Социологи Левада-центра отмечают серьезное снижение оценок деятельности московского мэра Сергея Собянина: на 12 пунктов по сравнению с прошлым годом. При этом в два раза, с 11 до 24%, увеличились негативные оценки. Однако положительное отношение к московскому градоначальнику все равно доминирует: 45% против 24.

Лучше всего относятся к мэру москвичи старших возрастов, материально обеспеченные, не пользующиеся интернетом; более критичное отношение характерно для молодежи, активно использующей интернет, а также для малообеспеченных людей.

Заместитель директора Левада-центра Денис Волков рассказал Радио Свобода, что такие опросы москвичей проходят несколько раз в год: так социологи отслеживают отношение людей к власти и к основным городским проблемам.

– Что здесь интересно и ново: отношение к градоначальнику впервые с мая 2011 года начало ухудшаться. До этого оно медленно, постепенно улучшалось и достигало пика в последние два года. Сейчас мы впервые видим нарастание негативного отношения. Я думаю, что это, прежде всего, нормализация отношения, когда пик позитива пройден и уже возможно движение только вниз. Но это, безусловно, усилено экономической неопределенностью и довольно жестким карантином, введенным в Москве в связи с пандемией коронавируса. Хуже всего люди оценивают закрытие предприятий: в связи с этим кто-то и работу потерял, и бизнес пострадал, и денег люди лишались. Карантинные меры в целом москвичи оценивают скорее позитивно, но им очень не нравятся жесткие ограничения и штрафы за нарушение режима самоизоляции (мы это слышим и на фокус-группах), которые могли приходить по несколько раз: люди считают, что они очень высокие и несправедливые. Какие-то штрафы впоследствии были отменены, но осадок остался: у респондентов начинает проскальзывать ощущение несправедливого отношения к себе.

– В комментарии к этому исследованию вы отмечаете, что впечатление от деятельности Сергея Собянина у москвичей сопоставимо с отношением к Владимиру Путину (45% и 46% позитивных оценок соответственно). Можно ли тут говорить о некоем общем тренде?

– Это, безусловно, общий тренд некоторого разочарования во власти, который усиливается выросшей экономической неопределенностью и карантином.

– Ухудшилось ведь отношение не только к первым лицам: снижаются и оценки деятельности Мосгордумы и муниципальных депутатов.

– Думаю, тут сказывается общий негативный фон, начиная с прошлогодних выборов в Мосгордуму и вплоть до коррупционных расследований и скандалов. Это связано и с нарастанием общего недовольства по отношению ко всем исполнительным и законодательным органам.

– Вы подробно исследовали, какие именно городские проблемы больше всего беспокоят москвичей. Насколько я понимаю, это был открытый вопрос, то есть люди сами, без подсказок называли эти проблемы?

– Да, именно так. На первое место вышли сейчас жалобы на то, что в городе много мигрантов, которые отнимают у москвичей рабочие места. Такую форму принимает то напряжение, которое есть у горожан: это перенос своего недовольства на какую-то видимую цель, ведь мигрантов в городе больше не стало, скорее наоборот. Я думаю, что так сказываются общие экономические проблемы, которые мы тоже видим в этом списке чуть пониже: люди жалуются на инфляцию, рост цен и тарифов ЖКХ, безработицу, дороговизну жизни в целом. Среди традиционных городских проблем мы видим жалобы на обилие машин, загруженность дорог, пробки, на то, что сами дороги не везде хорошие. И одновременно около 11% опрошенных сетуют на постоянный ремонт и благоустройство: это входит в число десяти проблем, которые больше всего беспокоят москвичей. Напряжение и раздражение, вызываемое этой активностью, растет, хотя благоустройство в целом поддерживают около 70%, но и здесь почти на 20% меньше, чем год назад.

– Коррупция, произвол, злоупотребления городских чиновников явно не на первых местах в этом списке: этот пункт набирает лишь 9% голосов. Как вы думаете, почему эта проблема так мало заботит москвичей?

– У нас на фокус-группах, когда люди чуть больше размышляют и рассуждают, они, конечно, связывают бесконечное московское благоустройство и с коррупцией, и с "распилом" бюджета, говорят, что, может быть, кому-то из начальства принадлежат плиточные заводы или еще что-то: точно никто ничего не знает, но это уже стало общим местом. Если бы мы задавали отдельный вопрос по каждой из этих позиций, наверное, о коррупции и злоупотреблениях сказало бы большее количество людей. Но традиционно, если мы не даем никаких подсказок, на первые места выходят те проблемы, которые тревожат горожан здесь и сейчас. И тут я бы еще отметил, что на четвертое место в этом списке выходит экология, загрязненность окружающей среды, плохой воздух. 7% опрошенных жалуются еще и на мусор: что его не вывозят, что нет раздельного сбора (мы видим это и в общероссийских опросах).

– Вы изучали и политические пристрастия москвичей: что здесь нового?

– Что касается партий, тут нет почти ничего нового, это уже установившийся список предпочтений. "Единая Россия" по-прежнему на первом месте, около четверти опрошенных, хотя это и меньше, чем в целом по стране: в Москве чуть более критично к ней относятся. Изменилось место ЛДПР, она приобрела несколько большую популярность – я связываю это со скандалом из-за увольнения и ареста бывшего хабаровского губернатора Сергея Фургала. Популярность ЛДПР и Жириновского выросла, они обогнали КПРФ, но эти три партии по-прежнему остаются основными, кого знают и за кого готовы голосовать люди. "Яблоко" на четвертом месте, но с тремя процентами, остальные набирают один, два и менее.

Смотри также

Институт недоверия. Зоя Светова – о провалах российских властей

Если говорить о политиках, то тут на первом месте Владимир Путин, но, как и в целом по стране, в Москве произошло серьезное снижение его рейтинга в последние пару лет, с момента президентских выборов, когда было достигнуто очередное пиковое значение на фоне общей мобилизации и надежд, которые на него возлагались. С тех пор по многим нашим опросам мы видим снижение его популярности, некоторую усталость, разочарование, связанное и с пенсионной реформой, и с экономическими проблемами, и с отсутствием перспектив. Среди политиков, которым больше всего доверяют москвичи, на первом месте Путин с 33% (два года назад было 53%). Сильно сократился разрыв между первым и вторым местом, на котором Владимир Жириновский с 20% (два года назад было 14%): разрыв с первым номером уже всего 13 пунктов, и Путин уже не выглядит столь же недосягаемым, как весной 2018 года.

– Представляя это исследование, вы пишете, что появились новые фигуры, вызывающие доверие москвичей: о ком идет речь?

– Если не считать новой фигурой Алексея Навального, который достаточно давно присутствует в списке десяти известных политиков, то это такие молодые политики, как, скажем, Илья Яшин и Любовь Соболь. Они привлекли внимание москвичей во время прошлогодних протестов вокруг выборов в Мосгордуму, а также за счет их активности в соцсетях. Начал появляться в опросах и Николай Платошкин, появился и Сергей Фургал: всего 2%, но для открытого вопроса это не маленькая цифра. О нем говорят и на фокус-группах, вспоминают его как пример политика, который заботится о людях. Тут оказывает влияние и разочарование граждан в первых лицах. Это серьезный звонок для власти, такие данные в определенном смысле показывают дефицит лидерства. Первые лица уже не отвечают однозначно чаяниям людей, им хочется какой-то альтернативы, и они начинают искать, кто еще мог бы удовлетворять их представлениям о хорошем руководителе, – утверждает социолог Денис Волков.

Корреспондент Радио Свобода прошлась по московским улицам и поговорила с горожанами, задавая им примерно те же вопросы, что и сотрудники Левада-центра.

– Я родом из Курска, в Москве живу не так давно, по специальности – промышленный альпинист, специалист по фасадным работам, – говорит парень лет 30 по имени Семен. – По сравнению с периферией, Москва – очень перспективный город, тут масса возможностей. Здесь постоянно везде ведутся какие-то работы, и такое тоже не всюду встретишь. Мне лично это нравится, потому что улучшает жизнь. Главное, чтобы строили не товарищи из ближнего зарубежья. Со стороны мэра, честно говоря, много разговоров, но мало контроля. Вот я работал на строительстве одной из станций РЖД. Собянин приехал с проверкой, к его приезду навели порядок, он походил, погрозил пальцем, все покивали, он уехал – и все начали работать по-прежнему.

Ирина – домохозяйка, мать троих детей.

