Владимир Тольц: БООМ – впервые я прочел эту странную аббревиатуру в полученном мной электронном письме. Расшифровывается как "Библиотека отечественной общественной мысли". Эта еще не вышедшая библиотека – издает ее весьма уважаемое и славное издательство РОССПЭН - даже сейчас выглядит "штукой посильнее "Фауста" Гете". Еще бы! На голову просвещенной российской публики и зарубежных славистов будет разом обрушено 118 томов избранных мест из сочинений отечественных мудрецов: философов, правоведов, политиков, историков, а также писателей и даже поэтов. Все (почти все) от безымянного автора "Повести временных лет" до убиенных в 37-м Устрялова и Шпета, а также пережившего в эмиграции Сталина Ивана Ильина. Сочинений Сталина в этом "мире мудрых мыслей" не представлено. Но Ленину отведен отдельный том. Есть социалисты и коммунисты и помельче. Но правые, даже основательно позабытая общественно-политическая мелюзга и маргиналы, представлены побогаче. Каждый том будет снабжен специально для издания написанной современными исследователями статьей, комментариями, указателями и всем, чем полагается. А также схематическим изображением трех человечков, под которым значится "Долгосрочная благотворительная программа осуществлена при финансовой поддержке Некоммерческое Партнерство "Благотворительная организация "Искусство и спорт"".
Зачем организации, связанной со спортом, в котором и своих проблем, как известно, немало, организации, в названии которой "искусство", на которое тоже хронически не хватает средств, зачем конторе с таким гордым именем дополнительные расходы на "общественную мысль" – я не знаю. Звоню по телефону указанному на сайте "Искусства и Спорта". Серебристый голос телефонистки отвечает мне неожиданное: "Металлоинвест". Вообще-то, это - один из крупнейших горно-металлургических холдингов России. И на первый взгляд, прямой связи тут с искусствами и спортом не прослеживается. Но это только на первый.
А если вспомнить, что одним из совладельцев "Металлоинвеста" является Алишер Усманов, который, подобно маршаковскому Мистеру Твистеру, "делец и банкир, владелец заводов, газет, пароходов" (между прочим, и "КоммерсантЪ" ему принадлежит, и издательский дом "Секрет фирмы", и, кажется, еще и "Муз-ТВ" и многое другое), если припомнить тут же, что Алишер Бурханович является к тому же членом попечительских советов Большого театра, Пушкинского музея, МГИМО, театра "Et Cetera", а также членом совета директоров футбольного клуба "Динамо", а также мужем главного тренера Федерации художественной гимнастики России, можно догадаться, как тут соединяются искусство и спорт. А если припомнить тут же, что Усманов, как говаривали встарь, "особа приближенная к престолу" (иные из его подчиненных уверяют даже, что он порой свой досуг проводит с первыми лицами, готовя при этом замечательный плов), то у некоторых невольно возникает вопрос: уж не в Кремле ли составлялось "меню" этого 118-томного "пиршества ума"?
С Директором Департамента корпоративных коммуникаций "Металлоинвеста" Юлией Борисовной Мазановой мы договорились обсудить вопросы о мотивации поддержки издания и его содержании в следующих передачах, когда в Москве окажутся и Алишер Усманов, и генеральный директор РОССПЭНа Андрей Сорокин. А пока вот что говорит мне составитель первых трех томов библиотеки, историк Игорь Николаевич Данилевский.
Игорь Данилевский: Я, честно говоря, не знал, кто это финансирует. Увидел это, когда мне прислали уже верстку PDF, там я увидел, что есть такая организация, которая все это дело финансирует. Мне просто было предложено сделать три тома по общественной мысли Древней Руси. Я сказал, что с общественной мыслью там сложно, но истоки общественной мысли можно проследить в принципе, потому что начинается она все-таки, так скажем, кристаллизоваться, наверное, веке в XVI-м.
Владимир Тольц: У философа, профессора Высшей школы экономики Виталия Анатольевича Куренного свое отношение к проекту и содержанию издания.
Виталий Куренной: Конечно, столь грандиозные проекты немножко удивляют, потому что мне кажется, что только в двух случаях это возможно. Либо это чисто какой-то бизнес-проект, чтобы на полках в кабинетах важных людей стояла вся русская общественная мысль, и, видимо, издатели чувствуют какой-то спрос на такого рода издания. Либо какой-то такой постфактум выстраивания традиций, выстраивание канона эшелонированного. Конечно, так сказать, это все фиктивно, ничего там не объединяет, это все разные эпохи, разные культурные срезы, церковные, не церковные. Вот коль скоро они взял Шпета Густава Густавовича, то, конечно, Шпет в этом смысле является автором наиболее здравого, на мой взгляд, и очень жесткого суждения о русской философии в том смысле, что это явление очень позднее, это явление в значительной степени вторичное. И, в общем, выстраивать такого рода каноны, такого рода традиции – это, мягко говоря, несерьезно. То есть это, я еще раз говорю, может рассматриваться либо как красивая издательская затея, либо как ответ непонятно какой на какой-то очень масштабный, пафосный запрос на глубоко эшелонированную традицию.
