Гарри Поттер вмешался в политику. Вернее, политика ворвалась в уютный мир поклонников писательницы Джоан Роулинг и расколола его на два враждебных лагеря. В британских социальных сетях завязалась смертельная битва, в которой, в отличие от сказочной саги, не вполне очевидно, где абсолютное добро, а где зло. Где Темный лорд, главарь пожирателей смерти Волан-де-Морт, а где благородный и человечный, жертвующий собой во имя общего блага добрый маг Дамблдор.

Но вот накануне судьбоносных выборов лидера Лейбористской партии представители ее левого крыла объявили, что им точно известны ответы на эти вопросы. Вселенское Зло, по их представлениям, – это консерваторы, а также всякие "буржуазные либералы", но прежде всех умеренные лейбористы, составляющие большинство в парламентской фракции партии. А высшее воплощение добра – кумир леваков, партийный лидер Джереми Корбин, который как раз и есть Дамблдор политического мира, бросающий Злу отважный вызов.

Так они и стали его звать в своих блогах и твитах, тем более что было обнаружено и некое внешнее сходство. Оба довольно-таки пожилые дядечки, оба бородатые и совершенно седые. У обоих персонажей – выдуманного и реально существующего – есть якобы и некий общий добродушный и мудрый улыбчивый прищур.

Но тут не выдержала Джоан Роулинг, возмущенная узурпацией ее литературного героя. "Корбин – не Дамблдор!" – написала она в "Твиттере". Мало того, Роулинг призвала Корбина уйти из политики, поскольку его лидерство ведет-де к уничтожению Лейбористской партии и лишь помогает консерваторам сохранить власть. В ответ на нее обрушились тонны злобных оскорблений, ругательств и угроз. Один из оппонентов высказал сожаление, что нет пока возможности заключать таких людей, как Роулинг, в ГУЛаг, подтвердив таким образом опасения центристов и либералов насчет того, что, даже находясь бесконечно далеко от власти, кое-кто из крайне левых уже мечтает о лагерях для инакомыслящих. "Сатана", "грязный либерал", "продажная писака" – это среди самых безобидных ругательств в адрес писателя. Роулинг отметила, что с точки зрения корбинистов любой человек, не разделяющий любви к "Великому Лидеру", непременно коррумпирован, а также, что у крайне левых и крайне правых много общего, в частности, ненависть к либерализму. Получила она и много посланий поддержки и солидарности от поклонников, призывающих не обращать внимания на ненавистников.

Можно спорить о том, кто прав во внутрипартийном конфликте. Дэниел Рэдклифф, актер, сыгравший Гарри Поттера в кино, например, примкнул к сторонникам Корбина. Но не вызывает сомнений, что виртуальная битва, развернувшаяся вокруг микроблогов Джоан Роулинг, наглядно показала страшную силу соцсетей. Подумать только, еще недавно Гарри Поттер объединял всех – и правых, и левых, и центристов, был своего рода общенародным достоянием. А таких факторов национального единения совсем немного, разве что футбол по-прежнему не знает политической розни. Но соцсети в мгновенье ока это единство разрушили, да так, что разбитое уже не склеить. Некоторые особенно рьяные поклонники Корбина поговаривают, что не стоит разрешать детям читать книги "предательницы".

Недавно опубликованные исследования показывают, что рост доступа к широкополосному интернету и активности в соцсетях ведет ко все большей поляризации и нетерпимости в американском обществе. По замерам ученых, степень сегрегации по мотивам политических разногласий во многих случаях превышает расовую. Все больше сторонников демократов и республиканцев возражают против того, чтобы их дети сочетались браками с отпрысками семей, поддерживающих "враждебную" партию. В 1960 году пять процентов американцев заявляли о нежелании породниться с политическими оппонентами, в 2010 году эта цифра достигла 40 процентов. В Британии тоже происходит нечто похожее – у молодых лейбористов вошли в моду футболки с надписью: "Никогда не поцелую консерватора!"

Выясняется, что чем лучше доступ к интернету, тем более ярко выраженными становятся такие тенденции: либералы все чаще считают консерваторов не просто ошибающимися людьми, но интеллектуально неполноценными. И наоборот, правые видят в своих оппонентах моральную и нравственную ущербность. Политические взгляды начинают определять личность. Аргументы другой стороны, любые факты и доказательства не только не принимаются, но и отвергаются как заведомая ложь, если они противоречат взглядам, культивируемым в эхо-камерах соцсетей.

Вряд ли существенно отличается положение и в других западных странах. Что же касается авторитарных режимов, то для них соцсети становятся мощным инструментом власти, повторяющим и усиливающим дезинформацию, предубеждения, стереотипы, навязываемые обществу государственными средствами массовой информации. Либеральное меньшинство пытается защититься от этого потока стенами своей собственной эхо-камеры, но перетянуть на свою сторону, переубедить пленников государственной пропаганды становится делом почти невозможным.

Еще один наглядный результат все более массового эффекта соцсетей – быстрое и массовое распространение всевозможных теорий заговоров. Западные журналисты, в реальной жизни освещавшие удар террористов по башням Всемирного торгового центра в Нью-Йорке, наблюдавшие это событие своими глазами и опросившие множество свидетелей и родственников погибших, приходят в отчаяние от растущей популярности конспиративной версии этой трагедии. Эту версию активно распространяют пользователи "Фейсбука" и "Твиттера", повторяющие лживо убедительные теории, пришедшие из арабского мира, где большинство сразу готово было обвинить в этом преступлении американские и израильские спецслужбы. Любые попытки выдвигать контраргументы отвергаются и объявляются свидетельством коррумпированности тех, кто не согласен с господствующим в соцсетях мнением.

Теории заговоров прокладывают дорогу к власти популистам и демагогам, грозя уничтожить либеральную демократию и истинную свободу слова и мысли. Из истории известно, чем это кончается: сталинизм не был бы возможен без веры во всемирный заговор внешних и внутренних врагов против Советской России, национал-социализм – без убежденности большинства немцев в еврейском заговоре против Германии.

Значит ли это, что соцсети надо запретить? Разумеется, нет. Во-первых, это невозможно. А во-вторых, достаточно и во-первых. Некоторые западные публицисты призывают восстать против "духовного и интеллектуального убожества популистов", их неспособности спорить по существу, отказа принимать рациональные доказательства, их безграничной уверенности в собственной правоте и злобной охоты на "предателей и еретиков". Впрочем, пока такие призывы странно и неуместно выглядят в соцсетях. Для них стилистически органична другая тональность: "Долой!", "Отнять и поделить!", "Посадить!" (а то и "Убить!"). Пожелания мучительной смерти потомкам сторонника иного мнения – до третьего колена.

А призывы к терпимости, цивилизованному спору и взаимному уважению – воистину глас вопиющего в пустыне.

Андрей Остальский – лондонский политический комментатор

Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции