Татьяна Вольтская, Санкт-Петербург: Возможно, и не следует называть работы художника Владимира Пинашина карикатурами. И не только потому, что они живописные, вместо привычной графики, карикатура - штука жестокая, а эти картины, безусловно, гротескные, скорее напоминают о книгах Николая Лескова и фильмах Сергея Овчарова. Все они посвящены драмам и кризисам перестройки, но злоба дня освещена раздумьем и сочувствием тем людям, которые оказались сбитыми с ног крутыми переменами и реформами. Это, в основном, люди старшего поколения, к которому принадлежит и сам художник. Себя он и изобразил на одном из главных полотен "Униженные" в серо-коричневой толпе сутулых людей с мешками за плечами, идущих от мусорных бачков по пыльной дороге неизвестно куда. Есть несколько вполне серьезных портретов. Об одном из них говорит куратор выставки, главный редактор журнала "Империя искусства" Елена Карабутова:

Елена Карабутова: Вот этот человек, он его знал, он был достаточно как бы обеспеченный инженер, в свое время, вот и он его совершенно случайно встречает, он - обычный бомж, который остатки одежды в "сэкенд-хенде", которые выбрасывают, он подбирает эти остатки одежды и пытается куда-то сдать. или продать, на это вот и живет.

Татьяна Вольтская: Кроме простых смертных картины населены и великими мира сего. Вот "герои" ГКЧП в отсветах адова пламени, вот Ельцин в шапке Мономаха пирует с Черномырдиным и Чубайсом. а за окнами бредут по Волге репинские бурлаки, лежит верещагинская груда черепов. Вот Чубайс плывет в ладье под парусом из огромного ваучера. Вот Горбачев стоит в нимбе святого, но спиной к зрителю, а вот, пожалуй, кульминация: Ельцин, Волошин и Березовский возлагают на Путина огромный крест, почитай, Россию со всеми ее бедами. Как лесковский Левша написан от лица простого, может быть, неграмотного рассказчика, так и эти картины увидены глазами как бы не самого художника, а всех униженных и оскорбленных, к судьбе которых он не может быть равнодушен, и пусть взгляд этот часто примитивен и искажен, но их унижение и сочувствие автора подлинны. В некоторых работах стоит настоящее гражданское мужество: в той, где голова генерала рапортует голове президента об успехах, а вместо тел у них бесконечные пепельные тела убитых, или в той, где сидит на земле среди колючей проволоки беженка-чеченка с грудным ребенком на коленях. Карикатура исчезает. Гротеск уступает место трагедии.