Я даже не знаю, от какого субъекта такой запрос может исходить, но, во всяком случае, не от научного сообщества, видимо, не от академического сообщества, потому что любой историк скажет: ну, зачем смешивать такого рода разные вещи? С учетом того, я вам напомню, что в постсоветское время не вышло ни одного мало-мальски пристойного собрания сочинений ни одного философа, даже самого великого, которого, что называется, советская власть не жаловала. Собрание сочинений Владимира Соловьева вроде бы началось, но уже много лет не продолжается. Какие-то приличные критические издания можно пересчитать по пальцам, отдельных работ ничтожно мало. И вот на этом фоне полного как бы провала культуры издания классики вот такого рода масштабные затеи с сотнями тысячами томов, конечно, просто напоминают то, что мы и так видим в книжных магазинах – там вся классика с сотнях томов и так далее. Вот такое мое суждение.
Владимир Тольц: А вот что говорит об этом проекте философ из Германии, преподаватель Рурского университета Николай Сергеевич Плотников, так же, как и я, ознакомившийся с краткой аннотацией издания, представляющей, кстати, из себя целый том в 400 без малого страниц!
Николай Плотников: Во-первых, можно сказать, что это единство самой серии такой гигантской, в духе какой-то советской Библиотеки всемирной литературы, которая заполняла полки, книжные шкафы во многих советских семействах. И вот этот жанр глобальных серий, он в этом и продолжается. Тем более что уже была, скажем, одна серия в начале перестройки – "Из истории отечественной мысли", которая издавала практически тех же авторов, те же тома. Потом были еще серии в постсоветское время, посвященные русской духовности, вроде "Библиотеки духовного возрождения", и когда смотришь на список томов этой серии, возникает такое ощущение, что тебе предлагают уже один раз прожеванный бутерброд съесть, такое вот дежавю. Поскольку эти книги в основном уже издавались в постсоветское время, и большинство из них были изданы по несколько раз. Если вспомнить в
«Вехи», «Из глубины», то уже десятками раз. Так что уже никаких интересных открытий эта серия почти не содержит. Но зато представляет собой вот такой гигантский римейк прежних советских и постсоветских серий. Это что касается внешней связи вот этих всех отдельных томов, входящих в серию. Хотя, конечно, то, что книги издают, это хорошо, и чем больше, тем лучше.
Владимир Тольц: Из предисловия к тому, открывающему издание:
"…Проект "Библиотека отечественной общественной мысли" имеет не только научное, но и прикладное значение для осмысления сегодняшней российской действительности. В структуре движения общественной мысли России обращает на себя внимание целый ряд зафиксированных представителями разных направлений и течений общих типических черт, которые касаются: во-первых, особых социальных функций Православной церкви, которая на протяжении многовековой российской истории воспринималась подлинной хранительницей православной веры и традиций, была нравственным ориентиром и духовным наставником народа; во-вторых, решающей роли государства в организации всей системы общественных отношений; в-третьих, непреходящего значения трудовой этики русского народа, на протяжении веков сохранявшего собственную ценностную систему представлений о мироустройстве и вытекавшем из нее характере трудовых отношений, социальной справедливости; в-четвертых, представлений об особом характере взаимоотношений между государственными и общественными институтами и структурами. Эти и другие проблемы, нашедшие отражение в отечественной общественной мысли, представляются актуальными и для современной России, еще далеко не завершившей поиски своего собственного исторического пути и места в системе мировых цивилизаций".
Владимир Тольц: Я снова обращаюсь к философу из Бохума, доктору Плотникову. Николай Сергеевич, как в связи этими представлениями о "структуре движения общественной мысли" вы рассматриваете набор авторов серии и стоящую перед ней (так, по крайней мере, мне представляется) задачу – опираясь на прошлое, дать ответы на вопросы и вызовы современности?
