Александр Генис: В Нью-Йорке проходит выставка, если так можно выразиться, фильма-инсталляции Йонаса Мекаса, одного из самых известных авангардистов, работающих в американском кино. О его новой экспериментальной работе рассказывает ведущий нашего “Кинообозрения” Андрей Загданский. Прошу вас, Андрей
Йонас Мекас “Литва и распад СССР”
Jonas Mekas ‘Lithuania and the Collapse of the USSR’.
Андрей Загданский: В галерее на 20-й улице проходит выставка работ Йонаса Мекаса. Выставка фотографий и выставка-инсталляция, которая похожа и на документальный фильм, и на экспериментальный фильм, и на инсталляцию в классическом смысле. Называется проект “Литва”, но прежде чем рассказать о самом проекте, нужно сказать несколько слов о Йонасе Мекасе.
Человек широко известный в Нью-Йорке, много лет директор “Anthology Film Archives” на углу 2-й авеню и 2-й стрит, как многие считают, Йонас является национальным достоянием, во всяком случае, Нью-Йорка. Когда советские войска освободили и захватили Литву, он бежал вместе со своим братом, оказался в Нью-Йорке. Здесь он стал поэтом, кинорежиссером, автором авангардных документальных фильмов. Вот такая вот судьба. Его проект называется “Литва” и это очень интересное погружение в историю. Прием, вроде бы, не сложный. На протяжении длительного времени, в период начала распада Советского Союза до утверждения независимости Литвы, Йонас на видеокамеру снимал телевизионные сюжеты в новостях, связанные с Литвой и распадом Советского Союза.
Александр Генис: Это уже первое мое удивление, потому что снимать не архивные материалы, а телевизионное изображение на пленку, а потом опять нам показывать его по телевизору - это мне кажется странным и не очень умным занятием, нет?
Андрей Загданский: Вы знаете, если бы это были просто видеозаписи, ничего бы не было. Штука заключается в том, что существует пространство, зазор между видеокамерой, на которую он снимает и телевизионным экраном. Иногда пищат дети, кто-то приходит, камеру сбивают, она падает. То есть она существует в совершенно другом измерении.
Александр Генис: То есть это умышленно ущербное изображение. Помните, у Катаева был термин “мовизм” - намеренно плохое искусство.
Андрей Загданский: Нет, это не “мовизм”, дело тут сложнее. Дело в том, что если бы это была видеозапись, это была бы всего лишь видеозапись, а это - наблюдение за объектом и этот объект – телевизор. Почему так интересно смотреть? Вы приходите, садитесь, мелькают образы - Горбачев, Ландсбергис, еще какие-то люди. Кажется - сплошная каша. Но потом возникает ощущение, как будто ты смотришь на исторические события с птичьего полета - ты что-то узнаешь, что-то не узнаешь, вот я узнал это дерево или этот дом, потому что я его никогда не видел в этом ракурсе.
Александр Генис: “Google Earth”.
Андрей Загданский: Совершенно верно, только во времени, в определенном историческом срезе. Как по-другому выглядят люди, как нелеп Горбачев, при всем уважении к Михаилу Сергеевичу, как нелепы многие телевизионные обозреватели - как русские, так и американские.
Александр Генис: Потому что вы знаете конец, а они-то - нет.
Андрей Загданский: Совершенно верно. Мы смотрим на историю совершенно другими глазами и в этом есть совершенно потрясающее погружение. Я поймал себя на мысли, что я сижу 10, 15, 20 минут, трудно разобрать слова, мелькают образы, мелькают знакомые и незнакомые лица, но возникает какой-то новый, иной смысл. То, что было тогда не очевидно, сегодня - очевидно. Советский Союз престал тогда существовать, Литва – свободное, демократическое государство, часть Европейского Союза. И, что очень важно - все это существует не само по себе, а потому, что один человек, который бежал в 44-м году из Литвы, которую захватили советские войска, все это время сидел перед телевизором, смотрел, и я понимаю, как его сердце, его разум, все его эмоциональные рецепторы были включены в то, что он видел на экране. И это - часть проекта.
Александр Генис: Андрей, любое художественное произведение, как говорил Аристотель, должно иметь начало, середину и конец. Здесь мы имеем дело с бесконечным информационным потоком, который течет как река. Как-то он структурирован?
Андрей Загданский: Можно ответить на ваш вопрос двояко. С одной стороны, можно посмотреть весь проект в его линейном развитии, он существует на ДВД, идет 4 часа. И, я думаю, это интересное зрелище. Другое определение начала середины и конца решает каждый зритель для себя. Когда он входит в зал, он оказывается один на один с четырьмя мониторами. Тогда, когда он зашел, это будет начало, когда он вышел, это будет конец.