Ключевое слово этой недели – "засуха". Кончилась бы она, так и пожары, полыхающие в России на огромных пространствах, потухли бы. В самом деле, надеяться можно только на дожди, и уж, конечно, не на Шойгу.

В слове "засуха" легко выделяется корень "-сух-" , то есть что-то прямо противоположное всему мокрому, и приставка "за-". О ее значении рассуждает московский лингвист Маргарита Живова, в сфере научных интересов которой – история русского языка и славянское языкознание:

– Беглый просмотр по славянским словарям показывает, что больше нигде у восточных славян, кроме русского и белорусского языков, приставки "за-" с этим значением нет. Все остальные славянские языки дают "сушь", "сухость" в разных вариантах. Это может быть "суше", "суша", "сухо", украинское очень интересное – "посуха".

А белорусский язык, с точки зрения лингвистической, все-таки мало отделим от русского. Государственные границы не совпадают с границами диалектов, и если иметь в виду говоры, то нет четкого деления на русский и белорусский язык. Так что, не случайно, что в белорусском мы тоже видим "засуху".

А происходит она, по мнению Маргариты Живовой, от глагола "засушить":

– Засуха – у восточных славян значит, кто-то засушил – в отличие от всех остальных славян, где просто есть это некое явление, родившееся само. Сухость, сушь никак не связаны с понятием "засушивание". Значит, кто-то засушил. По-видимому, злые силы какие-то. И засушивают они все-таки не погоду, а урожай, конечно.

– Землю и то, что земля родит?

– Соответственно, урожай – да. Это все наводит на мысли о противопоставлении "сырой – сухой", о котором вы тоже упомянули. Между прочим, понятие "сырой" в славянской традиции тоже значимо. Взять хотя бы устойчивое выражение "мать – сыра земля". Земля сыра, потому что тогда она плодородна. Соответственно, такой она перестает быть, если кто-то ее засушил. Кто этот "кто-то" – разгневанный ли Ярило, или разгневанный Перун, или разгневанный Громовержец – этого мы, конечно, не знаем.

– Это не реконструируешь. Можно только предположить.

– У нас такого материала нет. И когда это слово появляется, мы тоже не знаем. В летописях оно уже есть, а это по меркам языка не самый ранний период. Кроме того, вы же понимаете, что это за источники, летописи. Мы имеет, допустим, указание о тысяча четырехсот таком-то годе с засухой. Но когда это переписано, откуда это слово взялось? В древнейших славянских текстах слова «засуха» нигде не встречается. Так мы не имеем его с в берестяных грамотах, хотя их авторы об этом и не писали вроде бы. С другой стороны, были ведь вызванные такими явлениями неурожаи, так что, в эти тексты могли бы попасть упоминания и о засухе, однако их, повторим, не существует. Правда, не исключено, что нашу «засуху» в том или ином лексическом обличии мы еще встретим во вновь найденных берестяных грамотах, число которых уже превысило тысячу.

О том, что засуха воспринималась как серьезное бедствие, свидетельствует множество обрядов, связанных с вызыванием дождя и запретов. Запреты, подчеркнем, в славянской традиции это не то же самое, что обряды.

– То есть, чего нельзя делать, чтобы не вызвать засуху?

– Да, и многие из этих запретов связаны, так или иначе, с печением чего-либо и с печью. Казалось бы, печь, очаг домашний, как бы самое оно, а оказывается, например, в Благовещение нельзя печь хлеб. Почему? Это может вызвать засуху. Объяснение таково: Благовещение – весенний праздник. Земля в марте открывается после сна и живет. В этот момент ее нельзя беспокоить. Нельзя также во время некоторых календарных праздников огораживать землю в ряде мест. Потому что тем самым ты как бы землю загораживаешь и не даешь ей жить.

Ну а как с ней бороться с засухой? Тут совершались обряды, вызывающие дождь. К примеру, похороны лягушки, и, конечно, бесконечные обряды, связанные с водой, с поливанием, с колодцем, с бросанием в колодец обожженных горшков. Это опять же то, что связано с печью, с обжигом. В ряде мест, где бросают уже не только обожженные горшки, а и обожженные горшки, наполненные чем-то, вплоть до борща. Видимо, это такой языческий момент жертвоприношения.

– Объясните логику – обожженные горшки бросают в колодец с тем, чтобы они намокли?

– Обожженный горшок обжигается в печи. И, вообще, горшок – это то, что ставят в печь. Печь у нас при некоем неправильном использовании может вызвать засуху. Если уже такая ошибка допущена и засуха случилась, этот самый горшок надо теперь не в печь, а в воду.

В завершение разговора с Маргаритой Живовой восхитимся образностью библейского описания засухи – "небеса делались тогда как бы медью, а земля железом, и вся земля, и всякая тварь на ней сильно страдали".