Программу ведет Кирилл Кобрин. Принимает участие корреспондент Радио Свобода в Праге Ефим Фиштейн.

Кирилл Кобрин: Президент России Владимир Путин сегодня завершает свой визит в Чехию. В Чехию он, напомню, приехал из Венгрии, где подписал целый ряд экономических соглашений. Некоторые соглашения были подписаны и во время его визита в Прагу. Но, в общем-то, в основном его внимание было сконцентрировано вокруг проблем культуры и вокруг проблемы исторической памяти. Так, по крайней мере, казалось на пресс-конференции, которую вчера давал президент России.

В прямом эфире Радио Свобода по телефону известный чешский журналист Милан Дворжек, и рядом со мной в студии мой коллега Ефим Фиштейн.

Первый мой вопрос - к господину Дворжеку. Как чешская общественность и политики отреагировали и прежде всего на сам визит президента России Владимира Путина (это все-таки первый за 13 лет визит главы государства России в Чехию), и на его заявления во время пресс-конференции о 1968 годе?

Милан Дворжек: Насчет 1968 года реакция вполне положительная, потому что он никоим образом не отказывался от моральной ответственности. Хотя, конечно, Россия - это не бывший Советский Союз, тем не менее, именно это заявление оказалось в очень многих сообщениях об этой пресс-конференции на видном месте. С тех пор, конечно, прошло 38 лет, и я думаю, что в данный момент Россия никакой угрозы для безопасности Чехии не составляет.

И перехожу к политикам. Ну, политики отнеслись достаточно спокойно. И с той, и с другой стороны были заявления, что в данный момент прежде всего нужен прагматизм в экономических отношениях, и что это самое главное между двумя странами.

Кирилл Кобрин: Я напомню, что во время пресс-конференции, отвечая на вопрос, президент России Владимир Путин заявил, что он признает моральную ответственность, лично он, за события 1968 года.

И теперь мой вопрос Ефиму Фиштейну. Президент Путин приехал в Чехию из Венгрии, где его тоже спросили о событиях 1956 года, когда советские войска подавили антикоммунистическую революцию в стране. Можно ли сказать, что это типическая ситуация для современной российской политики?

Ефим Фиштейн: Я совершенно уверен, что ответ Владимира Путина был заранее согласован, команда Путина должна была рассчитывать на то, что подобный вопрос будет задан. Поэтому ответ в Праге не отличается слишком от ответа в Будапеште. Напомню лишь, что в Будапеште во время встречи с президентом Венгрии Владимир Путин заявил о том, что моральную ответственность он чувствует, примерно в тех же словах, что и в Праге, однако на следующий день в беседе с венгерским премьером он сказал, что если кому-то захочется политизировать эту проблематику и сдобрить ее антироссийской риторикой, как он сказал, то он тогда должен ответить, что Россия - это другое государство и правовой ответственности никакой не чувствует. И в этом есть некая двойственность, которую отметили и российские газеты. Получается так, что если страны ведут себя дружественно по отношению к России, то есть моральная ответственность, а как только они начинают вести себя менее дружественно - получается, что никакой ответственности Россия не чувствует.

То же самое я лично - не скажу, что чешские политики, они отнеслись к путинскому ответу достаточно доброжелательно, - чувствовал некоторое противоречие в этом. Потому что я слышал на дворе Пражского града советский, а ныне русский гимн, я знаю о том, что Россия признает свои финансовые обязательства, унаследованные от Советского Союза, кстати, и я не понимаю, почему нельзя было, говоря о моральной ответственности, принести свои извинения, которые к тому же ровным счетом ничего не стоят. И те, кто думает, что вслед за извинениями могут возникнуть какие-то именно финансовые требования чехов, заблуждаются. Любой договор может ясно оговорить, что финансовых требований нет и быть не может. Кстати, с чешской стороны финансовые требования какого-либо рода за 1968 год и за 20-летнюю оккупацию, которая последовала после этого, никогда России не предъявлялось.

Кирилл Кобрин: Я бы хотел задать острый вопрос. Дело в том, что в 1968 году Чехословакия была оккупирована не просто советскими войсками, а войсками Варшавского договора. Не возникает ли тогда проблема ответственности других стран - участниц Варшавского договора, в частности, той же самой Венгрии или Польши? Милан Дворжек, я задаю этот вопрос вам.

Милан Дворжек: Ну, тогда надо еще напомнить и о ГДР, так что возникает и какая-то ответственность для нынешней Федеративной республики. Нет, вы знаете, как правильно сказал Ефим Фиштейн, тут никогда не поднимался вопрос какого-то вознаграждения, возмещения, что-либо в этом роде. Я был тогда молодой парень, жил в тогдашней Чехословакии и могу сказать, что после первых достаточно лихорадочных дней все поняли, что другие четыре государства, это была еще и Болгария, это просто сателлиты, которые и должны делать то, что им приказывает "большой брат". Так что в этом отношении впоследствии никаких упреков в сторону этих наций серьезно не высказывалось.

Кирилл Кобрин: Ефим, говоря о поездке Владимира Путина в Венгрию и Чехию, прежде всего говорили об экономике. Можно сказать, что эта поездка не главы государства, а менеджера.

Ефим Фиштейн: Вы знаете, я думаю, что экономические вопросы залегали в какой-то глубине этого визита, хотя они и не обсуждались открыто. У России есть очень большой интерес к тому, чтобы поучаствовать в развитии атомной энергетики как в Венгрии, так и в Чехии. Никто этого не скрывал, это подчеркивали и чешский, и российский президент. И здесь просматривалась, я бы сказал, определенная линия, стратегия. Россия знает, что Европа намерена диверсифицировать свои энергетические источники, снизить долю энергии, приходящейся на газ и нефть, и повысить долю энергии, приходящейся на мирный атом. И в этом смысле Россия хочет поучаствовать именно в развитии мирного атома, чтобы иметь все рычаги, кроме нефтяных и газовых.

Кирилл Кобрин: И мой вопрос - Милану Дворжеку. Способствовал ли визит Владимира Путина улучшению российско-чешских отношений?

Милан Дворжек: Я думаю, если не улучшению, то вхождению в такое обыденное русло что ли. Здесь большинство людей, если они занимаются этим вопросом, считают, что экономические отношения - это все в порядке, а тех отношений, которые были когда-то между Чехословакией и Советским Союзом, просто нет, и в обозримом будущем не намечается.