Программу ведет Светлана Толмачева. В программе принимает участие Олег Лоевский, директор Всероссийского фестиваля «Реальный театр».

Светлана Толмачева: В Екатеринбурге объявлена программа Всероссийского фестиваля «Реальный театр». С 7 по 13 сентября на сцене Екатеринбургского Театра юного зрителя будут представлены спектакли из почти что десяти городов России. Фестиваль проходит один раз в два года и всегда становится одним из самых ярких событий культурной жизни Екатеринбурга.

О том, каков реальный театр нынешнего года, мы будем говорить сегодня с директором фестиваля Олегом Лоевским.

Доброе утро, Олег Семенович.

Олег Лоевский: Доброе утро.

Светлана Толмачева: Фестиваль проводится в Екатеринбурге с 1990 года, и всякий раз, формируя программу, вы лично ездите по России, отсматриваете репертуары тех театров, которые вам интересны. Скажите, в этом году принцип не нарушался или все-таки кто-то попадает заочно в программу?

Олег Лоевский: Да, бывают такие случаи. Раньше это была любовь директора театра Нины Ивановны Кадочниковой. У нее вообще есть какая-то привязанность неожиданная. И так как она мой непосредственный начальник, то какой-то спектакль с ее легкой руки проникает в авторский фестиваль. Это было всегда. И это стало традицией. В этом году это спектакль из Могилева, спектакль, который, я думаю, Нина Ивановна тоже не видела. Но поскольку она очень любит Белоруссию, и сама принадлежит к белорусской диаспоре, то вот мы привезем этот спектакль и посмотрим вместе с ней, и поймем, что мы привезли, уже непосредственно на фестивале.

Светлана Толмачева: Олег Семенович, этот спектакль пойдет в конкурсной программе или вне конкурса? И вообще, существует у вас внеконкурсная программа?

Олег Лоевский: Нет внеконкурсной программы, потому что нет конкурса. Я привожу то, что мне нравится, и считаю единственным принципом фестиваля серьезного и солидного – это личную ответственность, когда нет много экспертов. Например, в «Золотую маску» невозможно, наверное, на личной ответственности строить, но на таком фестивале, как «Реальный театр», это возможно. Привозить то, что мне нравится, и поскольку это уже не первый год, и моему вкусу люди доверяют, они приходят смотреть то, что я привожу, и им тоже это нравится или не нравится – в общем, это уже другая история. Но какие-то взаимоотношения завязываются на основе тех спектаклей, которые я привез. И нет каких-то призов, нет жюри, но есть очень жесткие обсуждения. И мне кажется, что как раз разговаривать о театре порой бывает интересней, чем смотреть спектакль. Ну, так бывает. И вот это условие – жесткое обсуждение спектаклей... не обязательно жесткое, как по требованию, но серьезный разбор спектаклей является таким же серьезным событием, как и показ самого спектакля.

Светлана Толмачева: А нашим слушателям я предлагаю ответить на вопросы: когда вы в последний раз были в театре в своем родном городе, что смотрели, что по этому поводу думаете? и вообще, интересен ли вам театр в вашем родном городе?

Олег Семенович, вот за те два года, которые прошли с предыдущего фестиваля, какие-то видные изменения в репертуаре российских региональных театров произошли или нет?

Олег Лоевский: Нет. Я думаю, что провинциальные театр... слово «провинция» мне всегда нравилось, и сейчас нравится, провинциальный театр достаточно консервативен, и очень редко отваживается на какие-то поиски в современной драматургии или в каких-то неожиданных формах театра, и даже пространственно очень консервативен. Вот есть классическая итальянская коробка, и в ней мы показываем какие-то спектакли. В этом отношении, конечно, «Золотая маска» и фестиваль «Новая драма»... ну, какая попытка внедрения новых текстов существует, то провинция сопротивляется очень активно.

Светлана Толмачева: А кто в провинции сопротивляется – зрители или литературно-художественная часть театра?

Олег Лоевский: Все сопротивляются. На самом деле, на мой взгляд, все-таки есть такое понятие «матрица», вот эта матрица, она накрывает очень много в театре, это такая самовоспроизводящаяся структура. Зритель хочет комедию и думает, что хочет классику, а театр думает, что зритель этого хочет тоже, и они идут друг другу навстречу, и оба недовольны. И с этим очень трудно бороться. Потому что какие-то консервативные условия, они срабатывают.