– Мне нравится: Москва красивая, ее озеленяют, сажают растения, строят новые здания. Есть, конечно, и негативные моменты: платные парковки например. 400 рублей в час в центре ­– это если, например, человек приезжает на работу на восемь часов, он же должен за день отдать три с лишним тысячи! Ну, и засилье приезжих, конечно, ведь коренных москвичей, по-моему, уже по пальцам можно пересчитать. Хорошо бы, чтобы мигрантов было поменьше, особенно в школе.

– Мы с Сергеем Собяниным существуем в параллельных мирах, – говорит Варвара, театральный и кинорежиссер. – Он живет в какой-то своей реальности: плитка, новые бордюры, бесконечное строительство. А наша реальность – это безработица, неопределенность, тревога за будущее, отсутствие перспективы, бесконечные комические указы. Мэр ведет себя так, как будто его правление никогда не закончится. Я сама попала в комическую ситуацию, когда размер штрафов за нарушение режима самоизоляции равен размеру пособия по безработице, которое я получаю. У меня две квартиры по соседству, но из-за строительства, развернутого тем же мэром Собяниным, добраться пешком от одной до другой невозможно, поэтому я ездила на машине, и мне несколько раз приходили штрафы по пять тысяч. Я писала тому же мэру, пытаясь выяснить, запрещают ли его указы проходить самоизоляцию сразу по двум адресам, в итоге мне ответили, что нет. Сейчас подаю в суд.

– Меня все устраивает в нашем городе, – говорит Павел, продавец-консультант в мебельном магазине. – Все качественно делается, за порядком следят, чистота. Даже в лесу на Лосином острове стали разгребать завалы. И к мэру я нормально отношусь. Он вбухивает в город огромную кучу денег. Метро развивают, на платных стоянках деньги делают, а эти средства пускают на благоустройство.

– Есть ли что-то, что вас раздражает?

– Вот, например, на этой улице, где мы с вами сейчас стоим, асфальт полностью меняли в позапрошлом году, и он до сих пор был отличный, его можно было еще лет пять не трогать. Но они опять все содрали, перегородили – ни проехать, ни пройти, пробка жуткая. Неудобство? Да. Но нужно же денежки "попилить" – ну и ладно, пусть попилят. Почему не заработать хоть кому-то? Кто-то на яхте поплывет, кто-то дом лишний построит, кто-то очередной "Бентли" купит себе или ребенку.

– А вас не смущает, что все это делается на деньги налогоплательщиков?

– Ну, это же не мои деньги, это из кармана автомобилистов, те, что на платных стоянках заработаны. А даже если и не только – ну и что? Это нормально, это же наш менталитет. Думаю, окажись мы на такой должности, тоже себя не обидели бы. Я спокойно к этому отношусь.

– А у нас во дворе детскую площадку раскурочили, – сообщает девушка по имени Марина. – Такая хорошая площадка была, почти новая, и покрытие нормальное было. А теперь ее снесли и строят новую – зачем?! Да мало того, старое покрытие содрали, но не вывезли, а плюхнули прямо на наши парковочные места, и уже вторую неделю оно там лежит. И где теперь прикажете машину ставить?! Я вообще считаю, что надо москвичей спрашивать, что на их деньги делать: скажем, на иллюминацию или на здравоохранение пустить средства. Но нас же никто не спрашивает!

– А у нас перед соседним многоэтажным домом была такая симпатичная парковочка, – присоединяется к разговору женщина средних лет по имени Анна. – Все прекрасно там ставили машины. И вдруг в какой-то момент – бац! – все раздолбали и устроили там газон! А у нас парк прямо за домом начинается, и зачем нам еще один газон?! Ну, в общем, люди возмутились, написали жалобу, и что вы думаете? Опять залили этот газон асфальтом и сделали парковку! А это же все деньги! И как после этого нам к московским властям относиться?

– Все это называется "распил бюджета" и "отмывание денег"! – возмущается пенсионер по имени Вячеслав Иванович. – Это же на наши деньги делается! Вон в советское время и дома строили качественно, надолго: посмотрите, они до сих пор стоят! А сейчас что? С виду красиво, а в подвале просто хоть вплавь пробирайся: трубы некачественные, текут. И во всем остальном так же: не делают один раз качественно, как раньше, а по много раз переделывают, и каждый раз плохо. Вот у нас тут перед подъездом каждый год кусками меняют коммуникации: заварят и опять засыплют – куда это годится?

