Авторитарный режим в России укрепился всерьез и надолго. В этом у всех экспертов нет никаких сомнений. Роль статьи шестой о «направляющей и руководящей роли КПСС» теперь играет статья 80-я Конституции об особых полномочиях президента, в полной мере реализованная Владимиром Путиным, отмечает вице-президент фонда ИНДЕМ бывший помощник главы государства юрист Михаил Краснов:
«Президент является главой государства, он - гарант, он обеспечивает суверенитет, целостность, права человека, и он же определяет (это вообще нонсенс, я всегда говорю) основные направления внутренней и внешней политики. Владимир Рыжков написал, что если центр тяжести переместится в правительство, то персоналистский режим никуда не денется, он даже усилится. В принципе репетиция уже была. Это чеченская модель. Президент был номинальной фигурой, Алханов, я имею в виду, а премьер Кадыров был реально управляющим субъектом. Но за Кадыровым стоял Кремль!»
Юридическая норма, вкупе с психологией любого носителя власти представляют собой препятствие для того, чтобы, нынешний премьер и президент поменялись креслами, и Владимир Путин всевластно правил уже из Белого дома, - считает Михаил Краснов:
"Вот представьте себе всех потенциальных претендентов, не может так случиться психологически, что вот этот стиль, который мы видим уже по телевизору - и Зубкова, и Иванова, он вдруг куда-то денется. Он никуда не денется. Поэтому я не представляю, что можно так договориться будет с будущим президентом, чтобы он перестал быть тем, кем он был до президентских выборов».
Ключевым для решения накопившихся в России проблем: коррупции, произвола чиновничества, имущественного расслоения является, по мнению Михаила Краснова, создание политической конкуренции. Именно ее отсутствие разрушает страну. Известный юрист уверен, что главным условием для появления «политического рынка» являлась бы борьба за изменение конституции.
В свою очередь профессор Виктор Шейнис считает, что в нынешних условиях, в отличие от 1998-99 годов, перекройка Конституции приведет к еще худшему.
Говоря о методах удержания власти, Виктор Шейнис отметил, что власти не пошли пока по отвечающему вождистско-монархическому мировосприятию значительной части народа пути - изменения Конституции и продления президентства Путина на третий срок. Сейчас стал вырисовываться вариант эволюции государственного устройства со смещением центра тяжести власти к правительству. Но конструкция «Путин - премьер» рискованна для режима и окружения нынешнего лидера, так как будет базироваться на личных обязательствах:
«Если вступает в силу переход Путина с одного поста на другой, возможно, будет какая-то комбинация, которая так или иначе сохранит за ним доминирующее положение. Но если он занимает пост премьер-министра, значительно более слабый по Конституции, нежели пост президента, то тут возникает вопрос о качествах преемника. Даже если, скажем, ситуация «Путин - премьер», а «Некто Х - президент», то изменить Конституцию таким образом, чтобы принципиально повысить роль премьер-министра, нельзя, – замечает Виктор Шейнис. - Убрать 80-ю статью из Конституции в принципе возможно, но изменить ее так, чтобы премьер перестал зависеть от парламентского большинства, по крайней мере, де-юре, сохраняя основные черты нашей Конституции, все-таки невозможно. И тогда возникает вопрос о неформальных отношениях, о действии реальной Конституции, о фактических обязательствах преемника перед нынешним президентом, будет ли этот преемник послушным исполнителем».
Но гипотетическое перемещение хотя бы части власти из Кремля хоть на время оказало бы позитивное влияние на развитие политической ситуации, полезна для общества и уже развернувшаяся борьба силовых группировок.
«Я за столом не первый год сижу с друзьями-разгильдяями, и наплевать мне, чья возьмет, в борьбе мерзавцев с негодяями! - процитировал стихи Игоря Губермана профессор Виктор Шейнис и возразил этому тезису. - Впервые исход этой борьбы становится интересным».
До 1 октября были предположения, что Владимир Путин может попытаться занять место «морального авторитета» России.
