Владимир Кара-Мурза: Сегодня состоялся традиционный телемост между президентом Путиным и страной. Наработанный стиль общения главы государства с россиянами, долю популизма и степень его искренности мы обсуждаем с Александром Прохановым, писателем, главным редактором газеты «Завтра». Вы имели возможность познакомиться с президентом сразу после его первой инаугурации в 2000 году. Спустя пять лет, что изменилось в нашем лидере?

Александр Проханов: Для того, чтобы подметить перемены, мне надо было бы раз год встречаться с господином Путиным и подмечать эти изменения и его эволюцию. Первый мой единственный визит в Кремль к нему – это было сразу же после его воцарения на престоле. Я был поражен его простотой, его обходительностью, его обаянием, его умением очаровать собеседника, умением просто с некоторой долей даже застенчивости отвечать на жесткие, прямые вопросы. Он показался мне человеком тушующимся, человеком, может быть, отчасти нерешительным. Потому что президент, который отвечает на сакральные вопросы, если они задаются, конечно, должен испытывает внутреннее сомнение, так ли он поставил ударение, так ли он сформулировал ту или иную мысль. И повторю, в общении, в кабинетном общении, это было в библиотеке Кремля, он мне показался очень глубоким и чувственным человеком. Он вносил в свои ответы некую утонченную страсть и эмоцию. Это ощущение было, повторяю, для меня необычайным. Потому что от Ельцина я испытывал совершенно другие эмоции, совершенно другие чувства. Ельцин был скорей чугунной бабой, который громил особняки, громил тонкие конструкции социальной жизни, которые мне были дороги. И он вызывал во мне иногда отвращение, иногда какой-то животный страх. Путин был иным.

Но когда я стал внимательно читать документы, которые исходили из-под его руки, его послания федеральные, стал наблюдать, как он появлялся на экране, как эго экспонировали пиар-мастера, все больше и больше мне казалось, что эта искренность, эта утонченность уходит на задний план. И постепенно Путин, он с этим согласился, он превратился в голографическую картинку, которую постоянно подсовывают нашему зрителю, нашему слушателю.

Такое впечатление, что Путин начинает свой день, красуясь перед зеркалом. Он вырабатывает позы, он примеряет тот или иной головной убор - то широкополую шляпу, то шлемофон летчика, то кипу, то надевает парик с черными кудрями. Он вырабатывает жест. Вот он сидит в истребителе-штурмовике, вот он плывет на подводной лодке, вот он бьет в колокол на Афоне, вот он окунает голову в миску с каким-то творогом или сметаной татарской, вот он гладит по головке ребенка, вот он открывает золоченую дверь в Кремле и пускает свою породистую глазированную суку в Кремль. И постоянно бесконечное количество картин, бесконечное количество вот этих почтовых марок с изображением Путина. И это мелькание, эта фрагментарность, она лишает его человечности, она лишает его искренности. Он научился позировать, он отдал себя в руки своим гримерам, своим режиссерам. И они Путина превратили в некую мультипликацию.

Сегодня, когда я слушал Путина во время его диалога с народом, меня не покидало ощущение, что я имею дело с каким-то двухмерным человеком, что за этим сидящим на фоне ало-бело-синего стяга за ним нет пространства, и он вырезан из картона. И вот эта упрощенность, усеченность его образа и его ответов, она, конечно, говорит, что мы имеем дело не просто с Путиным, а мы имеем дело с тщательно сфабрикованным образом Путина, который нам постоянно подсовывают.

Владимир Кара-Мурза: Бывший пресс-секретарь Бориса Ельцина Вячеслав Костиков отмечает, что стиль общения лидера с народом изменился.

Вячеслав Костиков: Когда президентом был Борис Николаевич Ельцин, все процедуры общения с населением были менее зарегламентированы. Как пресс-секретарь я могу вспомнить, что там два-три основных вопроса, которые президент считал необходимым осветить во время такого общения, они программировались. Путин в принципе уклонился от нескольких болезненных вопросов. Прежде всего вопрос вопиющей бедности 70 или 80% населения России, он был стушеван.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем москвичку Аллу Павловну.

Слушательница: Здравствуйте, господа. Общение с народом нашего президента я могу сравнить только с потемкинскими деревнями. Дело в том, что это сплошное лицемерие, сплошное вранье. Лично я в этот раз не слушала, мне это противно. А два года подряд я задавала один и тот же вопрос: почему у нас по конституции все граждане равны, а почему же закон о пенсионном обеспечении разный для разных категорий граждан? Кто бы мне ответил на этот вопрос? Конечно, мой вопрос не задали.

