Генеральная Ассамблея ООН, последняя возможность для уходящего президента России выступить со столь высокой трибуны - однако представляет Россию министр иностранных дел Сергей Лавров. Почему Путин не поехал на Генеральную ассамблею? На вопросы Радио Свобода отвечает главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» Федор Лукьянов:
- То, что политика должна строиться через ООН, еще не значит, что она только там строится. Путин, насколько я помню, выступал на юбилейной Генассамблее два года назад, когда отмечался 66-летний юбилей ООН, в этом году дата не круглая, в общем, далеко не все президенты это делают. Так что я в этом не вижу ничего особенного, такая достаточно рутинная встреча.
- Какие задачи стоят перед российской дипломатией на этой Генеральной Ассамблее?
- Генеральная Ассамблея давно уже не является тем форумом, где решаются какие-то задачи и, в общем, даже я бы не сказал, что там ставятся какие-то серьезные задачи. В силу изменения международной среды и изменения места в ней ООН крупнейшие державы, в общем, в значительной степени сократили свой интерес. Ведь президент Буш выступает просто потому, что это проходит в его стране. Я думаю, что если бы это было где-то в другом месте, вряд ли он бы поехал.
- Всеобщее внимание привлекает сейчас присутствие в Нью-Йорке иранского лидера Махмуда Ахмадинеджада - он выступил уже в Колумбийском университете, ожидается его выступление в ООН.
- Как сказал недавно один из американских аналитиков, между сегодняшним днем и январем 2009 года, когда администрация Буша уйдет с политической арены, существует по большому счету одно решение, которое ему придется принять или не принять, - это решение о военной операции против Ирана. Вся политика американская и мировая сейчас сконцентрирована на этом, даже не на Ираке, а именно на этой теме. Конечно, идет такая борьба, психологическая война, война нервов, и выступления Ахмадинеджада и в Генассамблее ООН, и конечно в особенности в Колумбийском университете, что гораздо более сенсационно - это элементы этой борьбы. То есть Ахмадинеджаду необходимо продемонстрировать, с одной стороны, стальную твердость, чтобы, не дай бог, никто не усомнился в его способности противостоять чему угодно, а с другой стороны, все-таки обозначить, что Ирана страна, которая нацелена на мирные решения, а не на войну. Сложная задача, потому что ему надо работать и на внутреннюю аудиторию, и на внешнюю. Ситуация во внешней политике Соединенных Штатов сейчас крайне тяжелая. Понятно, что именно этот вопрос будет доминировать во время предвыборной кампании, если ее не вытеснит другая проблема, еще более неприятная для нынешней администрации, это проблема кризиса финансового, кризиса ипотечных рынков.
- Как вы считаете, какую стратегию предпочтут избрать лидеры США и Ирана - играть на понижение или на повышение температуры конфликта?
- Пока все играют на повышение. Персидская дипломатия традиционно очень изощрена именно в ведении такой тягучей, вязкой дипломатической кампании. До сих пор Иран четко понимал те границы, за которые не надо заступать, не доводил обострение до самого конца. Сейчас ситуация очень тяжелая для Тегерана - Европа, которая традиционно была склонна к умиротворению, сейчас очень сильно обозлена на тактику иранцев «шаг вперед, шаг назад». Очень любопытно, как себя поведет Россия, поскольку, если отвлечься от некоторых исторических фигур, то отношения ее с Ираном последовательно ухудшаются. В октябре президент Путин едет в Тегеран, правда, не на двустороннюю встречу, а на каспийский саммит, но, тем не менее это не пройдет незамеченным. Как он себя поведет? Попытается ли он использовать это для улучшения отношения с Тегераном? Или Россия займет позицию, которую занимает сейчас - то есть мы, конечно, против войны, но Иран нам, как бы сказать, не союзник?