Знаете, есть такая великая история, она мне ужасно нравится, про Чаплина. К нему пришел один человек и предложил ему трюк, гэг очень смешной. И Чаплин очень долго смеялся, но сказал: «Это гениально, то, что вы придумали, но я это у вас не куплю». Он говорит: «Да я и не хочу продавать, я вам хочу подарить». «Нет, я и даром не возьму». «А почему?». Чаплин говорит: «Недостаточно банально».

Понимаете, вот банальность – это то, что требуется почему-то. И нужно найти некий сегмент взаимодействия со зрителем, где было бы взаимоотношение нового и банального очень жестко соотнесено. Потому что слишком новое не воспринимается, а слишком банальное невозможно. Вот этот сегмент сегодня театр, на мой взгляд, не совсем может найти. И вот как раз фестиваль, и «Реальный театр» ищет возможность... я ищу те спектакли, где есть ростки нового взгляда и на жизнь, и на действительность, и на театр, и на время. Потому что театр занимается временем. Он сегодня здесь и сейчас. Вот это мне ужасно интересно. Вот найти то, что я не понимаю во времени, а театр уже это рассказал, и этим поделиться со зрителем.

Светлана Толмачева: И получается, что в программе фестиваля есть и Шекспир, и Максим Горький, и Чехов, и Гоголь – то есть все есть, присутствует классика. Но, вместе с тем, есть экспериментальные работы. В этом году вы взяли несколько студенческих спектаклей.

Олег Лоевский: Да, я пытаюсь каждый раз что-то придумывать новое в фестивале. И в этом фестивале есть две мои внутренние инновации. Во-первых, я старею, и эту старость ощущаю, и ощущаю, что те люди, которые когда-то для меня очень были значимы, они уходят из жизни, уходят из творчества. И я буду пытаться, если я дальше буду заниматься фестивалем «Реальный театр», привозить спектакли тех людей, которых уже нет, но их спектакли живы, и это известные режиссеры прежде всего.

И в этом году я привожу спектакль из Саратова, который поставил Юрий Петрович Киселев, народный артист СССР, интереснейший и замечательный режиссер. И вот памяти этого человека... я привожу спектакли только последнего сезона, а этому спектаклю 17 лет. Вот памяти человека, который ушел, который очень многое сделал в театре, которого уже как-то забывают, и вообще через какое-то время никто не будет знать, вот я и привожу спектакль такой.

И помимо этого, я привожу несколько студенческих работ. Мне хочется показать ребят уже другого мышления, другой энергии, другого подхода и ощущения жизни. И театр этим обновляется, но и не только обновляется, он как бы самопознает себя вновь через молодых. Вот такое, с одной стороны, то, что ушло, а с другой стороны, то, что придет.

Светлана Толмачева: «Реальный театр» - это фестиваль с посылом к взрослому человеку. Но, тем не менее, в программе вашей есть несколько спектаклей, которые адресованы и подросткам, то есть детям, собственно, для кого изначально когда-то создавался Театр юного зрителя. Скажите, пожалуйста, вот в чем проблема – в том, что вам не интересны, лично вам, как составителю программы, вам не интересны детские спектакли или положение таково, что показывать, собственно, и нечего, нечем гордиться?

Олег Лоевский: Абсолютно нечем гордиться. Я считаю, что детский театр – это профанация. И сейчас мы с драматургом Мишей Бартеньевым написали очень большую программу, и обращение в Министерство культуры России, пытаясь объяснить чиновникам, что нужно по-новому подойти к детскому театру и сделать его художественным, а не затейничеством, не елочным представлением, не халтурой. С одной стороны, халтуру опять требуют дети, опять срабатывает момент матрицы. Дети хотят воспроизведения мультиков на сцене, а взрослые на этом зарабатывают. А есть настоящий, подлинный художественный театр, он редко бывает, но бывает, и его надо пропагандировать, им надо заниматься. Мне, в общем, все равно, для какого зрителя сделан спектакль, лишь бы это было искусство, лишь бы это было серьезно, по-настоящему и не халтурой.

