Им объясняли политологи, экономисты, социологи и просто доброжелатели c разных сторон, не только российской: вам невыгодны переговоры с Евросоюзом. Вам невыгодно ждать помощи от Запада. Ваша экономика зависима прежде всего от МВФ, потом – от России, и ваш воодушевленный порыв в Европу обернется экономическим крахом через пару лет.

Их обвиняли в проплаченности агентами всемирного заговора, в союзе с националистами, в непонятном образе жизни (днем на работу, вечером на Майдан, так когда же вы спите?), в отсутствии санитарии и гигиены, наконец, просто в глупости и недальновидности. Об их лидерах говорили, что они неспособны лоббировать отставку правительства, выгнать Януковича из Межигорья, предложить сколько-нибудь эффективную стратегию изменения власти.

Ни вечером 19 января, когда Виталий Кличко пытался своими руками разнять столкновение на Грушевского, а потом призвал к спокойствию и назвал провокаторов провокаторами, ни когда он обратился к Януковичу с жестким заявлением, ни когда вернулся ночью из Межигорья с рассказом о переговорах в прямой эфир Общественного телевидения, его критики не перестали говорить, что он с товарищами не контролирует ситуацию.

Всякий раз на силовое решение власти Майдан отвечал ростом участников протеста. То, что случилось в Киеве 19 января, – радикальный, злой, солидарный ответ отчаявшихся людей на "закон о диктатуре", как называют украинцы репрессивные законы Януковича, созданные по российскому сценарию и направленные против оппозиции и протестующих.

В России подобные законодательные инициативы не вызывали ни столь массовых митинговых реакций, ни реальных, охватывающих все общество, споров в широком медиапространстве. На Украине более сотни общественных организаций после “закона о диктатуре” объявили всеобщую мобилизацию граждан и позвали людей на "народное вече". И это обращение, и ответ на него напоминают о временах польской “Солидарности”.

На улицах Киева, по разным источникам, оказалось от ста до четырехсот тысяч человек, требующих от власти соблюдения их прав, и это результат состояния современного украинского общества, а не заговор политтехнологов или влияние лидеров оппозиции. Такие цифры уличной активности россияне показывают исключительно в очередях к православным святыням.

Как правило, людей выводят на улицу только серьезные убеждения и сильные душевные порывы. Просят ли русские у Бога то, что украинцы требуют у власти? Интересно, что украинцев в их требованиях поддерживает церковь (не то ее крыло, что относится к Московскому патриархату). “Звоните в колокола на Михайловском соборе! – кричали люди на Грушевского после газа, гранат и водометов. – Звоните, пусть сюда идет весь Киев!”

Виток протеста сегодняшнего дня – это уже не студенты и интеллигенция, это совсем простые рассерженные горожане, рассерженные до "коктейлей Молотова", пришедшие на драку в касках. При всей жестокости и непредсказуемости уличной войны (киевское воскресенье уже получило у журналистов название “кровавого”, количество пострадавших и раненых превысило сто человек и до сих пор уточняется), похоже, длинного сценария по российскому или белорусскому образцу для Украины не будет.

Ее политический кризис будет разрешаться не в тех рамках, которые известны постсоветскому пространству, даже если Украина не получит Народной Рады, новой Конституции, отставки Януковича, даже если власти удастся на время закрутить гайки. Трудно представить в Киеве “Грушевское дело” (по аналогии с "Болотным", где оправдывают ОМОН и обвиняют демонстрантов), хотя по официальным данным пострадавших спецназовцев там оказалось больше, чем протестующих.

Даже сторонникам “русско-украинского братства навек” понятно: доживи Янукович свою политическую жизнь до выборов 2015 года, только удивительное стечение обстоятельств (чудо) может помочь ему снова стать президентом страны.

Елена Фанайлова – поэт, лауреат нескольких литературных премий, автор и ведущий программы Радио Свобода "Свобода в клубах"

Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции