Я думаю, что это просто такое удачное совпадение. 90-летие расстрела царской семьи, естественно, задает поводы для высказываний. Другое дело, что сами эти поводы становятся, может быть, более радикальными и более выраженными, чем раньше. Но, вообще говоря, естественным предметом обсуждения являются, в частности, и сегодняшние наследники тех, кто царскую семью расстреливал.

Максим Ярошевский: Действительно ли в отношении Компартии России начали вести идеологическое наступление с целью вытеснить из политики? Во что может превратиться КПРФ, если давление усилится? Отвечает Олег Смолин.

Олег Смолин: Российская политическая элита, в особенности администрация президента, давно вынашивает идею создания искусственной двухпартийной системы. Пусть будут партии две: одна - якобы партия власти, другая - якобы партия оппозиции, но при этом обе они будут поддерживать существующую власть. Как бы ни относиться к Компартии Российской Федерации, я думаю, там можно найти много ошибок, но это сейчас практически единственная сильная левая, оппозиционная, независимая от Кремля партия.

Максим Ярошевский: Многие, может быть, уйдут в "Справедливую Россию".

Олег Смолин: Я думаю, что большинство из тех, кто хотел уйти, уже ушли. На самом деле, адекватным ответом со стороны руководства КПРФ должно было бы стать следующее: нужно было бы идти путем создания широкого блока левых и патриотических сил. Это означало бы, в частности, например, расширение бренда. Один из возможных вариантов - КПРФ - Союз левых сил или КПРФ - Объединенные левые патриоты.