Светлана Толмачева: Олег Семенович, а зачем нужно писать письмо в министерство, почему нельзя на базе, допустим, Театра юного зрителя в Екатеринбурге сделать хороший спектакль для детей? Или прошение заканчивается фразой «дайте денег»?

Олег Лоевский: Нет, тут дело как раз не в деньгах, а дело в подходе. У нас есть хороший спектакль для детей – это «Каштанка». Мы его возим по всему миру, играем на английском языке. Только что ездили в Эдинбург. Сейчас мы едем опять в Германию (уже в десятый раз) с этим спектаклем. Нас пригласили в Пакистан, и мы поедем, наверное, в Пакистан, под бомбы. Но это редкая вещь такая.

А в Министерство культуры обращаемся потому, что сделать хороший спектакль для детей очень сложно. И это тема отдельного и длинного разговора, просто очень много обстоятельств. Если зал на 800 человек, а это обычные детские театры, за минимальные деньги из картонки и марли трудно сделать спектакль, который был бы каким-то праздником. А маленький детский художественный спектакль, там, где будет 60 человек, и они будут слушать артиста и попадать в поле его энергии, очень невыгоден театру. Потому что зарабатывать надо на 800 мест, а на 800 мест не сделаешь художественный спектакль. И вот это противоречие очень серьезное. Это раз.

Во-вторых, в советское время детский театр – это была ссылка для талантливых режиссеров. Туда ссылали. И там оказались очень интересные режиссеры, такие как Адольф Шапиро или Зиновий Корогодский, Генриетта Яновская и тот же Юрий Петрович Киселев, и очень много людей. Теперь детский театр – это... сами понимаете, в общем, никому не нужен, периферия полная. И туда приходят люди, которые как раз не могут состояться в серьезном деле. И начинают воспроизводство этого бесконечного елочного представления. И это моя боль.

И я сознательно работаю в детском театре, и не ушел во взрослый, хотя тысячу раз предлагали. Действительно, боль, и действительно, нужна целая программа, в которую бы не обязательно вложили деньги, хотя деньги тоже надо вкладывать, но серьезно отнеслись бы. То есть нужно заниматься пропагандой детского театра, как серьезного искусства. На Западе это существует, потому что государство в этом заинтересовано. Театр же не просто развлечение, как мы считаем, и не какая-то миссианская затея, которая когда-то была в советское время, как противовес лжи советской власти. Он выполняет какую-то огромную внутреннюю функцию становления личности человека. И если люди попадают в театр, и привязаны к театру, они действительно внутренне богаче и интереснее, разнообразнее, чем те люди, которые с театром не связаны. Это какой-то закон.

Светлана Толмачева: И у нас есть звонок от нашего слушателя. Возможно, это вопрос к нашему гостю. Доброе утро.

Слушатель: Здравствуйте. Меня зовут Валерий, я из Екатеринбурга. Олег Семенович, скажите, пожалуйста, какую сверхзадачу не может решить Табаков в рамках академического театра? Почему, на ваш взгляд, он выбросил букву «А»?

Олег Лоевский: Вы знаете, мне кажется, что все очень просто. Есть театр, который создал Станиславский и Немирович-Данченко, там этой буквы «А» не было. И Табаков решил вернуть традицию. Академический – это же звание условное. Что оно подразумевает, что этот театр застыл или он достиг какого-то уровня. Ну, театр меняется, он то достиг его, то не достиг. Это все какая-то советская выдумка. Заслуженный артист... Дастин Хофман не заслуженный артист, и Михаил Чехов не был заслуженным артистом, и «Ковент-Гарден» не академический театр. Мне кажется, что это не тема.

Светлана Толмачева: Итак, в программе фестиваля 15 спектаклей. Среди них есть и работа Екатеринбургского «Коляда-Театра» «Ревизор». Художественный руководитель театра Николай Коляда известен как драматург не только в России, но и за рубежом. Спектакль «Ревизор» стал одной из самых ярких премьер минувшего театрального сезона. В одном из наших эфиров мы подробно рассказывали об этом событии. И сейчас повторим лишь небольшой фрагмент этого рассказа. Передаю слово корреспонденту Екатеринбургского бюро Радио Свобода Олегу Вахрушеву.