Николай Плотников: Здесь интересен вопрос: а что вообще действительно связывает эти тома в некое единое целое и как его редакторы, организаторы себе представляют эту целостность. В этой связи, конечно, интересно то, что вы упомянули, что, с одной стороны, серия представляет, что эти книги должны отвечать вызовам современности, но, по существу, никаких вызовов современности и ответов на вызовы современности эта серия не содержит. Она оканчивается периодом, по существу, всех авторов, родившихся и начавших писать, печататься еще до революции, чуть-чуть эмиграции предполагается включить туда. Но нет, например, совершенно диссидентской мысли в этой серии – ни Сахарова, ни Шрагина, ни Льва Копелева, Зиновьева. Ни современных общественных мыслителей, вроде Эрика Соловьева или, наконец, Егора Гайдара. То есть те авторы, которые действительно заняты осмыслением вопросов современности, их нет. Но нет и стыдливо спрятанных советских монстров в этой серии, поскольку их же тоже, вроде бы, как-то нужно считать принадлежащими к русской традиции, скажем, Сталина или Вышинского. Единственный автор, затесавшийся в этот список, - это Николай Разумович, советский профессор государства и права, занимавшийся политической системой Латинской Америки. Как он туда попал и как он был включен в список представителей русской общественной мысли – мне совершенно не понятно.
Владимир Тольц: Ну, все-таки, надо учитывать, что и Гайдара, и советских, с позволения сказать, философов РОССПЭН и без того издает… В этом издании, мне кажется, центр тяжести публикаторов сознательно перенесен в иную сферу.
Николай Плотников: Эта серия по составу томов и по основной идее, на мой взгляд, цементирует мифологию русской национальной духовности. Поскольку и в самой аннотации серии и в отборе томов совершенно очевидно выделяются три основных принципа – это ведущая нравственная роль православной церкви, центральное, решающее значение государства в истории России и какая-то особая, специфическая этика русского народа. То есть, по существу, мы имеем здесь новое издание формулы графа Уварова – "православие, самодержавие, народность", – какой-то, скажем, смягченной включением Бакунина или Кропоткина, но по существу это именно такого рода идеология. Характерно, что называется эта серия – "Общественная мысль", то есть некая такая расплывчатая рубрика, позволяющая включить и Гоголя с Пушкиным и Достоевским, и правоведов, и философов в серию, и авторов, даже вообще никогда в обществе не писавших, вроде Веневитинова, но так или иначе всех работающих вот на эту мифологию русского национального своеобразия, духовности и так далее.
В общем итоге получается, что это некая такая сусальная архаика, предлагаемая нам сегодня, которая не затрагивает и сознательно уходит от современных проблем демократии, которые мы должны обсуждать, вопросов прав человека или действительных вызовов современности, вроде информационного общества и так далее. То есть ничего этого мы в этой серии не найдем даже близко. А опять нас будут потчевать мифами о русской национальной политической традиции с особой ролью монархии, особой ролью православия и духовности русского народа. Вот, мне кажется, именно в этом и заключается целостность и основная идея этой серии.
Владимир Тольц: Так считает преподаватель Рурского университета доктор Николай Плотников.
Напомню, мы сегодня впервые обсуждаем идею еще не вышедшего в свет многотомного издания, которое острословы уже окрестили "философским монстром" - подготовленную в издательстве РОССПЭН при поддержке основанного Алишером Усмановым Фонда с длинным и не вполне понятным названием "Некоммерческое партнерство "Благотворительная организация "Искусство и спорт"" – "Библиотеку отечественной общественной мысли" в 118 томах.
Рассуждая о целях этого монументального издания, нельзя забывать об аудитории, которой оно предлагается. С одной стороны, в сравнении с финалом советской эпохи, когда под занавес ее выходили 100 томов "Всемирной литературы", каждый из которых, еще не будучи напечатанным, уже становился "дефицитом", ныне аудитория эта изрядно сократилась. Вместе со сгинувшим мифом о "самой читающей в мире стране" исчезла и сама страна, заметно уменьшилось число читающих по-русски. Да и читают ныне вовсе не недоступного тогда Бердяева, которого можно найти сегодня даже в вокзальных киосках, а, если вообще читают, скорее Маринину и Донцову. Соответственно сократились и тиражи "общественной литературы". Однако при этом, на мой взгляд, тираж каждого из 118 томов обсуждаемого нами проекта – 1000 экземпляров – все-таки гомеопатический для современного "общественного сознания", давно уже формируемого вовсе не под влиянием чтения.
А вы как думаете, Николай Сергеевич? – спрашиваю я философа из Бохума доктора Плотникова.
Николай Плотников: Относительно читающей публики, здесь я мог бы сказать, что, конечно, происходит дифференциация читающей публики, и кто-то действительно перестает вообще читать книжки. Но, с другой стороны, существует и огромный запрос на литературу действительно специально занимающуюся современными проблемами и политической теории, и социальной теории. И таких работ, в общем-то, на самом деле, немного, и в основном они переводятся с английского, с немецкого.
