Юрий Жигалкин: Бастующие бросили вызов одной из крупнейших американских авиакомпаний. Лэнс Армстронг: пошатнувшаяся легенда? Таковы темы уик-энда в рубрике «Сегодня в Америке».

Впервые почти за четверть века среди главных заголовков в американской прессе появилось слово «забастовка». Вторую неделю бастуют почти 4,5 тысячи работников авиакомпании «Northwest Airlines». Угрозой срыва полетов они пытаются добиться выполнения компанией своих контрактных условий. Однако менеджмент пошел на решительное противостояние с профсоюзом, он заранее подготовил замену бастующим и заявляет о том, что компания продолжает выполнять все запланированные полеты. Проигрыш в этом столкновении может нанести смертельный удар по профсоюзу или по авиакомпании. Рассказывает Аллан Давыдов.

Аллан Давыдов: "Northwest Airlines", подстегиваемая конкуренцией с недорогими молодыми авиакомпаниями, хотела сэкономить 176 миллионов долларов, уволив часть персонала. Профсоюз авиамехаников на уступки не пошел. Переговоры зашли в тупик. И тогда руководство профсоюза предложило людям остановить работу и выйти на улицу.

Представитель профсоюза: Мы официально начинаем забастовку против руководства "Northwest Airlines"!

Аллан Давыдов: В забастовке участвуют до четырех с половиной тысяч людей. Подняв плакаты, они стоят в пикетах и ходят кругами у въезда в аэропорты Миннеаполиса, Детройта, Чикаго и других городов. Это - первая за последние семь лет забастовка такого масштаба на крупных американских авиалиниях. Происходит она очень некстати - в разгар массовых путешествий на излёте сезона отпусков. Заместитель национального директора профсоюза авиамехаников Стив Макфарлейн говорит, что у бастующих нет выбора.

Стив Макфарлейн: Половина наших людей потеряет работу, если мы подпишем соглашение, предлагаемое авиакомпанией. Мы хотим, чтобы все это понимали. Мы боремся не только за наши рабочие места, но и за будущее "Northwest Airlines".

Аллан Давыдов: Руководство авиакомпании упрекает профсоюз в непонимании реальности после событий 11 сентября. Пресс-секретарь "Northwest Airlines" Андреа Ньюмэн говорит, что пожертвовать частью персонала было бы предпочтительнее, чем обанкротить всю компанию.

Андреа Ньюмэн: Сокращения в компании неизбежны, поскольку меняется сама жизнь в этом мире. Нам следует это признать, если мы хотим сохранить бизнес и продолжать давать людям работу.

Аллан Давыдов: Авиамеханики стоят на своем. Однако, в отличие от прежних подобных забастовок, сегодня они не получают поддержки коллег из других авиаперевозочных гильдий. Другие времена, другая экономика. Большинство предпочитает не обострять отношения с работодателями. Даже самый близкий по духу десятитысячный профсоюз бортпроводников "Northwest Airlines" в результате внутреннего голосования «бастовать - не бастовать» решил продолжить работу. Это нелегкий моральный выбор, учитывая, что у забастовочных пикетов тебе никто не подаст руки и что тебя возят на аэропортовский терминал в автобусе с зашторенными окнами.

Многие американцы помнят драматическую развязку прежних трудовых конфликтов на авиатранспорте. В 80-е годы президент Рейган вынужден был с помощью правительства обязать бастовавших авиадиспетчеров вернуться на рабочие места. В те же 80-е в результате забастовки сотрудников авиакомпании "Eastern Airlines" прекратила существование сама компания. Нынешняя забастовка практически не нарушила деятельности гигантской "Northwest Airlines", которая осуществляет около 1600 полетов в сутки. Лишь несколько десятков рейсов отложено на минувшей неделе на час или два. А отмененные полеты можно пересчитать по пальцам. Как только бастующие стали покидать рабочие места, "Northwest Airlines" наняла на работу 1900 лицензированных специалистов, которые чиcлятся сотрудниками независимых агентств-контракторов. В свое время авиакомпания несколько месяцев обучала этих людей, создавая кадровый резерв.

Согласно законодательству, авиакомпания "Northwest Airlines" обязана достичь сделки с профсоюзом. Однако она также может перевести временных контракторов в свои постоянные работники.

Юрий Жигалкин: «Мне приятно осознавать, что существует система трудовых отношений, в которой работник может свободно бастовать, - некогда сказал Абрахам Линкольн, - я надеюсь, что такая система восторжествует во всем мире». Право на стачку и на членство в профсоюзах гарантировано американцу трудовым законодательством.

Однако забастовка явно становится все менее популярным доводом профсоюзов, чье влияние в стране сильно пошатнулось. Почему? Мой собеседник профессор университета Purdue Джеймс Дворкин.

Джеймс Дворкин: Американские профсоюзы столкнулись с целым рядом серьезных проблем за последние десятилетия, которые привели к кардинальному падению их влияния и значения. Если в середине прошлого века в них состояли 35 процентов работающего населения, и в министерстве труда был специальный отдел, который вел учет и анализ забастовок, то сейчас профсоюзы объединяют лишь 12 процентов американцев, и лишь 8 процентов тех, кто работает в частном секторе. Но главная причина, я думаю, тектонический сдвиг в отношениях работодателей и работников. Американские корпорации давно осознали, что им требуются мотивированные, заинтересованные люди, и поэтому поступающие сегодня на работу автоматически получают все те льготы, за которые некогда боролись профсоюзы. И даже больше, многие из корпораций превращают работников в совладельцев, предлагая им возможность приобрести дешево акции своих собственных предприятий. Тем самым членство в профсоюзах потеряло для многих американцев смысл. А сами профсоюзы никак не могут найти нишу в новой системе трудовых отношений. Например, крупнейшее объединение страны предпочитает добиваться своих целей путем политического давления.

Нынешнюю забастовку организовал более радикальный профсоюз, не захотевший считаться с тем, что она может привести к банкротству авиакомпании, поэтому, кстати, я думаю, его не поддержали другие профсоюзы. Но все-таки, несмотря на проблемы трейд юнионизма, тревога по поводу этой забастовки, внимание к ней свидетельствуют о том, что профсоюзы все еще сохраняют влияние.

Юрий Жигалкин: Профессор, критики профсоюзов, а их немало в США, говорят, что по мере утверждения в Соединенных Штатах постиндустриального общества профсоюзы с их установкой на классовое противостояние вообще отомрут. Как вам такой прогноз?

Джеймс Дворкин: Действительно, с течением времени у нас произошли фундаментальные экономические изменения. Традиционная тяжелая индустрия - оплот профсоюзного движения - исчезает. В индустрии высоких технологий, компьютерной индустрии профсоюзы не прижились, в сферу обслуживания они также не сумели проникнуть, даже в крупнейшей мировой сети универмагов «Уоллмарт» нет профсоюзов. Но я не думаю, что профсоюзное движение обречено. Они выжили. Ни одно из демократических обществ не обходится без них. Американское профсоюзы ищут и, скорее всего, найдут свое место в новой экономике. Наше общество не станет беспрофсоюзным обществом.

Юрий Жигалкин: О забастовке работников одной из крупнейших американских авиакомпаний «Northwest Airlines» говорил профессор университета Purdue Джеймс Дворкин.

Выдающийся американский спортсмен, семикратный победитель велогонки Тур де Франс Лэнс Армстронг обвинен в применении допинга. Велосипедист категорически отрицает обвинения и обдумывает вопрос о судебном иске против газеты, опубликовавшей эти сведения.

Рассказывает мой коллега Владимир Абаринов.