Олег Вахрушев: Большинство пьес в репертуаре театра написаны самим Колядой или его учениками – молодыми екатеринбургскими драматургами. «Ревизор» – первое произведение русской классики, которое решил поставить художественный руководитель театра Николай Коляда. Оценив возможности своего бюджета, он отправился на ближайший рынок – купил партию разноцветных китайских полотенец с лебедями для декораций, пару свадебных нарядов того же производства, чтоб одеть жену и дочь Городничего, а для массовки – телогрейки и галоши самых больших размеров. Без них – никак. Ведь играют актеры, в буквальном смысле, по уши в грязи. Накануне спектакля специально закупается земля в соседнем цветочном магазине и разводится водой прямо на сцене. В хлюпающей и чавкающей грязи разворачивается вся история – от начала и до конца.

Звуковой фрагмент сцены из спектакля: Боже мой, что за суп?! Я думаю, ни один человек в мире не едал такого супа. Какие-то перья плавают вместо масла. Ай, какая курица! Дай мне жаркое. Осип, там немножко супа осталось – возьми себе. Что это за жаркое?! Это не жаркое.

Олег Вахрушев: Исполнитель роли Хлестакова – Олег Ягодин – считает, что с грязевыми ваннами режиссер Николай Коляда попал в самую точку. Ведь, как известно, Гоголь писал про дураков и дороги. Чище с тех пор ни те, ни другие не стали.

Олег Ягодин: Изначально грязь была очень жидкая, и было в два раза больше грязи, то есть было в грязи все. И это, на самом деле, здорово. До сих пор ставят так же, как ставилось в 82-ом году. Это ужасно, потому что не может быть комедии – Гоголь никогда не писал комедии.

Олег Вахрушев: Одним из первых зрителей «Ревизора» был театральный критик Леонид Быков. По его мнению, гоголевская пьеса обрела свойственную героям пьес Коляды простонародную интонацию. В самом начала Городничий объявляет о том, что «к ним едет ревИзор, инкогнИто с секретным предпИсанием».

Леонид Быков: Классический текст звучит так, как будто он написан рукой Коляды. Я осознаю, что, скажем, если школьники придут по программе смотреть «Ревизора», это будет для них большим потрясением. Это не тот «Ревизор», которого преподают в школе.

Олег Вахрушев: Сам режиссер, который, кстати, во втором составе выходит на сцену в роли Городничего, работой актеров и вообще своей постановкой доволен. «Ревизор» стал одной из самых удачных работ «Коляда-Театра» в минувшем сезоне.

Светлана Толмачева: Олег Семенович, «Ревизор» «Коляда-Театра» - это один из спектаклей вашей программы. Но есть что-то еще, что по сценическому решению не меньше поразит зрителей, чем «Ревизор».

Олег Лоевский: Мне кажется, практически все спектакли – это не просто театр, а это театр и еще новый взгляд, новое ощущение времени, то, о чем я говорил ранее. И надо сказать, что омский спектакль «Вишневый сад» в постановке Евгения Марчелли, главного режиссера Омского академического театра драмы, - это замечательная работа. И зная практически наизусть пьесу, ты поражаешься тому, как Евгению удалось ее прочитать, открыть, а артистам – ее сыграть. Это и «Тварь» - спектакль театра из Башкирии, это Русский театр Башкортостана, в постановке Олега Рыбкина, пьеса Валерия Семеновского. Это такая переработка, новый взгляд на «Мелкого беса» Федора Сологуба. С замечательным артистом Латыповым. Да всем там хорошо.

Светлана Толмачева: Олег Семенович, хотелось бы еще уточнить. Вы сейчас перечислили театры провинциальные, театры региональные, но, тем не менее, в фестивальной программе есть театры из Москвы и Санкт-Петербурга. Почему идут регионалы – это, в принципе, понятно. Потому что есть возможность встретиться с критиками, которые обычно не доезжают в разные концы России. Есть возможность показать себя, устроить разбор полета. А Москва и Питер зачем приезжают в Екатеринбург?