Владимир Кара-Мурза: Я напомню, что в прошлом году была пресс-конференция расширенная в Кремле, а телемост был в позапрошлом году последний раз.

Слушаем Бориса Павловича из Новочеркасска.

Слушатель: Добрый вечер. Как вам понравилось выражение Путина, он сказал, что единственной легальной оппозицией была православная церковь в Советском Союзе?

Александр Проханов: Мне кажется, что это объясняется глубинными связями сегодняшнего патриарха и Путина и глубинными связями сегодняшней православной церкви, во основном иерархами православной церкви с сегодняшним путинским строем, с путинским режимом. Поэтому он хотел экспонировать православную церковь как такую антисоветскую, оппозиционную институцию прошедших 70 лет. На самом деле все было иначе. Иерархи православной церкви в эти годы сразу же после патриарха Сергия заявили о полной поддержке большевистского строя. Эти иерархи во многом цементировали советский строй, иерархи православной церкви поддерживали любые, даже по существу атеистические инициативы советского строя. Это не плохо, я не порицаю за это православие, православие всегда поддерживало государственность. Конечно, нужно иметь огромное мужество иерархов для того, чтобы атеистический советский строй поддерживался ими, особенно в период войны, особенно, когда священники, выпускаемые из концлагерей, шли в отряды, шли на фронт, шли в окопы. Но православная церковь сама никогда не была оппозиционна советам. В православной церкви были церковные диссиденты, но скорее их диссидентство было направлено не столько против Кремля, не столько против советской власти, сколько против иерархов самих, которых они обвиняли в конформизме, в слиянии с атеистическим строем и режимом.

Владимир Кара-Мурза: Бывший секретарь совета безопасности Иван Рыбкин считает, что сегодня было по-своему знаменательное выступление.

Иван Рыбкин: Это выступление человека, у которого все схвачено. И когда оппозиции говорится – поспешайте, может быть что-нибудь у вас и получится, хотя в самой интонации сквозит, что ничего у вас не получится. Знаю, что в кабинетах власти в Кремле, на Старой площади президент испытывает жутчайшее давление по поводу того, чтобы была изменена конституция, и чтобы он шел на третий срок, потому что это ближайшему окружению не просто выгодно, а крайне необходимо. Те же самые люди, по сути дела во многом те же самые вопросы и, самое главное, ничего стратегического для страны.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем Михаила из Новосибирска.

Слушатель: Здравствуйте, господа. Позвольте краткую реплику и вопрос господину Проханову. Господин Кара-Мурза, я вчера даже сказал, подчеркиваю – прогнило государство. Обидно, что уважаемый мною господин Бунимович запамятовал большую разницу между страной и государством. Страну я люблю, она у нас хорошая. Господин Проханов, то, что вы сказали в самом начале, да ведь это аля-усатый. Лучший друг физкультурников, портреты, плакаты, девочка на руках и так далее. Разве не так?

Владимир Кара-Мурза: С кого пример берет наш лидер, как вам кажется?

Александр Проханов: Возможно и так. Я хочу несколько оппонировать господину Рыбкину и господин Костикову, которые, конечно, достигли своего величия, расцвета при Ельцине, в ельцинские годы. Конечно, президент Ельцин общался с народом иначе, чем господин Путин. Например, он общался с народом с помощью танков в 93 году, как раз в октябрьские дни. Он выкатил танки на мост и расстрелял свой парламент. Он общался с народом с помощью страшного небывалого в советские годы административного ресурса. В 96 году аккумулировал колоссальные деньги олигархов, и по существу была опрокинута вся выборная система. Был опять больной, нездоровый, прооперированный Ельцин навязан стране. Ельцинская демократия была ужасна, она была уродлива, отвратительна. И путинский вариант он более изысканный. Он относится к ельцинской демократии, как бритва относится к топору. Но это не значит, что бритвой не перерезают горло. Топором бьют по башке, а бритвой взрезают сонные артерии. Поэтому, конечно же, путинская управляемая демократия – это удушающая среда, в которой погибают и люди, и растения. А ельцинская воля и свобода – это такая атмосфера, где вырывают с корнем дубы и обрушивают их на головы своих граждан.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем москвича Владимира Ивановича.

Слушатель: Здравствуйте. Владимир, два аспекта, на которые хотел бы обратить внимание – это бедность и православие. Президент страны, которая по своему составу многоэтничная, не может конкретно выражать волю только православных, хотя я сам из православных. И второй вопрос насчет бедности. Это же просто ее решить. У нас есть большой Стабилизационный фонд, у нас есть большие природные богатства. Заведите каждому гражданину Российской Федерации финансовый паспорт, на который бы ложилась 145-миллионная часть этих доходов от реализации природных ресурсов. И это было бы стабилизационным фондом. Каждый гражданин формировал бы персонально свой стабилизационный фонд.

Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, проявилась ли сегодня мера пропорций в интересах Кремля между олигархами и избирателями?

Александр Проханов: Все, что произошло за последние полгода, свидетельствует о том, что власть по существу безнравственная, алчная, олигархическая власть, власть, состоящая из крупных владельцев, из министров, которые имеют свои большие паи, свои доли и в нефтяном, и в лесном, и в металлургическом бизнесе. Вот эта алчная власть, которая не хотела делиться ни с кем, даже с ближним своим. Потому что внутри олигархические войны были разрушительны и смертельны для многих олигархов, таких как Ходорковский, например. Вот эта власть напугана переменами, идущими по периферии сегодняшней России. И она своим левым поворотом, который сегодня демонстрировал президент, она дает обществу колоссальную одноразовую взятку, надеясь, что эта взятка многих может ошеломить и остановить накопившееся в обществе недовольство, раздражение и даже социальную ненависть. Но эта взятка, хорошо что она дана, многие получат к своему рублю еще пятьдесят копеек – это хорошо, при вопиющей бедности любая дотация хороша. Но дело в том, что эта взятка продиктована не народолюбием, она не продиктована идеей сбережения вымирающего и погибающего народа, она продиктована не национальными интересами страны, а только социальным страхом. И путинский срок и путинский режим в основном – это политика, которая позволила закрепить все самое ужасное и скверное, созданное при Ельцине, закрепить, усилить и позволить нынешним правительствам в нужный момент уехать из России, увезти отсюда свои активы, оставив нас на огромном пустыре.

Владимир Кара-Мурза: Политолог Станислав Белковский констатирует, что утерян сам смысл общения президента со страной.

Станислав Белковский: Если Борис Ельцин все-таки придавал некоторое значение тому, что он говорит и между значением и самим словом была причинно-следственная связь, то Путин продемонстрировал постлейбористскую речь, которая вообще ему присуща, когда между тем, о чем говорит президент, и как он говорит, нет никакой связи вообще. И между реальной политикой и словом, как там описывается реальная политика, тоже. Слушая президента, совершенно необязательно понять, что он должен делать. Надо смотреть на то, что он делает реально, зная его мотивацию, зная набор его мотивов, это можно предсказывать, не слушая президента вообще. Сегодняшнее выступление президента все больше относится к области инфра или ультразвука, некоего набора слов, который не понятен большинству простых смертных. И чем ближе к отставке, тем больше выступления президента будут все менее понятны тем, кому они адресованы.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем москвича Евгения.

Слушатель: Здравствуйте. Я хотел спросить, собственно к сегодняшней встрече Путина с народом у меня вопросов нет, царь общался с специально подобранными, хорошо отобранными людьми. Но у меня вопрос господину Проханову. Первое: каково его отношение к письму его коллег-патриотов из думы о запрете еврейских организаций? И второе: известно ли ему, что в немалой степени спрос на газету «Завтра» определяется и обеспечивается московскими евреями, которых очень интересует один вопрос – чем же они так насолили русскому народу?

Александр Проханов: Я очень благодарен московским евреям, а так же американским, а так же израильским, которые уделяют моей газете такое большое внимание. У меня даже возникло такое желание сделать специальный вкладыш на идише или на иврите и тем самым увеличить свою аудиторию. Что касается этого письма многострадального, у меня к этому письму двойственное отношение. По существу этот текст, который был поставлен в вину евреям, он заслуживает того, чтобы его отвергнуть, даже не столько сам текст, сколько предисловие к этому тексту. Поскольку такое страстное и по существу навязывание старомодного, средневекового, устарелого текста, навязанного современным молодым евреям, мальчикам и девочкам, как некое руководство к реальной политической и религиозной практике. И поэтому эта реакция была правомерна, хотя и несколько воспаленная. Ибо русско-еврейские отношения в России оставляют желать лучшего. И точно так же реагировали евреи на самые разные проявления русского национально чувства.

Должен вам сказать, был и есть господин Прошечкин, который в свое время составил список патриотических русских организаций, которые, по его мнению, являлись экстремистскими организациями. И этот список был использован господином Ельциным с его танками для уничтожения сопротивления 93 года. Русские и евреи здесь квиты.

Другое дело, эта взвинченность отношений, которые иногда прорываются болезненно наружу, использовал и использует Кремль, власть. Потому что возникновение этого письма, его появление в прессе было использовано Кремлем для нагнетания темы русского фашизма. И с этой темой, с этим ярлыком Путин отправился в Европу и стал говорить своим европейским партнерам, убеждая их, что если бы не он – Путин - Россия превратилась бы в огромный погром, запылали бы печи крематория. Поэтому вокруг этого письма масса нездорового и фальшивого, оно не стоит того, чтобы уделять ему такое большое внимание.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем москвичку Ирину Николаевну.

Слушательница: Добрый вечер, Владимир, добрый вечер вашим гостям. Владимир, я хочу сказать меня: поразила сегодня вот какая особенность выступления нашего гаранта конституции. Дело в том, что я знаю много людей, и я сама лично звонила по известному телефону и просили возможности задать вопрос президенту: почему он, дважды давший обещание соблюдать нормы конституции, допускает, что так грубо нарушается 53 статья конституции? Вот представьте: государство признало, что граждане, подвергшиеся репрессии, являются потерпевшими от государственного террора. По этой статье эти люди имеют право на компенсацию. Сколько к нему ни обращались, он замалчивает это дело.

Владимир Кара-Мурза: Как вы считаете, Александр Андреевич, была ли срежиссированность сегодняшних звонков?

Александр Проханов: Я думаю, что была, и это было видно. Ведь вокруг Путина существует целый сонм гримеров или режиссеров, я их называю официантами, которые на нарядных блюдах фарфоровых подносят Путину определенные яства, Путин откусывает от этих яств, убеждается, что они не отравлены и отправляет их обратно на кухню, где из этих яств для народа делают странные суррогаты. И эти официанты сегодня присутствовали вовсю, они окружали стол Путина навязчивой толпой.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем москвича Юрия Николаевича.

Слушатель: Здравствуйте. Вы знаете, мне очень не нравятся эти заорганизованные общения Путина с народом – это не естественные общения. Вопрос такой: Александр Андреевич, как вы можете объяснить тот факт, что когда Путин негодует, то он употребляет какие-то приблатненные зэковские выражения как то: «мочить в сортире», «обрежем то, что не обрезано»...

Александр Проханов: Знаете, я не вижу в этом большой беды. Крупные политические деятели, ораторы, они всегда старались свою гладкую артистическую речь умостить чем-то необычным, народным, иногда даже неприличным. Вот эти все такие галлицизмы, которые употребляет президент, типа «мочить в сортире», они многим нравятся. Нужно дать должное, что он умеет употреблять к месту. Важно другое, что те части его речи, которые не связаны с блатным сленгом, а наполнены гладкими бюрократическими формулировками, они во многом бессмысленны, бессвязны и неэмоциональны. И действительно, внимание слушателей обостряется только к тому моменту, когда господин Путин готов выругаться по матушке, но в последний момент как бы удерживает себя и употребляет просто какое-нибудь словечко из фени.

Владимир Кара-Мурза: Политолог Игорь Бунин отмечает, что президент сегодня уходил от острых вопросов.

Игорь Бунин: Ни по Ходорковскому, ни бизнесу, взаимоотношения между государством и бизнесом не прозвучало ни вопроса, ни ответа. Это очень важная, сложная проблема - взаимоотношения между бизнесом и государством, тем более, что бизнес чувствует себя ущемленным. По нашим исследованиям, предприниматели просто опасаются всемогущего государства, которое может в любой момент лишить собственности и так далее. Ельцин общался как царь в период низких нефтяных цен, он общался как царь, который не может удовлетворить потребности общества. Он не мог ни обеспечить пенсиями, не мог обеспечить зарплатами, всегда была огромная задолженность государства по зарплатам. Это был период низких нефтяных цен.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос от Евгении Иосифовны из Санкт-Петербурга.

Слушательница: Здравствуйте, Владимир, здравствуйте ваш гость. Я хотела сказать, что я задавала президенту вопрос по Беслану. Сегодня прозвучало по вашему радио, что не было задана вопроса по Беслан – это неправда. Я задавала ему вопрос. Я этот вопрос, который раз всем, кому можно и в том числе президенту: обязан ли президент разработать личный план действий в ситуации, если, не дай бог, произойдет захват заложников, как это произошло в Беслане? И мне никто на этот вопрос не ответил.

Владимир Кара-Мурза: Судя по тому, что этот вопрос не прозвучал в эфире, вы его задали, очевидно, на пейджер или по SMS и его не использовала пресс-служба. Как по-вашему, следовал ли сегодня отдельно посвятить часть выступления событиям в Беслане?

