Программу ведет Андрей Шароградский. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Кирилл Кобрин .
Андрей Шароградский : Австрийский суд вынес решение - приговорить британского историка Дэвида Ирвинга к трем годам тюрьмы за отрицание Холокоста. Приговор вызвал неоднозначную реакцию даже среди убежденных противников «ревизионистских» взглядов Ирвинга на историю нацизма. Австрийские власти ссылаются на существование специального закона, в соответствии с которым и был вынесен приговор. Тему продолжит мой коллега Кирилл Кобрин.
Кирилл Кобрин: Историк, скандально известный тем, что он отрицал массовое уничтожение евреев нацистами и близкий крайне правым организациям в Европе и Америке, был арестован в Австрии в ноябре прошлого года. Основанием для ареста послужили его выступления в этой стране и интервью, данное местной газете 17 лет назад. В них он назвал Освенцим «сказкой». По австрийскому закону, человек, отрицающий Холокост, подлежит уголовному преследованию. Подобные законы существуют и в ряде других стран, например, в Германии, Франции, Польше, Литве, Израиле. Накануне суда Ирвинг заявил, что процесс над ним является нарушением принципов демократического общества.
Дэвид Ирвинг: Конечно, это вопрос свободы слова. На самом деле, вы не можете доверять немецким историкам. Вы не можете доверять австрийским историкам, если они пишут историю под диктовку этого закона.
Кирилл Кобрин: На суде Ирвинг сказал, что пересмотрел свои взгляды и теперь не отрицает существования газовых камер и того, что Гитлер знал о программе уничтожения европейских евреев. Насколько это признание помогло ему на суде и подробнее о ходе самого суда наш корреспондент в Австрии Дмитрий Атлас.
Дмитрий Атлас: Прокурор назвал высказывание подсудимого лицемерием и подчеркнул, что Ирвинг в течение 30 лет с миссионерским рвением доказывал непричастность нацизма к гибели европейского еврейства. В постановлении суда было подчеркнуто особое положение, занимаемое Ирвингом в правоэкстремистских кругах. Суд счел вину Ирвинга доказанной и приговорил его к 3 годам тюремного заключения. Адвокат Ирвинга заявил, что обжалует постановление суда.
Кирилл Кобрин : Научная карьера Дэвида Ирвинга столь же противоречива, как и его книги. Он родился в 1938 году в семье военного моряка, сражавшегося в Первую мировую с немцами. Ирвинг несколько лет изучал физику в Лондонском университете, но, не закончив курса, уехал в Германию, где некоторое время работал на сталелитейном заводе. По возвращении на родину он написал первую свою книгу «Уничтожение Дрездена», в которой назвал массированные бомбардировки этого города в 1945 году «самым худшим массовым убийством в европейской истории». Это исследование, как и несколько последующих, стали бестселлерами; однако на автора в 1968 году подали в суд - за клевету на действия британских моряков, охранявших печально известный морской конвой PQ -17. Ирвинг проиграл этот суд.
Самая известная книга историка, «Война Гитлера», была довольно высоко оценена некоторыми его коллегами - автор использовал множество источников, на которые ранее не особенно обращали внимание специалисты. В этой книге Ирвинг утверждал, что Гитлер никогда не отдавал приказа уничтожить европейских евреев. «Война Гитлера» вызвала бурный общественный резонанс, историку было запрещен въезд в Германию, Австралию, Канаду.
В 2000 году состоялся новый суд - по иску уже самого Дэвида Ирвинга. Он обвинил в клевете американского историка Дебору Липстадт, которая в своем исследовании назвала его «отрицателем Холокоста». Ирвинг проиграл это дело и был вынужден выплатить денежную компенсацию в 3 миллиона фунтов, разорившую его.
О том, как в Великобритании восприняли приговор Дэвиду Ирвингу, и как в стране относятся к взглядам этого историка, наш корреспондент в Лондоне Наталья Голицына побеседовала с дипломатическим редактором газеты «Таймс» Майклом Биньоном.
Наталья Голицына: Господин Биньон, суд над Дэвидом Ирвингом породил в Великобритании дискуссию об исторической правде и свободе слова. Был ли суд над ним своего рода актом борьбы с рецидивом фашизма или же он решал проблемы свободы слова?