Олег Лоевский: Вы знаете, Москва и Питер разные же. Там очень много театров и очень разные подходы. Ну, «Реальный театр» как фестиваль зарекомендовал себя... во-первых, ему 15 лет, это самый старый фестиваль в России. И «Золотая маска», и «Балтийский дом», и вообще все фестивали появились значительно позже моего фестиваля. И у него есть какое-то свое имя. И вот этот жесткий разбор критиков, и особая атмосфера, и встречи людей театра на этом фестивале притягивают.

Почему они едут? Наверное, потому, что я их зову. Это не парадокс. И театр Сергея Женовача, вот новый театр, он только возник, ему еще нет и трех месяцев, Театр-студия под руководством Сергея Женовача, они привозят спектакль «Marienbad», который уже имел успех в Москве. И мне хотелось поделиться молодой энергией недавних студентов и с екатеринбургским зрителем, и с гостями из других городов. А спектакль из Петербурга – это Анатолий Правдин, который, в принципе, как бы человек Екатеринбурга и Свердловска. И он привозит два спектакля, в разных городах поставленные, - это Омский «Пятый театр», «Чудаки» Горького и «Золушка» Шварца из Петербурга, его театр «Экспериментальная сцена». Правдин мне бесконечно интересен. И опять-таки попытка поделиться радостью того, что я увидел на сцене, потому что это не совсем обычная «Золушка», притом, что текст совершенно не изменен, но умение прочитать известные истории каким-то другим взглядом, другим глазом, другой оптикой делает искусство Правдина бесконечно интересным. И ты открываешь в известном новое, и тем самым открываешь и в себе что-то новое. Потому что все равно, я считаю, что театр помогает нам, в общем, познать себя и познать то время, в котором мы живем.

Светлана Толмачева: Мы заговорили об экспериментах. И я не могу не вспомнить еще об одном эксперименте, который не имеет отношения к «Реальному театру», но проходит в Екатеринбурге опять-таки на сцене Театра юного зрителя. Вы проводите ярмарки молодых режиссеров. В Екатеринбург приезжают те люди, которые хотят заниматься театром, но не могут в Москве, в Петербурге найти работу, и согласны работать в провинциальном театре. Приезжают руководители трупп из региональных театров, и происходит некая встреча, заключение контрактов. Вот сейчас, когда вы ездили по России, скажите, встречались ли вам эти молодые режиссеры, которые на двух ярмарках нашли работу?

Олег Лоевский: Да, конечно. Я видел какие-то спектакли этих ребята. Мало того, я буду проводить эту лабораторию - это называется «Молодая режиссура и профессиональный театр» - в феврале будущего года, эта лаборатория пройдет в Екатеринбурге снова. Я привезу из Москвы, из ГИТИСа (из РАТИ) курс Голомазова и курс Кудряшова. И снова ребята будут работать с нашими артистами, и снова приедут главные режиссеры других театров, и так же будут приглашать. Мало того, еще раз говорю, я буду делать следующий «Реальный театр», и будет это называться «Реальный театр будущего». И я поеду по городам и соберу те работы молодых режиссеров, которые они поставили после нашей лаборатории, привезу и буду с этим разбираться, кого мы выпустили в жизнь.

Светлана Толмачева: Олег Семенович, в этом году в программе нет большой международной части. Два года назад большим событием «Реального театра» стал приезд южнокорейской, по-моему, труппы Драматического театра. Были показаны несколько спектаклей весьма интересных – экзотика для Екатеринбурга большая. В этом году без международной части. Почему?

Олег Лоевский: Во-первых, это все стоит денег и огромных усилий. У меня нет уже той энергии, с одной стороны. С другой стороны, мне все интереснее и интереснее русский театр. Я им занимаюсь с каким-то рвением, и хочу ездить, смотреть и делиться. И в-третьих, есть международные программы, мы привозим такой проект. Это очень интересный проект, его сделал швейцарский человек вместе с петербургской девушкой. Называется он «Пять тысяч любовных писем». Есть архив Музея любовных писем в Швейцарии, туда люди присылают свою частную переписку анонимно. И вот эти ребята, они взяли пять тысяч любовных писем, переписок, записали это с хорошими артистами на пленку. И вы можете прийти в некое кафе, где в меню есть письма XVIII-XIX веков, ХХ века, в SMSках даже и в электронной почте, и в наушниках, попивая кофе, можете послушать то, как люди переживали и переживают чувства привязанности, страсти.