Александр Проханов: Я думаю, что это рана, язва, которая кровоточит, и вокруг которой могла бы развернуться дискуссия. Самое странное в Беслане не то, что Путин не разработал подробную программу по обеспечению безопасности школ, я думаю, что он не обеспечил и программы, которая бы сохраняла и его жизнь в безопасности. Я думаю, что в какой-то момент и его могут захватить в качестве заложника при том уровне наших спецподразделений и наших органов ФСБ. Здесь драма в другом. Это огромное несчастье беслановское, оно может либо разъединить народ, расколоть его и направить народный гнев против власти, либо объединить народ и соединить власть и народ, что, кстати, было во время трагедии «Курска» и чего не произошло, к сожалению, во время Беслана.

Вот уже больше года власть не рассказывает несчастным матерям и родственникам, а также всему народу правды о Беслане, хотя она - власть - я убежден, знает эту правду. Она утаивает некие факты, некие сведения, которые сокрушительны для власти. Но утаивание еще в большей степени сокрушительно, оно порождает мифологию Беслана, она порождает мифологию о неких гранатометах, огнеметах, которые стреляли по залу, наполненному детьми. О танках, которые били прямой наводкой болванкой по захваченным заложникам. О выстрелах снайпера федерального, которым был подорван этот взрывпакет и породил целую серию взрывов, унесших жизни большинства заложников. Эти мифы будут разрастаться, и они губительны для власти. И смехотворно, что заместитель главного прокурора Колесников, через год приехав туда, пообещал матерям наконец устроить какую-то пожарную экспертизу. Вот эта ложь и вот эта боязнь правды, самой горькой, страшной, она и порождает, во-первых, молчание президента сегодняшнее, а также распространение самых фантастических и чудовищных антигосударственных мифов, связанных с Бесланом.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем москвичку Евгению Витальевну.

Слушательница: Добрый вечер. Я часто звоню вам и довольно однообразно спрашиваю, когда начнут карать? И мне так же однообразно отвечают: карать нельзя, надо воспитывать. Вот у нас в медицине известно, что берут уже с умирающих. И сегодня президент ответил одной женщине, что берут взятки с рожениц, и он сделает такую систему, что будет государство платить тому, кто принимает роды. Неужели так непонятно и наивно, что тот, кто берет взятку с роженицы, он возьмет и государственные деньги, и опять же возьмет взятку. Это настолько очевидно, что возникает вопрос: что, президент так наивен, он что, действительно полагает, что всех подлецов можно перевоспитать?

Владимир Кара-Мурза: Достаточно ли внимания борьбе с коррупцией уделил?

Александр Проханов: Я думаю, что такие ежегодные встречи президента с народом могли быть посвящены не только такой прагматике, мучающей людей, они должны быть посвящены стратегическим вопросам развития страны и народа, этноса, что вообще напрочь отсутствовало и отсутствует в обращениях президента к народу. Вы знаете, я после этого обращения взял карандаш и записал примерно десять вопросов, с которыми наверняка люди обращались к президенту. Не те бедные бабушки, которым не подвели воду, и они за триста метров по морозу по ледяной дорожке ходят за водой, бьются, ломают себе шейки бедра, а те вопросы, которые гудят в голове каждого здравомыслящего российского гражданина. Например, коррупция – это страшнее СПИДа. Коррупция в сегодняшней России – это по существу эмблема, я бы на российском флаге вместе двуглавого орла изобразил двуглавого или восьмирукого взяточника, коррупционера. И до сих пор не принят закон о коррупции, до сих пор президент не объяснил нам, как он будет бороться с коррупцией, если коррупция пронизала Кремль, если она пронизала администрацию президента. Если мелкий чиновник берет триста долларов взятку, то почему миллионы, даже миллиарды уходят в дыру этой коррупции. Он должен объяснить народу, что он готов сделать, как он начнет с ней бороться, кто будет карать? Нас спросила слушательница – кто будет карать? Может быть карать коррумпированное МВД, может быть нужно создать преторианскую гвардию? Из кого ее - из священников или из отроков набирать? О коррупции он не говорил вообще.

А почему он не говорил о том, что высшие чиновники страны и может быть он сам, господин президент, получает такие дорогие подарки, такие как самые дорогие яхты от господина Абрамовича. И правда ли то, что пишут российские и итальянские газеты, что на Сардинии существует роскошная вилла, дворец господина президента, который построен под патронированием друга Берлускони. По существу вот эти стратегические вопросы развития, вопросы ключевой русской современной истории, они совершенно не были затронуты президентом, все ушло в песок, в какую-то мелкотень, в какое-то благолепие. Когда до него какой-то больной вопрос все-таки долетал сквозь эти фильтры, сквозь эти препоны, он кивал головой и делал взмах руками, говорил: да, да, это существует, но мы думаем, мы намерены... Чиновники должны быть честными, здравоохранение должно быть доступным и так далее. Вот это дистиллированная вода, эта стерилизованная речь и вызывает раздражение у интеллектуалов.

