Программу ведет Андрей Шарый. Принимает участие обозреватель Радио Свобода Андрей Бабицкий.
Андрей Шарый: В Ингушетии продолжается специальная операция по поимке группы боевиков в районе села Нижний Алкун. Эту спецоперацию проводят сотрудники чеченских и ингушских правоохранительных органов. Так начался новый этап борьбы с вооруженным подпольем на Северном Кавказе. По официальным данным правоохранительных органов, в ходе спецоперации были убиты 4 боевиков, получили ранения 3 местных жителя и сотрудник ингушского министерства внутренних дел.
Новый план борьбы с исламским подпольем на Северном Кавказе и совместные усилия президентов Чечни и Ингушетии по нейтрализации сопротивления сепаратистов я попросил прокомментировать обозревателя Радио Свобода, эксперта по северокавказской проблематике Андрея Бабицкого.
Андрей Бабицкий: Кадыров действует, я бы сказал, по плану, который отработан подпольем. Он создает некий объединенный фронт борьбы с моджахедами, куда, помимо Евкурова, еще хочет включить и дагестанских товарищей. В Чечне в значительной мере удалось создать ситуацию, в которой подпольным вооруженным группам действовать крайне неуютно. Это ситуация, при которой действует целая сеть осведомителей, это ситуация, при которой очень сложно запасаться, скажем, в селах продовольствием.
Уже в течение многих лет зоной, где партизаны развернули свою активность, стала Ингушетия. И действительно, если Кадырову удастся подключить и к своим методам, и к, собственно говоря, вот этой зоне, в которую превращена Чечня, и Ингушетию, моджахедам очень сложно будет переместиться за пределами этого ареала. Потому что именно там, где живут вайнахи, они могут рассчитывать на создание некоей тыловой службы, на какую-то социальную поддержку среди населения. Уже, скажем, в Осетии или в Кабарде развернуть и вести партизанскую войну будет существенно сложнее, если не невозможно вообще. Потому что в целом опыт показывает, что на территории Северного Кавказа могут действовать только этнические группы, опирающиеся на население.
Андрей Шарый: Почему именно сейчас возникла такая возможность для Кадырова? Почему именно в эти дни он, да еще вместе с Евкуровым сделал это заявление?
Андрей Бабицкий: Я думаю, что здесь несколько факторов сыграли свою роль. Во-первых, взрыв шахида в центре Грозного, я думаю, что он оскорбил Кадырова до глубины души, поскольку после смерти Басаева казалось, что эта форма вооруженной борьбы ушла в небытие навсегда. Она не очень соответствует чеченскому менталитету, ее продвигал и культивировал именно Басаев. Если это происходит сейчас в Грозном, значит, смертничество возвращается, а это может быть знак того, что в подполье происходят какие-то экстремальные, совершенно непредсказуемые изменения. Это одна ситуация. Другая - это то, что, конечно, фасад мирный республики был очень серьезно испорчен после отмены КТО этим взрывом. Это одна ситуация.
Другая ситуация то, что Евкуров сам постоянно ищет какие-то формы, причем перепробовал он самые разные. Начинал он с того, что сначала попытался опереться на демократическую оппозицию, на населению, но как-то, в общем, не очень успешно у него все это продвигалось. За время, пока он находится у власти, количество криминальных вылазок и боестолкновений различного рода выросло неимоверно. Поэтому, я думаю, что может быть и он сам (а он, в общем, является, конечно, представителем Российской армии), и может быть в Москве, ему все более настоятельно советуют объединить усилия с Кадыровым или использовать его опыт. Похоже и в общем и целом понятно, что Евкуров в этой связке, в этом союзе будет играть роль подчиненного. Во-первых, федералы исключены из списка союзников. Значит и тот, и другой, Евкуров и Кадыров, скажут, что они будут действовать, исключительно используя местную милицию, но, правда, от поддержки авиации и артиллерии, как показывает последняя операция, они не отказываются. Понятно, что у Кадырова колоссальный опыт, а Евкуров только начинает эту репрессивную стратегию разворачивать.
Андрей Шарый: Какую роль во всей этой операции играет Адам Делимханов, имя которого связано с таинственной смертью одного из братьев Ямадаевых?
Андрей Бабицкий: Я думаю, что Адам Делимханов в данном случае выполняет роль человека, которому необходимо, видимо, по мнению Кадырова, доказать свою лояльность, свою нужность, необыкновенную пользу, которую он способен принести отечеству в деле борьбы с лесными братьями.
Андрей Шарый: И обелить себя перед Москвой заодно.
Андрей Бабицкий: Да, несомненно. Потому что, в общем, какие-то движения недружественные в его адрес, судя по всему, в Москве происходят. Все равно нет ощущения, что эта операция обречена на успех. Вот эта концепция последнего и решительного боя, Кадыров сказал, что амнистии не будет никогда, что операция не закончится до тех пор, пока не уничтожен последний моджахед, вот эта концепция, мне кажется, сильно и основательно не вызывает большого доверия. Потому что если ей доверять, значит надо предположить, что все 10 лет и федералы, и сами кадыровцы действовали спустя рукава, не особо рассчитывая на победу. Вдруг сегодня они почему-то решили, что надо порешать этот вопрос, наконец, что так нельзя, надо заканчивать. Такие решения в течение 10 лет принимались неоднократно и как-то пока все не заканчивается.