Владимир Абаринов: Лэнс Армстронг - один из самых популярных в Америке атлетов. Достаточно сказать, что неделю назад он гостил на техасском ранчо президента Буша. Гость и хозяин вместе катались на велосипедах. В свое время он сумел вылечиться от рака семенников. С 1999 года он неизменно выигрывает самую престижную в мире многодневную велогонку в составе команды Дискавери Ченнел, практически не встречая достойной конкуренции. И вот теперь настал его черед опровергать сообщения о применении запрещенных препаратов. Французская спортивная газета "Экип" раздобыла результаты допинг-тестов, проведенных в известной спортивной лаборатории. Это были образцы мочи, взятые у участников велогонки 1999 года. Из 12-ти тестов 6 дали положительный результат. Среди этих 6-ти проб была и проба Лэнса Армстронга. Ему вменяется применение эритропоэтина (сокращенно ЭПО), того самого, из-за которого на зимней Олимпиаде в Солт-Лэйк-Сити были дисквалифицированы российские лыжницы. Армстронг оспаривает эти результаты и обвиняет лабораторию в нарушении существующих правил.

Лэнс Армстронг: Когда мы внимательно посмотрели, мы увидели, что какой-то малый в парижской лаборатории - Жан-Франсуа такой-то - проводил экспертизу и никто за ним не наблюдал. Не оформлено никакого протокола. И после этого вам звонят из газеты и говорят: "А вы знаете, у вас позитивные тесты на ЭПО". С каких это пор газеты руководят спортом? Возьмите бейсбол. Когда обнаруживается, что у игрока позитивный тест, Высшая лига ведет себя корректно. С каких пор газеты решают, дисквалифицировать или нет спортсменов? Так дела не делаются.

Владимир Абаринов: Претензия Армстронга совершенно справедлива: по правилам Всемирного антидопингового агентства, специалисты, которые проводят тесты, не знают, кому какой образец принадлежит, - они имеют дело лишь с шестизначными номерами, а не именами спортсменов. При получении положительного результата спортсмен извещается об этом в конфиденциальном порядке - ему предоставляется возможность оспорить результаты экспертизы. Именно этого и не было сделано в случае с Армстронгом.

Лэнс Армстронг: Думаете, я поверю какому-то сотруднику французской лаборатории, который объявил на весь мир, что у меня позитивные тесты и даже не дал мне шанса оправдаться? Это нелепо. Так вести себя нельзя.

Владимир Абаринов: Лаборатория, в свою очередь, говорит, что экспертиза в данном случае преследовала сугубо научные цели и никаких юридических последствий иметь не будет, так что американский чемпион напрасно так волнуется. Тем не менее, Армстронг не исключает возможности судебного иска, хотя и говорит, что ему жалко времени и денег на тяжбу.

Лэнс Армстронг: Мы будем решать, против кого мы будем действовать - против лаборатории, газеты, министра спорта или Мирового антидопингового агентства. Все они допустили серьезные нарушения кодекса этики.

Владимир Абаринов: Важный нюанс заключается в том, что в 1999 году эритропоэтин уже входил в список запрещенных препаратов, но надежной методики выявления его следов в крови или моче тогда не существовало. Но Армстронг категорически отрицает, что когда-либо применял запрещенные медикаменты.

Лэнс Армстронг: Я никогда не употреблял допинг. Я твержу об этом вот уже семь лет. Всё без толку. Но это действительно так. Человек, который практически вернулся с того света, не будет подвергать свою жизнь такому риску снова. Это безумие. Я никогда не буду делать это. Ни при каких обстоятельствах.

Владимир Абаринов: Вместе с тем, в своей автобиографической книге он пишет, что в период болезни он в курсе химиотерапии применял и эритропоэтин и именно этому препарату обязан выздоровлением. Французская пресса действительно обвиняет Армстронгга в употреблении допинга не впервые. Но на сей раз, как заявил директор Тур де Франс Жан-Мари Леблан, дело обстоит гораздо серьезнее. Это не слухи и не домыслы, а доказанный научный факт.

Юрий Жигалкин: В воскресенье вечером в Майами, еще не пришедшем в себя после урагана Катрина, состоялась, по традиции, блестящая церемония вручения наград МТВ за лучшие видеоклипов. Среди главных претендентов на главный приз была композиция «Бульвар разбитых надежд» панк рокеров Грин Дэй.