Александр Генис: Сегодня, в День Труда, американские дети – и их родители – отмечают последний день каникул. Поэтому так уместно посвятить этот выпуск “Кинообозрения” последнему летнему фильму – очаровательной анимационной ленте японского гения мультипликации.
Андрей Загданский - о новом фильме Миядзаки.
Hayao Miyazak, “Ponyo”
Миядзаки, “Рыбка Поньо на утесе”
Андрей Загданский: “Поньо”, “Поньо на утесе” или, еще один перевод, “Поньо на скале” - так называется замечательный фильм-сказка замечательного японского мастера Хаяо Миядзаки. Это свободная версия сказки о Русалочке или даже просто Золотой рыбке, которая становится девочкой и навсегда расстается с морем, чтобы всецело посвятить свою жизнь земной любви к пятилетнему мальчику по имени Сосуке. У героини Поньо загадочный и странный отец – человек, который когда-то выбрал себе жизнь в водной стихии. Мама Поньо, скорее, воплощение морской стихии как таковой, чем стопроцентная Русалка, с внешностью и прической поколения хиппи, то, что по-английски называется “flower generation”, тех самых девушек, что танцевали обнаженными на лужайках Вудстока 40 лет тому назад. Влюбившаяся в Сосуке Поньо, сама того не желая, приносит на землю цунами и шторм, или - катаклизмы подлинной любви. Баланс Вселенной нарушен, - по словам отца Поньо, - и только ответная подлинная любовь Сусуке может восстановить равновесие в мире. Если сравнивать “Поньо” с другими фильмами Миядзаки, то взрослые поклонники его картин будут разочарованы. Фильм сделан, скорее, для детей, чем для взрослых. И все же, не все так просто. Я видел много фильмов Миядзаки или почти все, и при всем разнообразии историй и характеров есть некоторое постоянство тех моральных уроков, которые в равной степени адресованы и взрослым, и маленьким. Миядзаки очень любит соединение стихий. Земля и вода. Помните, трамвай, идущий по затопленным рельсам в “Унесенных духами”? То же самое в новом фильме. Лодка плывет над затопленным городом. Дело не только в привлекательности столкновения этих двух фактур для анимации, что очевидно совершенно, но и в универсальности мира Миядзаки. Его артистическая сказочная Вселенная охватывает всю нашу физическую Вселенную. Второй, очень важный, момент. В фильмах Миядзаки нет универсальных злодеев. Все, даже самые страшные существа, как в “Унесенных духами”, так и в “Поньо” - не такие уж неисправимо плохие. Зло не персонифицировано навсегда, зло владеет тем или иным персонажем в тот или иной момент, но персонаж всегда может открыться совершенно с другой стороны, повернуться из зла в добро. Очень редкое качество в сегодняшнем кино, да и во всем сказочном мире. И третий момент, который, мне кажется, очень важно отметить в мире Миядзаки - дети всегда спасают мир. И это самое главное. Девочка спасает родителей, превратившихся в свиней в “Унесенных духами”, Поньо и ее возлюбленный Сосуке своей любовью, преданностью друг другу, спасают мир, вернув Вселенной потерянное равновесие. Можно думать о потерянном равновесии и суши, и мирового океана, можно подумать о глобальном потеплении. Не важно, важно, что дети спасают мир. А мир взрослых, в отличие от мира детей, у Миядзаки всегда в разладе, всегда угрожает какой-то драмой. В картине у Миядзаки, который вообще любит кино, это видно, и часто ссылается на другие картины, есть один замечательный, восхитительный по динамике и эмоциональному воздействию эпизод. Поньо - наполовину рыба, наполовину девочка - бежит по гребню поднимающейся волны за машиной, в которой едет Сосуке. Происходит все это волшебное действо под музыку Вагнера “Полет Валькирии”. Те, кто хоть немного знают кино, наверняка помнят самое знаменитое использование ее в фильме Копполы, в сцене атаки: музыка сопровождает вертолетную атаку, смерть и разрушение. Здесь у Миядзаки та же самая музыка сопровождает сказочный любовный порыв, стремление рыбки стать человеком во имя любви. Миядзаки словно забирает “Полет Валькирии” Вагнера у Копполы и придает музыке совсем другое наполнение, другой смысл - не разрушение и смерть, а любовь.
Александр Генис: Вы знаете, Андрей, я совершенно с вами согласен, фильм этот, конечно, скорее, детский, но что меня всегда подкупает в этом художнике, это его глубокая философия и мастерство. Вот для нас с вами, что такое мать? Стихия-мать, мать сыра земля. Но для японцев мать это океан, и поэтому все вертится вокруг моря. Потому что они должны вернуться на родину. Это очень глубоко. И что же мы видим, что делает человек с морем? Он его пачкает. Мы видим все эти страшные, вонючие корабли, как они оставляют после себя мусор, и вот эти рыбы, эти волны, все это прекрасное царство сопротивляется нашему насилию. И вот такая ненавязчивая экологическая притча становится художественным образцом, я бы сказал, вот этой новой “зеленной волны” в кино.
Андрей Загданский: Да, очень ненавязчиво, нефорсированно, это все на втором плане этой истории. Говоря о Миядзаки, я, после того, как посмотрел фильм, прочитал одно интервью с ним, и мне очень понравилось несколько деталей, которые он оборонил о своем творческом методе. В частности, то, что он никогда не знает, как закончится фильм, как настоящий писатель, который часто садится писать романы, не знает, куда приведут его герои. Помните у Толстого - Анна сегодня бросилась под паровоз? То же самое происходит у Миядзаки, и только посередине этого пути он понимает, к чему приведут его персонажи.
Александр Генис: Именно поэтому его персонажи становятся героями сказок. Ведь эти сказки это уже его.
Андрей Загданский: Конечно, мы раньше говорили: Сказки Андерсена, Сказки Братьев Гримм… Теперь мы будем говорить: Сказки Миядзаки.