Владимир Тольц: Но согласитесь, вовсе не эти переводы, или современная российская философская литература формируют массовое общественное сознание. Главный источник его формирования и механизм манипулирования им сегодня – телевидение. Там, в общем, задается иной интеллектуальный диапазон – скажем, от "Смехопанорамы" Петросяна до дозволенных поздно ночью разговоров Познера (тоже ведь не Чаадаев!). Так кто же сегодня прочтет эти тысячные тиражи мудрецов прошлого? Впрочем, среди 118 томов не только сочинения мудрецов…
Николай Плотников: Я имею в виду, что действительно, учитывая, я об этом как раз сказал, дифференциацию читателей, нужно иметь в виду, что, конечно, массовый читатель не интересуется действительно тем, чем вы сказали, но существует, например, студенчество, существует научная сфера, сфера публицистов, которым действительно нужны более современные авторы, более современные источники и обсуждение этих проблем. Я не могу назвать вам это в цифрах, но просто замечаю, что, скажем, тиражи книг, которые выходят недавно, посвященные вот этим вопросам, они мгновенно исчезают. Скажем, того же Ролса или Хабермаса переводы – они практически недоступны на книжных полках становятся. А того же Бердяева, например, можно купить на каждом углу.
Владимир Тольц: От того, что "на каждом углу", читают его не больше, и понимают тоже…
Николай Плотников: Это уже, действительно, некий идейный ширпотреб, идеологический ширпотреб. Вот мне не совсем понятно, какую цель преследует эта серия. Либо это будет некое очередное издание вот такого идеологического ширпотреба, либо это есть некий замысел какого-то такого академического плана, но тогда для этого, конечно, и набор авторов, и вот вся эта идеология, стоящая за этой серией, "православие, самодержавие, народность" – это, в общем, все, конечно, уже архаика.
Владимир Тольц: Знаете, архаика не противоречит академичности. И кстати, возможны их разные сочетания – академичная архаика и архаичная академичность… Но вот вопрос неакадемический. Мы уже упомянули богатого мецената-государственника Алишера Усманова. С вашей, академической колокольни, каков смысл его поддержки начинания, к которому вы, в отличие от меня, относитесь отнюдь не восторженно?
Николай Плотников: Если он поддерживает этот проект, он, значит, вкладывает в него какой-то смысл. Я могу только догадываться о том, что движет им и каковы его мотивы выбора такого рода проекта.
Владимир Тольц: Ну, поделитесь догадками, поделитесь.
Николай Плотников: Действительно, в России существует определенный идеологический спрос на такого рода государственно-монархическую мифологию. Если мы вспомним многих деятелей культуры, того же Никиту Михалкова и так далее, то это, в общем, предпочтения в духе Ивана Ильина, евразийцев и прочее, то, конечно, существует определенный запрос на такого рода идеологию – консервативную и так далее. Да, наверное, он обслуживает этот запрос. Но я не могу сказать, что это соответствует тем заявлениям, с помощью которых обосновывают введение этой серии в аннотации, то есть то, что они пытаются ответить на вопросы и вызовы современности. Я этого не вижу.
Владимир Тольц: Ну, и последний вопрос на сегодня: Ясно, вам проект БООМ не нравится. А вот скажите, если б, как раньше, в советское время, писали, "если б вы были директором", если б вы были Усмановым, вкладывающим в средства в издание этого многотомника – мне ясно, вы бы денег на это не дали. А на что дали бы?
Николай Плотников: Трудный вопрос… Ну, я бы, скорее, создал некий аналог научного фонда, чтобы поощрять не вот эту средневековую архаику, а скорее, молодых ученых, которые действительно занимались бы вопросами современности и выражали бы это на том языке, на котором говорит сегодняшняя наука, и действительно обсуждали бы те вопросы, которые являются насущными в сегодняшних дискуссиях о модернизациях, инновациях и так далее. Когда возникает какой-то чудовищный дефицит идей относительно понимания того, что значит современная Россия, что значит Россия в современную эпоху, я бы на месте уважаемого мецената, скорее, поддерживал бы молодых ученых в России, для того чтобы формировались действительно ответы на вызовы современности в современной России.
Владимир Тольц: Философ, профессор Бохумского университета (ФРГ) Николай Плотников, а также профессор Высшей школы экономики (Москва) Виталий Куренной и доктор исторических наук Игорь Данилевский в первой из передач, посвященных скорому выходу в Москве 118-томной "Библиотеки отечественной общественной мысли".