Владимир Кара-Мурза: бывший мэр Москвы Гавриил Попов отмечает разницу в стилях общения двух российских президентов.

Гавриил Попов: Когда Путин общается, у меня остается впечатление что это все-таки пиар. Что касается Ельцина, то Ельцин, конечно, сын народа, представитель народа. Он стихийно-народный человек, поэтому в нем всегда чувствуется, грубо говоря, мужик. Удачный, неудачный, но мужик. А здесь я все время чувствую организованное и сделанное, отмеренное и выверенное и так далее.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос от Сергея из Санкт-Петербурга.

Слушатель: Доброй ночи, господа. У меня скорее не вопрос, просто к господину Проханову обращение, как к писателю. Наш Владимир Владимирович вообще-то автор инсталляций, когда Горбачев Михаил Сергеевич приезжал в Санкт-Петербург, в Ленинград. Все эти массовки - как раз большая часть создание господина Путина. Если он, конечно, в своих произведениях будущих отразит, я ему с удовольствием могу несколько сюжетов сбросить по факсу.

Александр Проханов: Спасибо, я жду этих сюжетов. Я думаю, дней через десять появится мой роман «Политолог», наверняка появится и в ленинградских магазинах, там все это будет. Сегодняшняя золоченая маска, в которой выступает российская власть, там она изображена. А под этой маской изображен череп с глубокими пустыми глазницами.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос от москвича Виктора.

Слушатель: Добрый вечер. У меня одна реплика и вопрос. Реплика: действительно, неважно, на какие вопросы отвечал президент, мы бы услышали на любой или по Беслану или по коррупции, были бы те же правильные дистиллированные слова и ничего более. Мы бы информацию дополнительную вряд ли бы получили. А вопрос такой: то, что создание информационной оболочки, прослойки между президентом и народом искусственной, как вы считаете, это по прямому указанию администрации или инициатива снизу или Путин как бы делает вид, что не знает? Или он чистой воды об этом не знает?

Александр Проханов: Не надо себя тешить иллюзиями. Между властью и народом всегда есть расстояние всегда есть дистанция. Она иногда увеличивается, она становится иногда гигантской, в несколько световых лет, иногда сокращается до расстояния лица товарища Сталина от микрофона на Красной площади в 45 году, и тогда власть говорит народу «братья и сестры», когда над властью нависает страшная опасность. Я не думаю, я не идеализирую Ельцина. Гавриил Харитонович при Ельцине был персоной грате, а сейчас он находится в тени политической и коммерческой. Ельцин был лукавый человек, Ельцин во многом имитировал свою народность, свою бурю. Ельцин был очень осторожный, по звериному точный человек. И конечно, может быть даже господину Путину даст фору в своем умении ложиться на рельсы в те моменты, когда народу это нравится.

Но, конечно, вот эта дистанция между президентом и народом увеличилась. Причем она наполнена таким дистиллированным паром, она зыбкая, она эфемерная, она неинтересная, она просто-напросто скучная. Ельцин умел повеселить себя. Он умел запалить в центре Москвы огромный пожар над парламентом так, чтобы мы до сих пор помнили это. Но при Ельцине только складывалась та управляемая демократия, которая сегодня столь блистательно реализуется господином Путиным. Ведь никто не спросил его, что такое в России сегодняшние выборы. Что сегодняшние выборы в России, в том числе и президентские выборы – это огромная профанация, это огромный тюфяк, набитый каким-то пухом неизвестной птицы. И угрозы строю таятся именно в том, что все выборы большие и малые у нас фальсифицируются, все лживы. И в конце концов народ сначала перестанет ходить на эти выборы, а потом, как на Украине, взорвется негодованием и ненавистью.

Владимир Кара-Мурза: Лидер Демократического союза Валерия Новодворская считает, что уровень общения лидера со своим народом неизмеримо упал.

Валерия Новодворская: Ельцин не умел репетировать, он просто не стал бы унижаться до такой степени, а вот Путин - это уже из сериала про советских генсеков. Он понимает правила игры. Язык дан человеку для того, чтобы скрывать свои мысли. Между президентом и народом стена, толстая стеклянная стена. Народ отсортирован, отбракован и выбран тот народ, от которого не будет никакого вреда.