Майкл Биньон: В какой-то мере этот суд занимался и тем, и другим. Конечно, там решался вопрос, должны ли неприемлемые мнения наказываться или же следует допустить существование открытого состязания между правдой и ложью. Большинство людей полагает, что Австрия и Германия - это особый случай. В этих странах особенно жестко преследуют по закону об отрицании Холокоста, и вызвано это особенностями истории этих государств, трудностями, возникающими при осознании и осуждении ими своей истории. Во многих других странах такой закон вряд ли бы был возможен, вряд ли он даже бы приветствовался. Мнения о том, насколько разумно наказывать Ирвинга за его высказывания, разделились. Спорят, в частности, о том, превратит или не превратит приговор его в героя или мученика.
Наталья Голицына: В Британии нет закона, наказывающего за отрицание Холокоста, так что Ирвинг был на родине в безопасности. Почему, на ваш взгляд, в Англии не был принят такой закон, в то время как в десяти европейских странах такой закон существует?
Майкл Биньон: В таком законе нет нужды. В Британии найдется очень немного людей, отрицающих Холокост. Но даже если бы они его отрицали, это не оказало бы никакого влияния ни на политику правительства, ни на общественное мнение. В Англии на таких людей посмотрели бы как на полнейших идиотов. Кроме того, у нас не распространены неонацистские настроения. Правда, у нас есть небольшая праворадикальная партия, которая, впрочем, не способна никого запугать, и у которой нет исторического прошлого. Здесь нет страха того, что прошлое может вернуться или возродиться, что, собственно, и стало причиной принятия такого закона в Австрии.
Наталья Голицына: Как бы вы оценили личность Дэвида Ирвинга?
Майкл Биньон: Этого человека обуревает навязчивая идея. Он историк, хорошо знающий германскую историю. Однако ему следовало бы знать ее лучше. У него было немало возможностей познакомиться с историческими свидетельствами и документами, он давно изучает история третьего рейха, но преднамеренно отрицает существование Холокоста. Это отрицание покоится не на научных исторических фактах, а на его эмоциях и предрассудках. Он попросту пытается обелить третий рейх, замолчать его наиболее жестокие преступления (впрочем, все они были бесчеловечны) и тем самым переписать историю. И всё это лишь потому, что он испытывает личную симпатию к главарям нацистов.
Наталья Голицына: И все же: почему профессиональный историк отрицает исторический факт? Есть ли этому какое-то объяснение?
Майкл Биньон: Здесь возможны два объяснения. Одно из них - он решил стать кем-то вроде мученика праворадикального движения, хотел показать, что лишь у него хватило мужества сказать вслух о том, о чем другие молчат. Другое объяснение - он не смог примирить обнаруженные во время своих исторических исследований факты с собственными убеждениями. По своим убеждениям он поборник нацизма и хорошо понимает, что, если попытается оправдать существование Холокоста, это вызовет осуждение всех, с кем бы он ни имел дело. Так что вместо того, чтобы оправдывать Холокост, он попросту стал отрицать его существование.
Наталья Голицына: Дэвид Ирвинг - британский подданный. Признаёт ли британское правительство правомерность этого суда и приговора, вынесенного в Австрии?
Майкл Биньон: Несомненно. Великобритания, как и Австрия, - член Европейского союза, мы признаем законы Австрии, ее полный суверенитет и ее право судить любого человека по своим законам. В Австрии давно действует закон, карающий за отрицание Холокоста, и он широко применяется. Только в 2004 году по нему было вынесено семьсот приговоров. Так что это отнюдь не «мертвый» закон. Не думаю, что Великобритания будет обеспокоена тем, что случилось с Дэвидом Ирвингом.
Наталья Голицына: Говорил дипломатический редактор газеты «Таймс» Майкл Биньон.
Кирилл Кобрин : Среди других откликов на приговор Дэвиду Ирвингу приведу слова одного из руководителей Центра Визенталя раввина Абрахама Купера: «Приговор подтвердил, что Дэвид Ирвинг - фанатик и антисемит, который, к тому же, вполне солидарен с отрицанием Холокоста Иранским режимом». А Дебора Липстадт, та самая, с которой Ирвинг судился, сказала, что не приветствует победу цензуры и не верит в победу справедливости посредством цензуры.
