Ссылки для упрощенного доступа

Кинокритик Андрей Плахов – о Венецианском кинофестивале


Андрей Плахов
Андрей Плахов
10 сентября в Венеции завершается представление конкурсной программы международного кинофестиваля. Первые дни киноконкурса разочаровали многих критиков: уровень представляемых на суд жюри и экспертов картин казался недостаточно высоким.

Работающий в Венеции кинокритик Андрей Плахов считает высокими художественные достоинства многих картин, обращая внимание на заявленную в Венецианском конкурсе тематику: фестивальное кино начала XXI века посвящено самым болезненным проблемам современности:

– В середине фестиваля программа как-то выровнялась, а потом стало понятно, что все-таки это достаточно сильный конкурс. И хотя фильмы довольно депрессивные, в этом смысле однообразные, было несколько картин, которые, я думаю, останутся даже и в истории кинематографа.

– А что именно, на ваш взгляд, останется в истории кино?

– Например, фильм "Черная Венера" французского режиссера Абделатифа Кешиша – это совершенно удивительная история женщины, которая реально существовала в XIX веке. Она родом из Южной Африки. Была вывезена в Европу. Ее эксплуатировали, как своего рода модель или как звезду эротических или дикарских шоу. Впоследствии ее тело было забальзамировано и выставлено в парижском Музее естествознания, где простояло до 1994 года, когда правительство Южной Африки попросило вернуть это тело на родину, и оно было захоронено. В каком-то смысле эта женщина стала первой африканской святой, поскольку она еще прошла обряд крещения. Сильная картина, которая странным образом корреспондируется с основной темой фестиваля, потому что, как это не печально звучит, основной темой фестиваля стали не только страдания живого существа, но и мертвое тело и то, что с ним происходит после смерти.

Сюда, кстати, вписывается и эротический фильм "Овсянки" и, конечно, китайская картина "Котлован". Этот фильм рассказывает о чудовищных страданиях китайцев в начале 1960-х годов, когда тысячи людей были высланы в трудовые лагеря, как так называемые "правые уклонисты", враги народа. Фильм показывает то, что с ними происходило: как они умирали от голода, как потом родственники пытались найти тела своих погибших близких, буквально копались в горах трупов. В общем, все это тяжелое зрелище – там и каннибализм, и другие страшные вещи. Но, в любом случае, это был очень серьезный фестиваль с фильмами, которые поднимают очень мрачные, но значительные темы, и режиссеры находят для этого адекватные художественные решения.

– А с чем вы связываете именно такой способ рефлексии? Сошлись случайно сразу несколько фильмов такой творческой манеры с обработкой такого исторического или художественного материала? Или у этого есть какая-то причина?

– Иногда возникает впечатление, как будто бы директор фестиваля Марко Мюллер в самом деле намеренно собрал именно такие фильмы – "некрофильские", скажем так, или фильмы, в которых присутствует какая-то увлеченность мертвой фактурой. В какой-то момент фестиваль в Венеции стал просто напоминать анатомический музей, это было физиологически трудно переносимо. Но я не думаю, что дело только в директоре фестиваля. Скорее, кинематограф сегодня обращается к этим темам, рефлексирует их, и без этого не обойтись.

В общем-то, к этому обращаются самые крупные режиссеры сегодняшнего дня. Например, Ежи Сколимовски, который снял фильм "Необходимое убийство". Это тоже фильм о страданиях тела, правда, живого, но тем не менее доведенного почти до состояния полного одичания. Этот человек – афганец, вывезенный американцами на территорию одной из европейских стран (на самом деле, это Польша). Выросший в пустыне человек бежит в лес, не зная ни одного слова ни на одном языке, и попадает в 30-градусный мороз. Конечно, он дичает и невольно становится убийцей. На самом деле этот человек – жертва обстоятельств и тех исторических, социальных коллизий, которыми живет современный мир. Тему, которую можно трактовать и как политическую, но в контексте Венецианского фестиваля она скорее воспринимается как физиологическая, связанная с разложением плоти.

– Как выглядит в этом контексте фильм Алексея Федорченко "Овсянки"? Это тоже модное кино на подобные темы?

– Получается, что это тоже фильм о "приключениях трупа", потому что тело мертвой женщины ее муж и коллега мужа по работе куда-то везут в далекий край, на Волгу, чтобы предать это тело ритуальному сожжению. Это, конечно, придуманная история, в которой есть даже элементы фантастики, но, тем не менее, в ней присутствует и правда нашей жизни, и российский ландшафт, и размышления на тему российской истории и современности. Потому что этот древний языческий ритуал – это ритуал финно-угорского народа меря, который как будто бы сохранился до наших дней и сохранил эти языческие обычаи. Если можно говорить здесь о некрореализме (есть такой термин), скорее это поэтический некрореализм: здесь больше поэзии, чем жестокости. Но, тем не менее, все это подается через тему смерти и неизбежного ухода из жизни.

– У вас есть свой фаворит на этом фестивале?

– Очень трудно назвать фаворита в этой коллекции фильма. Есть еще очень интересные фильмы, они, скорее, жанровые. Это фильм-детектив Цуй Харка "Судья Ди и тайна призрачного пламени", а также японский фильм Такаши Миике "13 убийц". Несмотря на то, что там тоже довольно много смертей, эти фильмы, будучи жанровыми и очень искусно сделанными режиссерски, создают другой эффект, другое впечатление. Эти картины, скорее, красочные, увлекательные, постановочные и, в сущности, благородные по своему замыслу, они в какой-то степени противостоят той основной тенденции фестиваля, о которой я говорил.

Но, я думаю, что все-таки фаворитом фестиваля, а возможно, и фаворитом жюри станет испанский фильм "Печальная баллада для маленькой трубы". В основе его история, связанная с испанской гражданской войной, но потом действие перебрасывается в 70-е годы прошлого века и рассказывает о судьбе печального клоуна, работавшего в цирке и очень много пережившего в детстве. Его отец погиб, он становится, с одной стороны, мстителем, с другой стороны, это любовная история. Это в каком-то смысле метафора борьбы двух клоунов – печального и веселого, а на самом деле доброго и жестокого – за Испанию. То есть, это тоже своего рода гражданская война. Это такой постмодернизм, потому что фильм сделан в традиции Квентина Тарантино, который возглавляет жюри Венецианского фестиваля, – но только перенесено в иберийскую культуру. Очень похоже, что этот фильм может привлечь внимание жюри и рассчитывать на один из главных призов.

Рассказ Андрея Плахова о первых фильмах Венецианского фестиваля читайте здесь
.

Этот и другие важные материалы итогового выпуска программы "Время Свободы" вы можэете найти на странице "Подводим итоги с Андреем Шарым".



XS
SM
MD
LG