«Любая попытка сыграть роль Дэн Сяопина, то есть человека, который обладает рейтингом, моральным авторитетом, является отцом-основателем режима, но не имеет формализованных полномочий и не имеет формализованных ресурсов в своих руках, закончится войной всех против всех, которую он так и не сможет остановить, - объясняет логику Путина, не готового отойти на позиции отца-основателя аналитик Алексей Макаркин. - Отсюда и тот вариант, который был избран президентом - максимизация ресурсов в своих руках при достаточно, наверное, все-таки слабом преемнике на посту президента».
Юрист Михаил Краснов тут же предположил еще один изящный ход Путина – использовать «модель Бориса Николаевича»: «Может такая конструкция получиться: а вот Путин не сложит депутатские полномочия. Зубков становится президентом, предлагает Путина в правительство... Надо, правда, его назначить сначала вице-премьером, чтобы он смог занять место премьера. И вот так все начинается раньше срока. Все равно два-три месяца останется до ухода».
Депутат Государственной Думы Владимир Рыжков считает, что в России окончательно сложился режим личной власти:
«Фактически даже тот конституционный дизайн, который есть, не работает, потому что политические элиты добровольно отдали свои конституционные полномочия Путину и его администрации. Поэтому есть формальная конституция, а есть реальная конституция. Они не совпадают». Владимир Рыжков уверен, что Владимир Путин после недолгой паузы вновь окажется в Кремле:
«В России возник персоналистский режим. Особенно очевидным это станет, если Путин сумеет вернуться в Кремль через какое-то время, короткое или чуть длиннее, тогда власть за ним персонально перейдет обратно в Кремль.
Все эти разговоры о парламентской республике, о повышении роли правительства, о перетекании власти, по-моему, бессмысленны, вряд ли они будут кроить Конституцию, это очень затратный, дорогостоящий и сложный процесс, проще Путина вернуть в Кремль, чем переписывать Конституцию, передавая полномочия премьеру, гораздо дешевле вернуть носителя персональной власти обратно».
Побочным эффектом того сценария, который нарисовался после 1 октября, станет не усиление, как это рисуют сервильные эксперты, а распад партийной системы.Политолог Борис Макаренко считает, что на съезде «Единой России» Владимир Путин нанес мощный удар по всем партиям:
«С приходом Путина в «Единую Россию», не важно, возьмет он партбилет или не возьмет, все равно партийная система не будет развиваться, потому что остальным партиям от этого стало еще хуже. От них осталось очень-очень мало. Но и «Единая Россия» не станет от этого сильной партией. Сразу после 2008 года «Единая Россия» останется не партией, а инструментом в руках Владимира Владимировича Путина, - отмечает Борис Макаренко. - В ближайшее время режим будет становиться все более и более персоналистским. Есть один из возможных, хотя, скорее, маловероятный сценарий. Мы увидим - элитные конфликты все-таки начнут перетекать в партийное пространство, и возможна трансформация режима».
Для социолога Бориса Дубина важно то, что за два срока Владимир Путин не решил ни одной из «сталинских альтернатив» - проблем советского социума-строя: отсутствует прочный мир в стране, не созданы современные экономические и политические институты и универсальные правовые механизмы устойчивого и долговременного подъема уровня жизни населения. За время правления Путина к этому добавились проблемы Чечни и Кавказа в целом, коррупции во власти, глубочайшего разложения правящей «элиты», сведения к минимуму возможности публично обсуждать все вышеназванное. А преемника, по мнению, Бориса Дубина не будет: по данным «Левада-центра», где он работает, в Думу «проходят две партии, причем у «Единой России» свыше двух третей голосов».
Эксперт Михаил Афанасьев отмечет, что Россия уже фактически живет без политической системы, а, меж тем, она нужна, чтобы заставить государственный механизм нормально функционировать:
«Мы, конечно, находимся под большим впечатлением блестящего владения техникой сохранения власти, которую демонстрирует наш действующий президент, но это не повод для того, чтобы игнорировать два фундаментальных кризиса: кризис функциональный и кризис легитимности, - подчеркивает Михаил Афанасьев. - А те шаги по сохранению власти, которые предпринимаются, они усугубляют эти кризисы.
Если Путин уходит в тень для того, чтобы контролировать ситуацию из-за кулис, то возникает кризис: а за кого, собственно говоря, голосовали, за кого голосовали на выборах в Госдуму и за кого голосовали на выборах президента? Если он становится действующей фигурой, первой вершиной айсберга вот этой «диархии», то это, на мой взгляд, еще более скорый путь к делегитимации».
Профессор Евгений Ясин убежден: уйти из созданного им центра власти, Владимир Путин уже не может, им создана система политического контроля, держащаяся на одном человеке, и он остается:
«Путин произвел стабилизацию системы посредством захвата контроля над всеми властными рычагами и умелым их пользованием. Люди, в общем, сравнительно спокойно все это отдали. Им была предложена традиционалистская модель, вообще-то, тупиковая для России абсолютно, причем на короткой исторической дистанции. Авторитаризм - он довольно поверхностный в том смысле, что он затрагивает только те центры, которые могут как-то помешать правлению».
Евгений Ясин уверен, что думающим о будущем России следует изучать происходящее и развивать общественное сознание «малыми делами», поскольку повлиять на происходящее в верхах, даже если там идет грызня, они не могут:
«Рассчитывать, что вы сможете во второй раз повторить то, что было в начале 90-х годов или в конце 80-х, мне кажется нерезонным. Просто есть некая работа, которую надо выполнять. Нужно осмысливать идеологически, политически, философски, то, что происходит, то, что происходило. Потому что с точки зрения философии у властей в основном нищета. Даже те, кто там им делает эту «философию», они тоже не верят в то, что они говорят.
Второе - это, с моей точки зрения, работа в низовом слое, это местное самоуправление, это жилищно-коммунальное хозяйство, как ни странно, это какие-то вещи, которые касаются людей непосредственно. И вот если там будут выращиваться какие-то требования, какие-то установки, будут люди выступать со все более энергичными требованиями о том, чтобы, скажем, выборы были более демократичными, чтобы за местными собраниями закреплено было право сбора налогов или сборов для каких-то местных мероприятий и так далее, это будет тот живой слой, из которого что-то может вырасти».
Так что тем, кто грезил о европейском пути России, ее вхождении в постиндустриальную цивилизацию, остается лишь терпеливо ждать изменений в обществе, и анализировать данное историей «это».
«Президент является главой государства, он - гарант, он обеспечивает суверенитет, целостность, права человека, и он же определяет (это вообще нонсенс, я всегда говорю) основные направления внутренней и внешней политики. Владимир Рыжков написал, что если центр тяжести переместится в правительство, то персоналистский режим никуда не денется, он даже усилится. В принципе репетиция уже была. Это чеченская модель. Президент был номинальной фигурой, Алханов, я имею в виду, а премьер Кадыров был реально управляющим субъектом. Но за Кадыровым стоял Кремль!»
Юридическая норма, вкупе с психологией любого носителя власти представляют собой препятствие для того, чтобы, нынешний премьер и президент поменялись креслами, и Владимир Путин всевластно правил уже из Белого дома, - считает Михаил Краснов:
"Вот представьте себе всех потенциальных претендентов, не может так случиться психологически, что вот этот стиль, который мы видим уже по телевизору - и Зубкова, и Иванова, он вдруг куда-то денется. Он никуда не денется. Поэтому я не представляю, что можно так договориться будет с будущим президентом, чтобы он перестал быть тем, кем он был до президентских выборов».
Ключевым для решения накопившихся в России проблем: коррупции, произвола чиновничества, имущественного расслоения является, по мнению Михаила Краснова, создание политической конкуренции. Именно ее отсутствие разрушает страну. Известный юрист уверен, что главным условием для появления «политического рынка» являлась бы борьба за изменение конституции.
В свою очередь профессор Виктор Шейнис считает, что в нынешних условиях, в отличие от 1998-99 годов, перекройка Конституции приведет к еще худшему.
Говоря о методах удержания власти, Виктор Шейнис отметил, что власти не пошли пока по отвечающему вождистско-монархическому мировосприятию значительной части народа пути - изменения Конституции и продления президентства Путина на третий срок. Сейчас стал вырисовываться вариант эволюции государственного устройства со смещением центра тяжести власти к правительству. Но конструкция «Путин - премьер» рискованна для режима и окружения нынешнего лидера, так как будет базироваться на личных обязательствах:
«Если вступает в силу переход Путина с одного поста на другой, возможно, будет какая-то комбинация, которая так или иначе сохранит за ним доминирующее положение. Но если он занимает пост премьер-министра, значительно более слабый по Конституции, нежели пост президента, то тут возникает вопрос о качествах преемника. Даже если, скажем, ситуация «Путин - премьер», а «Некто Х - президент», то изменить Конституцию таким образом, чтобы принципиально повысить роль премьер-министра, нельзя, – замечает Виктор Шейнис. - Убрать 80-ю статью из Конституции в принципе возможно, но изменить ее так, чтобы премьер перестал зависеть от парламентского большинства, по крайней мере, де-юре, сохраняя основные черты нашей Конституции, все-таки невозможно. И тогда возникает вопрос о неформальных отношениях, о действии реальной Конституции, о фактических обязательствах преемника перед нынешним президентом, будет ли этот преемник послушным исполнителем».
Но гипотетическое перемещение хотя бы части власти из Кремля хоть на время оказало бы позитивное влияние на развитие политической ситуации, полезна для общества и уже развернувшаяся борьба силовых группировок.
«Я за столом не первый год сижу с друзьями-разгильдяями, и наплевать мне, чья возьмет, в борьбе мерзавцев с негодяями! - процитировал стихи Игоря Губермана профессор Виктор Шейнис и возразил этому тезису. - Впервые исход этой борьбы становится интересным».
До 1 октября были предположения, что Владимир Путин может попытаться занять место «морального авторитета» России.
«Любая попытка сыграть роль Дэн Сяопина, то есть человека, который обладает рейтингом, моральным авторитетом, является отцом-основателем режима, но не имеет формализованных полномочий и не имеет формализованных ресурсов в своих руках, закончится войной всех против всех, которую он так и не сможет остановить, - объясняет логику Путина, не готового отойти на позиции отца-основателя аналитик Алексей Макаркин. - Отсюда и тот вариант, который был избран президентом - максимизация ресурсов в своих руках при достаточно, наверное, все-таки слабом преемнике на посту президента».
Юрист Михаил Краснов тут же предположил еще один изящный ход Путина – использовать «модель Бориса Николаевича»: «Может такая конструкция получиться: а вот Путин не сложит депутатские полномочия. Зубков становится президентом, предлагает Путина в правительство... Надо, правда, его назначить сначала вице-премьером, чтобы он смог занять место премьера. И вот так все начинается раньше срока. Все равно два-три месяца останется до ухода».
Депутат Государственной Думы Владимир Рыжков считает, что в России окончательно сложился режим личной власти:
«Фактически даже тот конституционный дизайн, который есть, не работает, потому что политические элиты добровольно отдали свои конституционные полномочия Путину и его администрации. Поэтому есть формальная конституция, а есть реальная конституция. Они не совпадают». Владимир Рыжков уверен, что Владимир Путин после недолгой паузы вновь окажется в Кремле:
«В России возник персоналистский режим. Особенно очевидным это станет, если Путин сумеет вернуться в Кремль через какое-то время, короткое или чуть длиннее, тогда власть за ним персонально перейдет обратно в Кремль.
Все эти разговоры о парламентской республике, о повышении роли правительства, о перетекании власти, по-моему, бессмысленны, вряд ли они будут кроить Конституцию, это очень затратный, дорогостоящий и сложный процесс, проще Путина вернуть в Кремль, чем переписывать Конституцию, передавая полномочия премьеру, гораздо дешевле вернуть носителя персональной власти обратно».
Побочным эффектом того сценария, который нарисовался после 1 октября, станет не усиление, как это рисуют сервильные эксперты, а распад партийной системы.Политолог Борис Макаренко считает, что на съезде «Единой России» Владимир Путин нанес мощный удар по всем партиям:
«С приходом Путина в «Единую Россию», не важно, возьмет он партбилет или не возьмет, все равно партийная система не будет развиваться, потому что остальным партиям от этого стало еще хуже. От них осталось очень-очень мало. Но и «Единая Россия» не станет от этого сильной партией. Сразу после 2008 года «Единая Россия» останется не партией, а инструментом в руках Владимира Владимировича Путина, - отмечает Борис Макаренко. - В ближайшее время режим будет становиться все более и более персоналистским. Есть один из возможных, хотя, скорее, маловероятный сценарий. Мы увидим - элитные конфликты все-таки начнут перетекать в партийное пространство, и возможна трансформация режима».
Для социолога Бориса Дубина важно то, что за два срока Владимир Путин не решил ни одной из «сталинских альтернатив» - проблем советского социума-строя: отсутствует прочный мир в стране, не созданы современные экономические и политические институты и универсальные правовые механизмы устойчивого и долговременного подъема уровня жизни населения. За время правления Путина к этому добавились проблемы Чечни и Кавказа в целом, коррупции во власти, глубочайшего разложения правящей «элиты», сведения к минимуму возможности публично обсуждать все вышеназванное. А преемника, по мнению, Бориса Дубина не будет: по данным «Левада-центра», где он работает, в Думу «проходят две партии, причем у «Единой России» свыше двух третей голосов».
Эксперт Михаил Афанасьев отмечет, что Россия уже фактически живет без политической системы, а, меж тем, она нужна, чтобы заставить государственный механизм нормально функционировать:
«Мы, конечно, находимся под большим впечатлением блестящего владения техникой сохранения власти, которую демонстрирует наш действующий президент, но это не повод для того, чтобы игнорировать два фундаментальных кризиса: кризис функциональный и кризис легитимности, - подчеркивает Михаил Афанасьев. - А те шаги по сохранению власти, которые предпринимаются, они усугубляют эти кризисы.
Если Путин уходит в тень для того, чтобы контролировать ситуацию из-за кулис, то возникает кризис: а за кого, собственно говоря, голосовали, за кого голосовали на выборах в Госдуму и за кого голосовали на выборах президента? Если он становится действующей фигурой, первой вершиной айсберга вот этой «диархии», то это, на мой взгляд, еще более скорый путь к делегитимации».
Профессор Евгений Ясин убежден: уйти из созданного им центра власти, Владимир Путин уже не может, им создана система политического контроля, держащаяся на одном человеке, и он остается:
«Путин произвел стабилизацию системы посредством захвата контроля над всеми властными рычагами и умелым их пользованием. Люди, в общем, сравнительно спокойно все это отдали. Им была предложена традиционалистская модель, вообще-то, тупиковая для России абсолютно, причем на короткой исторической дистанции. Авторитаризм - он довольно поверхностный в том смысле, что он затрагивает только те центры, которые могут как-то помешать правлению».
Евгений Ясин уверен, что думающим о будущем России следует изучать происходящее и развивать общественное сознание «малыми делами», поскольку повлиять на происходящее в верхах, даже если там идет грызня, они не могут:
«Рассчитывать, что вы сможете во второй раз повторить то, что было в начале 90-х годов или в конце 80-х, мне кажется нерезонным. Просто есть некая работа, которую надо выполнять. Нужно осмысливать идеологически, политически, философски, то, что происходит, то, что происходило. Потому что с точки зрения философии у властей в основном нищета. Даже те, кто там им делает эту «философию», они тоже не верят в то, что они говорят.
Второе - это, с моей точки зрения, работа в низовом слое, это местное самоуправление, это жилищно-коммунальное хозяйство, как ни странно, это какие-то вещи, которые касаются людей непосредственно. И вот если там будут выращиваться какие-то требования, какие-то установки, будут люди выступать со все более энергичными требованиями о том, чтобы, скажем, выборы были более демократичными, чтобы за местными собраниями закреплено было право сбора налогов или сборов для каких-то местных мероприятий и так далее, это будет тот живой слой, из которого что-то может вырасти».
Так что тем, кто грезил о европейском пути России, ее вхождении в постиндустриальную цивилизацию, остается лишь терпеливо ждать изменений в обществе, и анализировать данное историей «это».
