В конце 2008 года в рамках федеральной целевой программы Министерство образования и науки выделило средства научным группам, которые должны возглавить ученые, работающие за рубежом. Будет ли эффект от такой государственной поддержки? Лауреат Филдсовской премии, профессор Института высших исследований в Принстоне Владимир Воеводский обсуждал этот вопрос в беседе с научным обозревателем Радио Свобода Ольгой Орловой.

- Это одна из первых попыток со стороны российской администрации восстановить профессиональные связи с научной диаспорой. Как вы к этому относитесь?

- Мне кажется, в целом направление действий выбрано правильно. Но, конечно, способ реализации должен зависеть от областей науки. Математику, работающему в теоретической области, и экспериментальному биологу нужны совершенно разные условия. Помимо этого, стоит дифференцировать ученых по карьерному уровню. Одно дело - принимать меры, чтобы аспиранты, завершающие учебу за рубежом, возвращались домой. Другое - сделать так, чтобы какие-то корифеи науки на время приезжали в Россию, не говоря уже о том, чтобы они сюда возвращались.

- На кого, на ваш взгляд, нужно больше ориентироваться - на аспирантов или на звезд?

- Конечно, на аспирантов. Хотя это, безусловно, вещи взаимосвязанные: будет больше аспирантов, будет интереснее и корифеям науки. Звезд всегда можно пригласить на месяц, на два, они прочтут, скажем, курс лекций, после чего постепенно будут подрастать свои корифеи. Но стимулировать, в первую очередь, нужно "аспирантское" направление.

- Уехавшие ученые должны будут выполнить условие, заложенное в программу: два месяца руководитель группы обязан находиться в России, в остальное время он может продолжать работать из-за границы. Это приемлемо для ученых?

- Я слышал, что это просто схема легализации тех групп, которые уже сложились естественным путем. Далеко не все из этих групп, я подозреваю, одинаково полезны. И сработает ли программа, во многом будет зависеть от того, какие будут отбираться проекты, как будет устроена система экспертизы.

- Хватит ли для реализации ста проектов выделенной на два года суммы в 1,6 миллиарда рублей?

- Если всю сумму поделить на количество проектов, получится в среднем 75 тысяч долларов на одну группу. Это микроскопические деньги, на которые можно собрать, например, конференцию. Но пригласить серьезного руководителя или создать исследовательскую группу невозможно.

Но даже если мне предложили бы разумные деньги на математический проект – например, возглавить небольшой отдел или коллектив, то первый вопрос, который бы у меня возник: откуда я буду набирать сорудников? Где они будут работать, кто и какую зарплату им будет платить? О своих деньгах, допустим, я мог бы всерьез не думать. Но чтобы группа ученых сделала что-то интересное, она должна состоять из квалифицированных специалистов, а им надо платить хорошие деньги.

И еще небольшое замечание: эти два месяца им нужно где-то жить. Значит, надо платить руководителю группы столько денег, чтобы он мог снять квартиру в Москве. Словом, должны быть созданы какие-то условия для проживания этих приглашенных людей, причем достаточно высокого уровня. Как это решается во всех институтах за рубежом, которые приглашают каких-то визитеров? У них есть небольшая административная группа, которая занимается этими вопросами.

- От многих ученых, имеющих постоянную работу за рубежом приходилось слышать, что они бы хотели сохранять свои позиции в российских академических институтах. А вы бы стали бы рассматривать такое предложение для себя?

- Хотя я никогда не работал в российском институте, но предложение бы рассмотрел. Все зависит от деталей.