Правозащитный центр «Мемориал», изучив ситуацию в Ингушетии за последний год, выпустил специальный доклад «Ингушетия. Куда дальше?». Некоторые детали этого доклада Радио Свобода прокомментировал один из руководителей центра Александр Черкасов.
- Начать с того, что это не расследование недавних событий, а попытка анализа всего хода и развития этих событий. В докладе, который мы представляем, мы попытались просмотреть внимательно произошедшее за год, с января по декабрь. Главное - это то, что кризис в Ингушетии отнюдь не начался этим летом. Не секрет, что в августе 2007 года многие заявляли, что вот в Ингушетию введены войска, это повторение сценария 1999 года, это связано с выборами. Да не связано это с выборами. Это связано с тем, что, наконец-то, обратили внимание на кризис, который нарастал давно. Главное, о чем мы говорим, это о похищениях и пытках людей, об исчезновениях, о том, как эта система работает и о том, как она не работает. Потому что на самом деле именно подобная порочная практика контртеррора, она и порождает мобилизационную базу подполья, которая только становится сильнее.

- Доклад называется «Ингушетия. Куда дальше?». Так, куда дальше? Какие сценарии развития событий? Грозит ли, например, Ингушетии самый страшный сценарий, чеченский, о котором многие говорят?
- Многие говорят о том, что ситуация в Ингушетии может перерасти в большую открытую войну, как было в Чечне. Но ведь психологически в Ингушетии уже идет война. Вот такое трагическое событие в одном селе, в селе Сурхахи, там 14 декабря убили человека. Убили человека, который был милиционером, он охранял министра внутренних дел. Через четыре дня, возвращаясь с поминок по убитому, его родственник увидел подозрительную машину и решил, что, возможно, это охотятся за ним. Он позвонил своему родичу и предложил, «я сейчас к тебе подъеду, вместе вернемся и выясним, что это за машина». И когда он подъезжал к своему родичу, тот, вероятно, перепуганный, перепутал машины и расстрелял своего родственника, после этого сдался милиции. Какой же страх должен быть, чтобы люди начинали уже стрелять в своих?!
Наверное, психологически эта ситуация воспринимается как война с подпольем. В эту сторону дальше, наверное, уже почти и некуда. Но важно осознать, что порочная практика контртеррора, когда вместо кропотливой следственной, оперативной работы все делается гораздо проще, когда используются пытки, когда используются внесудебные казни, это не борьба с террором, это лишь превращение ситуации в вечный двигатель насилия.