Эпидемия обвинений в сексуальных домогательствах, начавшаяся с продюсера Харви Вайнштейна, зацепила несколько маститых режиссеров, потом Кевина Спейси и, наконец, дошла до "живой иконы" Голливуда Дастина Хоффмана. В 1985 году он сделал то, чем хвастался Дональд Трамп накануне избрания – пользуясь статусом звезды, клеился к девушке. Тридцать лет спустя этот проходной эпизод стал для пожилого актера проблемой.

Это в США. В России главное – деньги. Владимир Этуш доверил свои сбережения мошеннику. Джигарханян доверил финансовое хозяйство своего театра жене. Добавим "Матильду", которой сделали такую рекламу, какая не снилась эпическим полотнам Никиты Михалкова. И в итоге позорное второе место по сборам. Пар ушел в свисток…

Весь этот пестрый букет новостей культуры сам по себе не особенно интересен. Но все меняется, если он лежит на могиле кинематографа. В конце концов, с чего мы взяли, что кино вечно? Поезд братьев Люмьер приехал в Париж 28 декабря 1895 года. Новым видом художественного творчества кино стало уже в ХХ веке, который с полным правом можно назвать "веком кино". Знаменитая заставка киностудии ХХth Century Fox оказалась пророческой. Век закончился, и кино с ним.

Конечно, никто не хотел умирать. Но Квентин Тарантино и, например, Ларс фон Триер с его "Догмой" эликсир бессмертия не изобрели, лишь продлили агонию. И вот на наших глазах труп остыл и на нем проступили пятна.

Чем кино жило целый век? Есть три основных компонента: спрос, кадры и ресурсы. Люди жаждали кинозрелища, художники увлеченно творили на целлулоиде, деньги в индустрию текли рекой. Но ХХ век закончился – и все три компонента как-то рассосались. В первую очередь зрители – да, некоторые из них все еще ходят похрустеть попкорном под очередную экранизации комиксов Marvel, но думают они при этом про "Игру престолов". Впрочем, и отчаянная попытка спастись в телевизоре, похоже, провалились: век поражавших воображение эпических телесериалов подошел к концу, их аудитория стремительно перемещается в мобильные устройства. В том же направлении движутся деньги. А возможность почти мгновенно получить признание – слишком заманчивый приз для художника. Уходящий кинопоезд ничего похожего им не обещает.

В наших палестинах все еще проще и однозначнее. Советское кино ненадолго пережило СССР, российского так и не возникло. Производимая в России кинопродукция вообще не имеет оригинальных черт. Больше всего она похожа на спортивные костюмы abibas с кривыми трехполосными лампасами. Издалека можно спутать с "фирмой", но носить (смотреть) такое – значит, себя не уважать. Дело дошло до смешного, до подкрашивания старых черно-белых советских лент. Впрочем, "старые песни о главном" (в широком смысле) – вообще наше всё. Другого нет и не предвидится.

Каскад секс-скандалов, с которого я начал этот свой текст, грозит обратить в прах главную цитадель мирового кино – Голливуд. У продюсеров и режиссеров есть все основания взять тайм-аут и крепко задуматься о будущем: ведь роль хозяина положения, позволявшая им пользоваться вынужденной благосклонностью молодых дарований, – один из главных плюсов их нервной профессии. Из шкафов достают пыльные скелеты двадцати-тридцатилетней давности. Это развенчание кино как явления, эрозия мифа.

Если великий Хоффман виновен в том, что был "звездой" и вел себя по обычным для Голливуда XX века меркам, значит, само кино – дело постыдное. То, чего следует стесняться. Если такие патриархи советской культуры, как Этуш с Джигарханяном, – герои криминальной хроники, значит, вчерашний предмет гордости какой-то не такой. На очереди и другие кинозвезды, все сплошь худруки-патриархи ведущих московских театров, над которыми уже подвесили домокловы мечи – Табаков, Соломин, Калягин, Ширвиндт, Райкин. Что если они последуют за молодым Серебренниковым? Или хотя бы уйдут со своих постов не с честью, а как-то бочком, держась за стеночку? Уже целое поколение выросло, у которого нет к этим мастодонтам никакого пиетета, никакой ностальгии. "Старикам тут не место". Братья Коэны, кстати, уже пенсионного возраста. Неужели в их шкафах не завелось ни одного скелета?..

Конечно, кино будут и дальше снимать – и "полный метр для попкорна", и мало кому нужный "артхаус", и телесериалы. Кинофестивали будут проводить, "Оскары" – вручать. Но все это обречено на дрейф куда-то в сторону классического балета и высокого искусства каллиграфии: вроде бы и не нужно для практики ежедневной жизни, но выбрасывать жалко. Скорость дрейфа с каждым скандальным эпизодом будет расти. Какой вид художественного творчества займет место кино, пока не совсем понятно. Литературу убили блоги и соцсети, профессия писателя постепенно вырождается. С кино это вырождение случится гораздо быстрее и проще: стоит видеоблогерству сделать еще один небольшой рывок, выйти на новый уровень – и каждый станет "сам себе Харви Вайнштейн" и "сам себе Дастин Хоффман".

Владимир Голышев – публицист и драматург

Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции Радио Свобода