Коронация Николая II в 1896 году сопровождалась знаками грядущей беды: с грохотом упал орден Андрея Первозванного, а на Ходынском поле в толпе раздавлены были сотни. В мае 2008-го все, кажется публике, обошлось: Дмитрий Медведев разлаписто прошагал к месту присяги, отчитал клятву Конституции и слова верности делу Владимира Путина, который и в эти дни явно затмевал нового главу государства.
Вот, разве что, с первым указом президента Медведева подвели: обещано дать квартиры к 2010 году лишь ветеранам, вставшим на учет еще в год 50-летия Победы. PR -эффект явно смазан: и стыдным сроком наделения жильем, и скандальной цифрой: на ремонт мостовых после помпезного военного парада 9 мая мэрия Москвы выделяет более миллиарда рублей – можно было сразу купить ветеранам несколько сот квартир…
Владимир Путин стал премьером, причем думское голосование показало: есть одна партия власти, состоящая из фракций «Единой», «Справедливой» и ЛДПР, и есть левая оппозиция – КП РФ. Геннадий Зюганов, в ответ на цветистые обещания премьера Владимира Путина, который выступал так, будто и не был 8 лет президентом, назвал его правление «временем упущенных возможностей»: власть не смогла «запустить процесс развития и сохранить основы демократии.
В дни инаугурации президента и презентации премьера дрессированные московские судьи проштамповали более 40 приговоров. Оппозиционеры, оказавшиеся недалеко от места незаконно запрещенного «Марша несогласных», а некоторые и на квартирах, превентивно арестовывались по указаниям персон в штатском. Не надо было и кричать: «Лжедмитрий – вон из Кремля!» И не открывшие рта легко получали от 2-х до 13 суток ареста якобы за «неподчинение милиции», вопреки показаниям свидетелей и протестам адвокатов. Брали и случайных прохожих.
В Кремле гуляли, а по Москве – сажали. Массовые аресты стали позором медведевской коронации, современной юридической Ходынкой. Дмитрий Медведев не раз говорил о «правовом нигилизме»: законы хороши, но жизнь портят все граждане, их игнорирующие. Но истинный «правовой нигилизм» воспитан Путиным: политические процессы, избирательное применение правосудия, отъем собственности, – задали России разлагающий правосознание народа тренд развития. Начать слом этого «нигилизма» власти, мог бы простой и понятный верхам и низам сигнал.
Милостивые указы по случаю коронации были русской традицией. Александр II вернул из Сибири декабристов. Берия с Хрущевым, объявив весной 1953 года амнистию, дав народу надежду на оттепель, а Горбачев сразу пресек андроповский произвол, а позже выпустил политзаключенных.
Ныне суды в путинской России выносят менее 1% оправдательных приговоров, а ведь даже сталинская юстиция была милостивей: оправданных было от 6 до 10% (правда, без учета внесудебных решений Особого совещания НКВД). Но профессия правозаступника даже во времена террора не была бессмысленной. Я видел человека, спасенного моей бабушкой-адвокатом на показательном процессе конца 30-х, а современный адвокат в тех делах, где хоть как-то задействована власть, превращается лишь в посредника, нужного для коррупционных сделок с продажной юстицией и заказным «правосудием».
Ждать немедленного появления в России столь нужного ей независимого суда наивно. Но вступивший ныне на престол «президентской монархии» Дмитрий Медведев имеет (согласно Конституции) никем и ничем не ограниченное право помилования. Он мог бы доказать, что не согласен тупо играть роль покрывавшего произвол бесправного «всесоюзного старосты», «советского президента» МихалИваныча Калинина.
Выпустив на свободу хоть бы и десяток жертв заказных и политических процессов, Дмитрии Медведев дал бы всей России какой-то шанс в борьбе со столь нелюбезным ему пока на словах «правовым нигилизмом».