– Как вы относитесь к московскому мэру?

– Конечно, строит он много, Москва растет, развивается уже больше по европейскому стандарту, много новшеств, есть где погулять пенсионерам, все благоустроено. Но некоторые вещи меня удивляют. Вот, например, у нас теперь руководителей ЖКХ выбирают на конкурсной основе. А потом он год проработал, и даже если проворовался, то перешел в соседний микрорайон, и так по кругу, а настоящего руководителя так и нет. Или вот, например, сделали рынки выходного дня. Мы сначала обрадовались. Но разве это фермерские продукты? Там же что помидор, что огурец одинаково пахнут! Эти торговцы, похоже, в ближайшем магазине все покупают, только продают уже дороже.

– Мне не нравится, что все вокруг перерыто, – говорит пожилая женщина по имени Вера Николаевна. – Просто кошмар какой-то! Куда ни пойдешь, сплошное строительство. Видимо, Собянин ищет клад, который закопал Лужков. А сам мэр мне не очень нравится тем, что ведет себя вызывающе, а еще он очень категоричный. Когда у нас в доме лифты меняли, он приезжал. Все перед ним выстроились, заискивали: ах, как хорошо, какие чудесные скоростные лифты! А у нас потом этот "чудесный" лифт ломался по несколько раз в день!

Преподаватель английского языка по имени Леонид говорит:

– Мне достаточно одного проекта московского мэра под названием "реновация", чтобы относиться к нему соответствующим образом. Во многих районах города в связи с реновацией было много обмана, ситуация абсолютно непрозрачная. Например, обещали переселять людей в 10–12-этажные дома, а в итоге там и 18-этажные, и выше. Знаете, гораздо приятнее жить в пятиэтажке, когда тебе в окна смотрят деревья, чем в новом 18-этажном доме с видом на окна соседнего строения.

Историка лет сорока по имени Валентин беспокоят вещи, о которых в Москве задумываются немногие.

– Мне не нравится, что в городе сносят исторические памятники. Сколько уже сломали! Сейчас под угрозой Бадаевский завод, работа архитектора Романа Клейна. В результате исторический облик Москвы стирается в угоду бизнесу. Восстанавливать памятники дорого, да и зачем, когда можно их снести и поставить на этом месте отдаленно похожую подделку или просто воткнуть новый многоэтажный дом и продавать квартиры?

Смотри также

Александр Ширвиндт: "Нефть и мат – наши российские сокровища"

Кроме того, мне категорически не понравились карантинные меры в Москве, особенно эти QR-коды: вообще-то, их обычно присваивают товарам, а не людям! И какое отношение имели эти коды к борьбе с инфекцией? Такое впечатление, что преследовались какие-то иные цели: скорее, властям было важно контролировать передвижения москвичей.

В Москве в последнее время много странного. Вот сделали велосипедные дорожки, а я их называю дорожками для оленьих упряжек: у нас же шесть-семь месяцев в году зима, снег, лед, грязь – какие тут велосипеды?! А улицы из-за этого сузили, и в центре теперь не проехать, сплошные пробки! Плитку положили, а ливневкой не занимались, и теперь чуть сильный дождь – все плавает, – отмечает Валентин.

Прокомментировать исследование Левада-центра об отношении москвичей к своему мэру и городским проблемам мы попросили политолога Николая Петрова.

– Важная вещь – это то, что измерено отношение москвичей к власти вообще после начала пандемии, а даже не к власти сугубо московской. Не случайно Денис Волков говорит о снижении рейтинга Сергея Собянина синхронно с рейтингами других политиков: и Путина, и Лаврова, и других. Мы видим, как спустя полгода после начала пандемии, когда власть что-то делала иногда со спорной эффективностью и заботой о гражданах, людям много что не нравится, и эту свою негативную реакцию на все, а не только на действия мэра Москвы они демонстрируют, отвечая на вопросы социологов.

– Мы с вами беседовали в мае: тогда популярность Сергея Собянина как раз росла, а теперь она снижается. Что тут сыграло роль?