Светлана Толмачева: Это в двух вариантах – на русском и на немецком языках?

Олег Лоевский: Да. И мы привозим этот проект. И уверены, что люди придут и будут слушать. Я сам собираюсь, в общем, сесть и вспомнить все, что я переживал, через чужую переписку.

Светлана Толмачева: Олег Семенович, мы говорим о том, что «Реальный театр» - большое событие для Екатеринбурга. Примерно месяц будет жить город обсуждениями «Реального театра» и так далее. Но на самом деле много ли зрителей, простых зрителей попадет на показы? Если иметь в виду, что приезжает много критиков, если иметь в виду, что часть программы на Малой сцене проходит, если иметь в виду, что некоторые спектакли идут в дневное, буднее время, на самом деле для массового ли зрителя этот фестиваль?

Олег Лоевский: Я думаю, да. Хотя я его позиционирую как профессиональный фестиваль. Ну, без зрителя театра нет. Есть огромные залы, есть вечерние спектакли, есть и дневные, и в выходные дни. Но, конечно, часть спектаклей будет такого внутреннего пользования для людей театра. Но даже на самый маленький спектакль, где вообще 60 зрителей, все равно мы продаем 5-10 билетов просто через кассу. И можно попасть на любой спектакль, если ты действительно фанат и хочешь увидеть театр определенный. Это было всегда, это заведено было на первом фестивале, и всегда будет. Потому что мне кажется, что есть разная энергия, которая... ну, спектакль, мы понимаем, - это общее дело, и зрительный зал со сценой сливается либо не встречается никогда. И энергия театральных людей, смотрящих на сцену, и энергия человека не театрального, с улицы, они разные. И вот смешать эту энергию, чтобы она поддержала спектакль, тоже мне кажется очень важным.

Светлана Толмачева: «Реальный театр» завершится празднованием 75-летия Екатеринбургского театра юного зрителя. Довлеет ли как-то эта дата над вами? Будет ли что-то необычное, новое, что-то начнется после того, как театр отметит 75-летие?

Олег Лоевский: Вы знаете, я очень равнодушен ко всем датам, цифрам, и в своей жизни, и в чужой жизни. Хотя уже похвастался, что фестиваль самый старый, но это все часть какой-то рекламной акции. И я думаю, что 75 лет нашему театру – это тоже часть рекламной акции, ну, чтобы деньги на крышу дали, крыльцо как-то поправили.

Светлана Толмачева: Но в новом сезоне продолжатся эксперименты, который были начаты. Например, «Театр за бетонной стеной». Вот об этом эксперименте неоднозначное впечатление как у самих зрителей, так и у городских властей, насколько мне известно. Потому что ставятся экспериментальные пьесы, они не для большого зрителя, они действительно для тех людей, которые понимают театральный процесс и хотят видеть какой-то авангард. Вот что-то новое, необычное, какие-то новые пьесы будут поставлены в новом сезоне?

Олег Лоевский: Конечно. Мы сейчас уже ищем репертуар, то есть уже кое-что определили и нашли для нового сезона. И будут какие-то читки, и проект «За бетонной стеной» будет существовать. Вот это то, с чего мы начали, что провинциальный театр очень консервативен, и зритель консервативен, и поэтому надо искать какие-то новые формы, новые идеи, чтобы найти того зрителя, который готов двигаться вместе с театром. И вот проект «За бетонной стеной», когда опускается железный занавес пожарный на сцене, и 100 человек смотрят какие-то экспериментальные драматургические тексты и попытки режиссера по-другому понять и время, и сценическое пространство, и как-то все это... все-таки найти диалог с современным сознанием, это будет продолжаться. И это имеет успех. И необходимо, чтобы театр как-то развивался. А так можно опять-таки по системе матрицы бесконечно воспроизводить то, что ты уже нашел и знаешь.

Светлана Толмачева: Спасибо вам, Олег Семенович.

Напомню, что Всероссийский фестиваль «Реальный театр» пройдет в Екатеринбурге в начале сентября. Корреспонденты Екатеринбургского бюро Радио Свобода предполагают делать репортажи с этого события. И в эфире Радио Свобода те люди, которые следят за театральной жизнью России, смогут услышать эти репортажи.