Андрей Шарый: В Ингушетии продолжается специальная операция по поимке группы боевиков в районе села Нижний Алкун. Эту спецоперацию проводят сотрудники чеченских и ингушских правоохранительных органов. Так начался новый этап борьбы с вооруженным подпольем на Северном Кавказе. По официальным данным правоохранительных органов, в ходе спецоперации были убиты 4 боевиков, получили ранения 3 местных жителя и сотрудник ингушского министерства внутренних дел.
Новый план борьбы с исламским подпольем на Северном Кавказе и совместные усилия президентов Чечни и Ингушетии по нейтрализации сопротивления сепаратистов я попросил прокомментировать обозревателя Радио Свобода, эксперта по северокавказской проблематике Андрея Бабицкого.
Андрей Бабицкий: Кадыров действует, я бы сказал, по плану, который отработан подпольем. Он создает некий объединенный фронт борьбы с моджахедами, куда, помимо Евкурова, еще хочет включить и дагестанских товарищей. В Чечне в значительной мере удалось создать ситуацию, в которой подпольным вооруженным группам действовать крайне неуютно. Это ситуация, при которой действует целая сеть осведомителей, это ситуация, при которой очень сложно запасаться, скажем, в селах продовольствием.
Уже в течение многих лет зоной, где партизаны развернули свою активность, стала Ингушетия. И действительно, если Кадырову удастся подключить и к своим методам, и к, собственно говоря, вот этой зоне, в которую превращена Чечня, и Ингушетию, моджахедам очень сложно будет переместиться за пределами этого ареала. Потому что именно там, где живут вайнахи, они могут рассчитывать на создание некоей тыловой службы, на какую-то социальную поддержку среди населения. Уже, скажем, в Осетии или в Кабарде развернуть и вести партизанскую войну будет существенно сложнее, если не невозможно вообще. Потому что в целом опыт показывает, что на территории Северного Кавказа могут действовать только этнические группы, опирающиеся на население.
Андрей Шарый: Почему именно сейчас возникла такая возможность для Кадырова? Почему именно в эти дни он, да еще вместе с Евкуровым сделал это заявление?
Андрей Бабицкий: Я думаю, что здесь несколько факторов сыграли свою роль. Во-первых, взрыв шахида в центре Грозного, я думаю, что он оскорбил Кадырова до глубины души, поскольку после смерти Басаева казалось, что эта форма вооруженной борьбы ушла в небытие навсегда. Она не очень соответствует чеченскому менталитету, ее продвигал и культивировал именно Басаев. Если это происходит сейчас в Грозном, значит, смертничество возвращается, а это может быть знак того, что в подполье происходят какие-то экстремальные, совершенно непредсказуемые изменения. Это одна ситуация. Другая - это то, что, конечно, фасад мирный республики был очень серьезно испорчен после отмены КТО этим взрывом. Это одна ситуация.
Другая ситуация то, что Евкуров сам постоянно ищет какие-то формы, причем перепробовал он самые разные. Начинал он с того, что сначала попытался опереться на демократическую оппозицию, на населению, но как-то, в общем, не очень успешно у него все это продвигалось. За время, пока он находится у власти, количество криминальных вылазок и боестолкновений различного рода выросло неимоверно. Поэтому, я думаю, что может быть и он сам (а он, в общем, является, конечно, представителем Российской армии), и может быть в Москве, ему все более настоятельно советуют объединить усилия с Кадыровым или использовать его опыт. Похоже и в общем и целом понятно, что Евкуров в этой связке, в этом союзе будет играть роль подчиненного. Во-первых, федералы исключены из списка союзников. Значит и тот, и другой, Евкуров и Кадыров, скажут, что они будут действовать, исключительно используя местную милицию, но, правда, от поддержки авиации и артиллерии, как показывает последняя операция, они не отказываются. Понятно, что у Кадырова колоссальный опыт, а Евкуров только начинает эту репрессивную стратегию разворачивать.
Андрей Шарый: Какую роль во всей этой операции играет Адам Делимханов, имя которого связано с таинственной смертью одного из братьев Ямадаевых?
Андрей Бабицкий: Я думаю, что Адам Делимханов в данном случае выполняет роль человека, которому необходимо, видимо, по мнению Кадырова, доказать свою лояльность, свою нужность, необыкновенную пользу, которую он способен принести отечеству в деле борьбы с лесными братьями.
Андрей Шарый: И обелить себя перед Москвой заодно.
Андрей Бабицкий: Да, несомненно. Потому что, в общем, какие-то движения недружественные в его адрес, судя по всему, в Москве происходят. Все равно нет ощущения, что эта операция обречена на успех. Вот эта концепция последнего и решительного боя, Кадыров сказал, что амнистии не будет никогда, что операция не закончится до тех пор, пока не уничтожен последний моджахед, вот эта концепция, мне кажется, сильно и основательно не вызывает большого доверия. Потому что если ей доверять, значит надо предположить, что все 10 лет и федералы, и сами кадыровцы действовали спустя рукава, не особо рассчитывая на победу. Вдруг сегодня они почему-то решили, что надо порешать этот вопрос, наконец, что так нельзя, надо заканчивать. Такие решения в течение 10 лет принимались неоднократно и как-то пока все не заканчивается.