Владимир Кара-Мурза: Вопрос из Курской области от радиослушателя Николая.

Слушатель: Доброй ночи, уважаемые господа. Общение сегодня было с темными подданными, было очень много оговорок по Фрейду между строк и о родимых пятнах. Интересно, новое было, что просил прощения дважды. Но даже если закрыть глаза и представить, что накануне нового года и он уйдет в конце концов, то все равно лучше не станет. Нет гражданского общества абсолютно. Я хочу сказать, что у нас абсолютно нет сатиры. Единственный сатирик, который остался, ведет «Плавленый сырок». Он сказал, мне очень это понравилось, что любое предложение покончить с коррупцией является пропагандой незаконной к свержению действующего строя.

Владимир Кара-Мурза: Спасибо, Николай. Будем считать вашей репликой. Слушаем москвича Сергея.

Слушатель: Добрый вечер. Единственная реплика, первая - это мне нравится, как Ходорковский двигается влево, а господин Проханов двигается к либералам. Это очень интересно наблюдать. У меня вопрос в другом. Гипотетически, в кошмарном сне не хочу представить, если будет какой-то еще террористический акт или захват заложников, как Путин будет это все объяснять потом, если матерям Беслана не может объяснить и не сказал, что у нас в стране делается для предотвращения этого? Что произойдет, если, не дай бог, какой-то захват заложников произойдет?

Александр Проханов: Вряд ли я двигаюсь к либералам, я по-прежнему являюсь левым радикалом и национал-патриотом. То, что Ходорковский в своей беседе со мной демонстрировал отчасти и мои взгляды, не значит, что я двигаюсь к Ходорковскому, хотя может быть когда-нибудь и я попаду в Матросскую тишину. Теперь о теракте. Вы знаете, что в современном мире, и в большом, и в малом, террористические акты стали инструментом политики. Многие конспирологи считают, что все крупные террористические акты, включая и взрывы домов в Москве в свое время, они так или иначе монтируются на политические процедуры. И с помощью этих террористических актов власть иногда меняет свой политический курс. И все эти террористические акты, они не разрушают власть, а укрепляют ее, помогают власти манипулировать напуганным до смерти народом.

А вы считаете, что эти информационные выпуски, которыми наводняет телевидение наше сознание - это не террористические акты? Это непрерывное давление на психику, кровь, катастрофы, стихийные бедствия, разбой – это есть подавление сознания. И такой подавленный, напуганный или атрофированный ум, им манипулировать гораздо легче. Это компонент управляемой демократии. И повторяю, террористические акты, какими бы они ни были ужасными, власть ими воспользуется себе на пользу.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем Виталия, радиослушателя из Саратова.

Слушатель: Добрый вечер. Александр Андреевич, я большой почитатель вашей газеты «Завтра», постоянно ее покупаю с первого номера. Огромные вам спасибо, хотя счет 3:1 был не в вашу пользу, у этого кремлевского соловья и против это предателя Дейча, вы выступили великолепно. Огромное человеческое спасибо. А теперь коротенький вопрос: я тоже задавал вопрос по этому знаменитому телефону 40-40. Какие результаты прошли после месяца его беседы с матерями? Потому что то, что я читал в «Новой газете» в последних трех номерах - это же волосы дыбом встают. Какой он там был и какой он был сегодня – это небо и земля. Там сидел растерянный, мелкий карлик, тот самый, из-за которого НТВ разогнали.

Владимир Кара-Мурза: Это имеется виду намек на «Куклы» про крошку Цахеса.

Александр Проханов: Вы знаете, а что если мы посмотрим на все это иначе? Я понимаю всех радиослушателей, которые возмущены этой стерилизованной, этой кастрированной манерой общаться с народом, и я тоже возмущен. А если посмотреть на это иначе? А если в этом была цель и что эта цель была поставлена, и Путин и его гримеры двигаются к этой цели, то эта цель выполнена блистательно. По существу в очередной раз народные ожидания, а они были в связи с этим марафоном, опять они помещены эти народные ожидания в такой чехол, в этот целлофановый пакет, там они сплющились, задохнулись и умерли эти ожидания. Опять выпущен пар, опять мы видим милого, очаровательного, говорливого как цикада президента. И по существу цель выполнена блистательно. Может быть поздравить господина Путина с этим великолепным спектаклем, может быть поздравить его режиссеров со способностью превращать живое в мертвое? Может быть действительно нам нужно учиться у Путина имитировать человеческое и умертвлять все то, что хочет жить, смеяться, плакать, говорить и чувствовать? Может быть это огромная победа?