– Действия федеральной власти сегодня особенно незаметны москвичам. Что это за действия? Голосование по поправкам в Конституцию, какие-то общие заявления… Не случайно опрос показывает, что Михаила Мишустина, скажем, люди не знают и сформировавшегося отношения к нему нет. А Собянин оказался на острие борьбы с эпидемией и в этом смысле олицетворял собой власть в целом, и многим его действия не нравились. Людям не нравится, что не работали предприятия и так далее. Мы видим "облегченную" оценку того, что происходило, продолжает происходить и таит опасность в ближайшем будущем. Поразительно, как российские граждане, прошедшие через достаточно тяжелую эпидемию, в какой-то своей части сохраняют отношение к ней как к чему-то придуманному какими-то нехорошими врагами.

Эпидемию можно сравнить с военными действиями. На войне вы не видите сидящего в бункере верховного главнокомандующего, мало видите людей, которые в обычное время призваны заниматься обеспечением нормальной жизнедеятельности, а видите непосредственно своего командира подразделения. И мне кажется, что недовольство Мосгордумой, например, это даже не столько реакция на скандалы, сколько свидетельство того, что люди в упор не видят этой структуры и хоть какой-то роли, которую она выполняла бы во время эпидемии. То же самое и с муниципальными депутатами.

По той же причине не очень заметно возмущение москвичей коррупцией, злоупотреблениями чиновников. Когда вы оцениваете что-то в пылу военных действий или сразу после их завершения, то какие-то вещи, которые в обычной жизни очень важны и заметны, уходят на задний план. Это свидетельство не столько того, что москвичам это в принципе не важно, сколько того, что, отвечая на вопросы интервьюера, они больше сосредоточены на тех проблемах, с которыми они сталкиваются непосредственно сегодня, а вспоминать, что было раньше, кто там до "войны" что-то украл, они не очень настроены. Этот опрос вообще непросто сравнивать с предыдущими, ведь ситуация действительно исключительная, люди только-только вздохнули с облегчением, выйдя из очень тяжелой борьбы с кризисом.

– Что-то привлекло ваше внимание в списке политических пристрастий москвичей?

– Как всегда в кризисное время, заметен Жириновский со своими эпатажными заявлениями, и это отчасти объясняется событиями в Хабаровске. В остальном принципиальных подвижек в отношении к партиям и конкретным политикам нет. Только ЛДПР, как она это умеет, в такое мутное время зарабатывает какие-то очки на своей заметности. И это тоже довольно странная вещь, ведь "Единой России" практически нет в публичном пространстве, мы не видим ее как политическую силу, которая была бы на повестке дня. Я думаю, люди и не знают, кто ее возглавляет, и не видят никакой ее реальной роли, инициатив. И даже ситуация с навязыванием изменений в Конституцию разыгрывалась Кремлем по совсем другой политической модели, и там "Единая Россия" играла крайне малозаметную и подчиненную роль. Она перестала быть субъектом. И в этом смысле отсутствие изменений в политических симпатиях связано с тем, что это просто базовый уровень готовности людей соглашаться с той ситуацией, которая есть, с существующей партией власти, а не вопрос сознательного выбора какой-то популярной политической силы.

В России практически не осталось политических субъектов, личностей, которые, помимо администрации президента, могут быть заметны, выступать с какой-то позиции и предлагать что-то, что важно и интересно людям. И в этом отношении только крупные скандалы могут поднять на своей волне какую-то силу или персону.

История с Сергеем Фургалом интересна как демонстрация того, что ситуация в стране меняется, в том числе меняется и отношение людей к власти, а Кремль продолжает действовать так, как будто не видит изменения ситуации или не реагирует на него. Это в несколько менее утрированном виде то, что мы видим со стороны Лукашенко, который еще некоторое время назад считал, что его любят рабочие и так далее. Это достаточно опасный симптом. Заметен не только арест Фургала, но и то, кого и как назначили в этом году действующими губернаторами. Казалось бы, очевидно, что ситуация резко изменилась, что в регионах сегодня спрос не на надсмотрщиков, выступающих трансляторами решений Москвы, а на таких руководителей, которые, как Фургал, могут самостоятельно принимать решения и организовывать работу на благо жителей региона. И вот те замены, которые прошли в этом году, абсолютно продолжают тренд, который мы наблюдаем последние три года, когда бог знает кого, с каким-то элементарным опытом, но не руководства регионом, назначают губернатором в расчете на то, что такой человек будет лоялен Москве. То есть в Кремле, судя по его действиям, нет ощущения того, что сегодня критерий управленческой эффективности в руководстве регионом становится намного важнее, чем критерии лояльности.