Владимир Кара-Мурза: Журналист Сергей Доренко считает, что нынешний президент полная противоположность своему предшественнику.

Сергей Доренко: Ельцин был царем, может быть поэтому в него верили как в супергероя, когда ему что-нибудь удавалось, ненавидели как князя тьмы, когда удача оставила его. С Путиным все обстоит ровно наоборот, и со стилем общения, и вообще его имиджем, с его способом быть. Способ быть его в том, что он один из нас. Он один из нас: и мы не очень удачливы, и он немножко неудачлив, мы немножко недотепы, и он немножко недотепа. Он не понимает, какие-то цифры строчит, как швейная машинка «Зингер»: в 5,9, 7%… Но говорит прилежно, искренне, пытаясь заученно рассказать по бумажке или без бумажки, но старается соответствовать. Все это в какой-то момент напоминало режиссуру программ Якубовича, когда нужно передавать привет односельчанам. Мне кажется, рейтинг от этого серьезно поднимется.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем Валентина, слушателя из Рязани.

Слушатель: Здравствуйте. Господин, у меня два вопроса к вам. Первое: как вам понравилось мое обращение? Второе: может ли существовать власть на одной вертикали, без вертикали контроля, без вертикали обратной связи, без вертикали живого общения с людьми хотя бы?

Владимир Кара-Мурза: Была ли сегодняшняя телепрограмма имитацией обратной связи с обществом?

Александр Проханов: Я не понял - обращение «господин»? Если «господин», то мне очень понравилось. Меня иногда называют сэр, эсквайр. «Господин» - меня вполне устраивает это обращение. Что касается обратной связи, то, конечно, этой обратной связи не существует в том виде, в каком с вами привыкли чувствовать или оценивать. Но ведь есть безумный рой обожателей у Путина, в основном женщины. Он как бы женский угодник, он бабий угодник. И он очень нравится женщинам. Его не мужская, а именно женская сущность импонирует женской части нашего населения. Женщины видят в нем своего человека. Не мужика, как Ельцина, а как бы такую милую женщину в полковничьих погонах. И поэтому эта обратная связь, вихрь обожания, который может быть и обеспечивает этот рейтинг. Хотя я не верю в эти рейтинги, я знаю, как фабрикуются результатов выборов, так фабрикуются эти сумасшедшие рейтинги. Но вот эта обратная связь существует есть, некая эйфория. Посмотрите на эти лица студенток, которые хотят прикоснуться к его лапсердаку, посмотрите на этих обобщающих пожилых незамужних женщин, этих челночниц, которые ездят в Турцию за товаром. Есть эта обратная связь, она может алогична, она может метафизическая, но она существует.

Владимир Кара-Мурза: Как раз вопрос от женщины. Слушаем москвичку Людмилу.

Слушательница: Я хочу обратиться к господину Проханову. Во всех своих выступлениях по радио, на любой радиостанции он почему-то начинает мироздание российское с момента стрельбы по парламенту. Я могу напомнить господину Проханову так как была лично свидетелем того, как въезжал автомобиль в здание СЭВа, которое было тогда Моссоветом, и в здание телецентра. И после того как были разгромлены эти два здания, я думаю, что стоит господину Проханову вспоминать и об этом. Мало что оставалось делать главе государства.

Владимир Кара-Мурза: Это уже давний спор, ему уже 12 лет вот в эти дни будет. Как вы считаете, наследником чьих идеалов октябрьского противостояния является наш президент?

Александр Проханов: Я думаю, что он извлек уроки из того противостояния. Он не является сторонником в этом пункте ни Ельцина, ни Верховного совета. Он пытается не примирить две непримиримые позиции, потому что была пролита кровь, и был указ 1400 Ельцина, указ о государственном перевороте - это признал и Зорькин, председатель Конституционного суда. А все остальное потекло оттуда, все пожары, все грузовики, все спирали Бруно. Было совершено государственное преступление. Но Путин, повторяю, он берет не сторону своего патрона Ельцина в этом моменте и не сторону баррикадников, к числу которых я себя отношу. Он пытается эти противоречия запутать, замазать, он пытается из них сделать коктейль. Коктейль советской музыки гимна и новых стилизованных слов, коктейль красной звезды и двуглавого орла. Он весь в этом. Он человек компромисса, он великий путаник, сам он не путается, он нас пытается запутать в этом вареве разрушенных полюсов. Он превращает все символы и всю нашу социальную и нашу метафизическую жизнь в сплошную энтропию, сплошную мертвечину, в сплошной штиль интеллектуальный и духовный.